О, как бы ей хотелось, чтобы холодные капли коснулись её разгоряченного лица, чтобы гром сотрясал эти серые и бездушные высотки, а небо окрасилось самыми мрачными тенями. Может быть именно тогда она станет ближе к миру Алекса, даже не имея возможности хотя бы на секундочку увидеть его.

Что она сделала не так в тот вечер? Сказала или повела себя недостойно? Белла частенько рылась в памяти, раскрывая каждую страничку и вчитываясь в каждое произнесенное собой слово. А быть может, тот такой неуместный телефонный разговор с Германом уверил Алекса, что Белла к нему неравнодушна? Нет, этот вариант можно смело отсекать, ведь поведение Алекса изменилось уже в ресторане… Как будто что-то случилось, а Белла, в силу нахлынувших на нее чувств и переживаний, просто не заметила этого.

Интересно только, чего же именно?

Пытаясь отдышаться в прохладном холле торгового центра, где яблоку уже негде было упасть, Белла достала из кармана джинсов свой сотовый и набрала Катю. Подруга долго не отвечала, а когда, наконец, подняла трубку, то первое, что услышала Белла – нескончаемый поток грубых ругательств.

– Ого! Я и не знала, что ты так умеешь, – хмыкнула она, когда Катя замолчала. – Э-э-э, я не вовремя, судя по всему.

– Нет, все в порядке! Просто я не могла найти тут одну очень важную папку, но вот нашла.

Белла вытаращила глаза и сконфуженно промычала.

– У меня нервная работа, потому что каждые десять минут меня контролирует женщина, для которой никогда и ничего не бывает идеального! – Резко и громко выдохнув, Катя понизила голос и спросила: – Как твои дела?

– Мм, да я тут в магазине… Вот хотела спросить, а во сколько мы встречаемся у тебя? Я хочу домой заехать, душ принять и переодеться. Успею?

– Конечно! Я в три заканчиваю и еду домой.

– Отлично, тогда я подъеду к трем. Потрещу с твоими бабулями, пока тебя не будет, – в шутку сказала Белла.

– Белл, я так устала! Эта работа высасывает из меня все силы.

– Может, стоит взять отгул на завтра?

– О! Конечно! – вдруг нервно воскликнула Катя, точно её в чем-то обвинили. – Эта бездушная Горгона по имени Алла ни за что…

– Все, я поняла! Увидимся!

Забрав последние десять клетчатых сумок в магазине, Белла направилась к дому, игнорируя услуги такси и общественного транспорта, где можно было разве что свариться. Прохладный душ остужал разгоряченную кожу, а на плечах чувствовался легкий ожог – солнце и впрямь этим летом опасное.

– Бабушка, я не буду забирать эту вазу тридцатых годов! Пожалуйста, поставь её обратно в свой шкаф. И зачем ты положила в сумку эти картины?! На кой черт мне сдались эти березы?!

– Катя, сколько раз говорить, чтобы ты не упоминала черта в нашем доме? – тут же отреагировала другая бабушка.

– Боже, ты сама только что это сделала! – буркнула Катя, поджав губы. – Нет, только не надо отдавать мне эту статуэтку в виде пениса!

– Катя!

– Бабушка!

– Боже упаси, это же настольная лампа! – ахала бабуля с вытаращенными глазами. – Она ведь так нравилась тебе!

– Да кому эта мысль только в голову пришла? Вы её никогда не включали, я всегда считала, что это просто пенис!

– Катя!

– Бабушка! – тут же выпалила девушка, нервно взмахнув руками.

Пожалуй, что никто кроме её мамы и Беллы не замечал очевидного – Катя пребывала в бешенстве от того, что со сборами личных вещей ей помогали любимые бабушки, которым хотелось отдать единственной внучке все свое добро.

Все эти несколько часов, пока веселое семейство Кати помогало со сборами, Белла искренне наслаждалась суматохой и колкими, но добрыми по своей сути замечаниями, что то и дело бросали друг другу милые бабульки. К девяти часам вечера, оказавшись, наконец, в съемной квартире, обе подруги устало развалились на широком темно-синем диване и чуть ли не со слезами на глазах поглядывали на сумки и коробки, которые теперь следовало разбирать обратно.

– Если бы здесь не было этой штуки, – промямлила Катя, ткнув пальцем на работающий кондиционер, – мы бы сдохли от жары. Хочу холодное пиво! Ты как?

