Торин, наверное, ещё ни разу не назвал эльфийского принца по имени и Риан было интересно, как долго это все продлиться. Так же, как с ней?

─ Дубощит, если ты вдруг ослеп или оглох, ─ совершенно ровно вступился Леголас, ─ я разговариваю с прекрасной Амариллис. Если ты не слышал наш рассказ внизу, сообщаю тебе лично. Бургомистр пригласил нас на ещё один ужин. Завтра. И пока мы здесь и гостим у Барда, за ним перестали неустанно следить, а, следовательно, и за вами тоже. Я могу уйти хоть сейчас, но вот сможете ли вы покинуть столь гостеприимный город, будет уже не моей заботой. А вот что ты здесь делаешь, я тоже хочу узнать.

Торин был вынужден признать, что эльф мастерски перевел стрелки на него, но отвечать что-либо он был не намерен. Однако и наблюдать за тем, как Риан смеётся над шутками этого эльфийского князька, как горят внутренним светом её глаза, как в этом холодном лунном свете блестят её волосы, как она… не с ним… Торин был не согласен на всё это. Он видел, как его Риан нравится этому длинноухому хитрецу. Ещё в лодке тот стал оказывать ей внимание. Стоило лишь ей стать свободной, как… Ревность цепкими когтями схватила его за грудь. Горячая волна злости накрыла его с головой. Все сейчас смешалось у него в мыслях «королева… замужество… дети… его дети». Ему стало не по себе. Однако он лишь сжал руки и тихо произнес:

─ Риан, пора спать. Кили почти совсем поправился и завтра вечером мы выдвигаемся к Горе. А тебе, эльф, пора идти отсюда.

Риан словно очнулась от неких чар. Едва услышав заветное слово «сон», ощутила его непреодолимое влияние. Усталость прошедшего дня, недели, месяца вдруг взяла свое. Да, крепкий сон перед дальней дорогой ей совсем не повредит. Девушка поблагодарила действительно заботящегося о ней короля, пожелала крепких снов Леголасу и направилась в комнату, что делила с Тильдой, Сигрид и Тауриэль.

А меж тем, разогнав говорившую парочку, Торин остался на балконе. Встал там, где облокотившись на поручень стояла Риан. Тепло её тела все еще чувствовалось на холодном и постепенно остывающем дереве.

─ Прекрасная сегодня ночь, не правда ли? — раздался сзади голос старого друга.

─ Балин? Что ты делаешь тут так поздно? Решил подышать свежим воздухом? Ты выбрал не самое подходящее время, друг, ─ тяжело выдохнул Торин, оборачиваясь к гному.

─ О, нет, Торин. Как раз наоборот. Я наткнулся на спускающихся отсюда Риан и лесного принца. Я так понимаю, что это ты помешал им? ─ он даже не скрывал свою хитрую улыбку.

─ Ничего-то от тебя не скрыть, — выдохнул Торин, слегка ежась от дуновения северного ветра. ─ Я хотел… хотел с ней поговорить, как ночь назад. Чтобы она вновь открылась передо мной, и я знал, где совершаю ошибку. Знаю, что мне исправить, чтобы она не смотрела на меня так, как… как на пустое место, ─ ответил Торин, зная, что от Балина подобное не скрыть. Да и не хотелось ему этого. Может быть хоть он даст ему стоящий совет? Ведь до этих пор король с невиданным упрямством отвергал все то, что было связано с их миниатюрной воительницей.

─ Ты наконец-то признался себе, Торин? ─ как-то излишне радостно крякнул серебробородый старик. ─ Девушка тебе нравится. Ты защищаешь её для себя.

─ О, Ауле! Да! ─ молвил Торин в ответ, наконец-то признавая этот неоспоримый факт. ─ Но как мне добиться её взаимности, если все то время, что мы провели вместе я… не замечал её, ─ отчаявшись, спросил гном у старого друга, до сих представляя рядом с собой светловолосую фигурку, говорящую ему о лесных деревьях, запахе луговых трав, лошадях и том, как учили её в детстве постигать всевозможные науки. За одним лишь исключением. Теперь она не пугалась его, не отталкивала, а опиралась на его грудь будто бы ища защиты и поддержки.

─ Торин, она храбрая и бесстрашная, это несомненный факт, но при всем при этом не забывай, что она — женщина. Девушка другой расы и с другими порядками. Она не привыкла подчиняться твоему грубому слову и приказу, не привыкла, что на неё кричат и не говорят и слова благодарности за все, что она делает для нас, ─ начал свою обличительную речь Балин, которую, кажется, заготовил уже очень давно, будто бы надеясь рано или поздно произнести её и тем самым наконец-то достучаться до сердца короля. ─ Торин, даже будь она еще более великой воительницей, она слабее, чем кажется и нуждается в поддержке не чужих ей людей. Будь рядом. Не оставляй ее в одиночестве и не давай ей чувствовать себя чужой среди нас. Пусть сама поймет, что её дом среди нас. И, ради Ауле, хватит с ней ссориться! Хватит кричать на неё! Не ты каждый раз видишь её полные слез глаза, когда вместо обычного спасибо достается «зачем ты туда полезла». Это не способствует налаживанию отношений. Если ты покажешь себя с лучшей стороны, то завоюешь её признательность и может даже любовь. А у нас может появиться королева, — улыбнулся старик, думая лишь о том, чтобы поскорее понянчить маленьких наследников Горы.

─ Я виноват. Я это знаю. Мне лишь трудно сказать ей об этом. Трудно выразить свое беспокойство иначе, чем криком. Я ведь хочу её защитить. Она не должна подвергать свою жизнь опасности ради нас. Она ведь так молода и каждое её сражение может закончиться печально для нее. Я до сих пор не могу смотреть на её спину, а она не видит смысла её скрывать, ─ содрогнулся Торин, вспоминая о том, как каждый раз натыкался на свидетельство её боя. Поморщился, но не от отвращения. ─ Она ведь была такой молоденькой, когда получила её. Сердце сжимается от боли, представляя, что она выдержала все это, и её дух не сломился так же, как у её матери.

Торин все время помнил слова Элронда о том, как погибают эльфы. Как они устают от жизни и их душа уходит в вечность. Даже в этом они особенные. Даже в этом она отличается от них. Однако дело было не только в ней.

─ К тому же ещё и Кили со своей рыжеволосой эльфийкой. То, что она беспокоится о его здоровье не говорит о том, что она будет заботиться и о нем. Это же эльфы! Она просто морочит ему голову.

─ Ах, Торин, Торин, ─ крякнул Балин, выслушав всё, что накопилось в душе короля, ─ этого уже не изменишь, Торин. Ты должен принять, что она, несмотря на свой юный возраст, будет и дальше сражаться, потому что сама выбрала свой путь и ты не должен ей препятствовать. Лишь защищать и беречь, а Кили… Твой племянник сделал свой выбор. Это ведь не блажь, а зов юности и безрассудства. Кили уже выбрал себе её — женщину другой расы, о которой тоже знает не очень-то и много. Но он будет бороться со всем миром, чтобы добиться её любви. Сам понимаешь, не всякая эльфийка согласится жить с гномом в горах. Однако его это не остановит. Так поступи так же, как и ты. Не отступай от зова своего сердца. Борись до последнего и однажды ты увидишь, как любовь наполняет её глаза.

========== Глава 24. Последний рубеж. ==========

Войдя в комнату, где уже тихо спали маленькие хозяйки, Риан заметила свою подругу, сидящую на окне. Стараясь не разбудить девочек (комнат было достаточно, но количество мужчин было столь велико, что всех четырех дам поселили в одной - самой большой спальне), она тихонько подошла к Тауриэль. Та, будто не замечала её, любовалась ночным созвездием из открытого настежь окна. Для эльфов, а особенно лесных (Риан заметила это еще в Ривенделле) именно звездный свет милее всякого другого. Но одна не произнесла ни слова.

─ Риан, ─ наконец оторвалась от ночного неба эльфийка, ─ может быть только ты поймёшь меня, а может и нет… Я не могу остаться с Кили сейчас. Он уже почти здоров и ему не нужна моя помощь и забота. Я сделала всё, что могла, чтобы помочь ему. Видит Эру, я не хочу его покидать. Не хочу, ─ горькая нотка проскочила в её словах, а складка, образовавшаяся у ее губ, только подчеркивала тяжесть этих слов. Перебивать серьезно настроенную эльфийку Риан не стала. Той нужно было высказаться.

─ Я… привязалась к нему. Риан, он стал мне дорог. Если бы не он…я бы никогда не узнала, что поцелуй может быть таким жарким, объятие ─ страстным, а привязанность столь сильной. Я бы не знала, что душа способна так сильно болеть, и что сердце может разрываться на части. Я бы не знала, что кого-то можно полюбить не за что-то, а только потому, что он есть.