– Я не против, конечно, но мне чертовски лень идти в магазин, – ответила Белла, чувствуя как оставшаяся сила покидает её обмякшее тело. – И мы ведь по сути не таскали тяжести, не бегали, не прыгали, а так сильно…

– Зае… – перебила её Катя, но тут же замолчала, опустив глаза на трезвонящий телефон в руке. – О, мой босс. Да, здравствуйте, Алекс.

Сердце Беллы всколыхнулось. Дыхание перехватило только от одного его имени, что повисло в воздухе розовой дымкой.

– Я отправила папки по почте. Да. Рассылка завершена. Нет, Алла запретила мне этим заниматься и взяла все в свои руки. Да. Правда? О… Спасибо… Так неожиданно… Мне бы это не помешало. Спасибо, Алекс. Да, все хорошо. Мы вот как раз перевезли все мои вещи. Да, всего хорошего! – Положив сотовый на диван, Катя растянулась в довольной улыбке и вдруг неожиданно развела руки в стороны: – Спасибо тебе, Господи! До чего же он душка!

– Мм?

– Это был Алекс! Он спрашивал о работе, а потом говорит, мол вы, Катя, много работаете последнее время, да еще и переезд у вас. В выходные будьте дома и отдохните как следует. Представляешь? Завтра и послезавтра я домашняя! Интересное дело…

– Какое же? – поинтересовалась Белла, в глубине души очень надеясь, что сейчас услышит хотя бы маленький намек на скорый приезд Алекса.

– Когда мы находились вместе на одной территории, казалось, что он совершенно не замечает того, что мне приходилось даже сверхурочно работать… А сейчас, Алекс вдруг обратил внимание… – озадаченно ответила Катя. – Не думаю, что брюзга Алла решила с превеликим удовольствием дать мне выходной!

Белла с улыбкой пожала плечами, как бы говоря «а кто его знает».

– У меня появились силы, и я побежала вниз за пивом! – вдруг спохватилась Катя, засияв, как новогодняя ёлка.

– О! Здорово… – похлопала в ладоши Белла, изобразив улыбку.

– Что будешь к пиву? Кальмары? Чипсы? Рыбку? Ай! Да что я спрашиваю! Возьму все. А ты пока сделай заказ роллов, я плачу́! – подмигнула подруга и захлопнула за собой входную дверь.

Выяснив, что суббота у обеих совершенно свободна от работы, подруги решили начать разбор вещей с самого утра, а ночь пятницы посвятить романтическим фильмам с холодным пивом, роллами и солеными закусками. «Равные» обе смотрели во все глаза, а к концу фильма разревелись так, что пришлось искать в коробках набор бумажных салфеток. А вот девчачий фильм «В активном поиске» плавно убаюкал их, как детей.

Утром Белла неспешно подняла тяжелые веки, заслышав глухой и отдаленный шум, похожий на грохот. Она взглянула на спящую подругу, что закинула одну ногу на спинку дивана, а другую оттопырила в сторону.

Снова послышался грохот. На цыпочках Белла прошла в прихожую и прислонилась к входной двери – в общем коридоре царила мертвая тишина. Если эти звуки существовали только в её голове, значит она вчера позволила себе выпить лишнего. Не самая приятная новость. Но вдруг, очередной такой знакомый звук, заставил девушку замереть. В её груди неожиданно проснулась приятная и долгожданная трель, что лишала воздуха и погружала всё окружающее в самый волшебный мрак.

Гром.

Белла опрометью бросилась к окну в гостиной и нетерпеливо раздвинула светлую тюль.

– Тучи… – прошептала она себе под нос, а потом, когда в её глазах вспыхнуло необъяснимое счастье, она вскрикнула: – Гром! Это же тучи!

– А? – пробубнила Катя, резко задрав голову. – Что? Что случилось?

– Катя, сегодня будет дождь! – верещала от радости Белла и с детским восторгом глядела на хмурое утреннее небо. – Гром, молния, боже!

– Белл, я же чуть в штаны не навалила! Кто так делает?

Действительно, вдруг подумала Белла, кто так делает? Кто, как ошпаренная несется к окну, чтобы полюбоваться хмурым небом? И воспринимает его не как проявление паршивого настроения природы, а видит в нем исключительно образ одного конкретного человека, что резко вспыхнул в её жизни, как вспышка фотокамеры, и также быстро погас, бесследно исчезнув? Это ведь всего лишь гром, всего лишь темное небо, не более!