— И что надо сделать, чтобы меня заморозили? — неожиданно спросил Леша, отчего Литвинов нервно вздрогнул.

— Подписать договор и официально зарегистрировать, что на момент криоконсервации твой мозг умер, — участливо ответил Николай. Он прищурился, вопросительно посмотрев на собеседника. — А почему интересуешься?

— А можно обойтись без официального подтверждения о наступлении смерти? — неуверенно спросил Молотов, чувствуя, что Литвинов слегка напрягся.

— Нет, иначе это просто убийство!! — возмущенно воскликнул Николай. — Мне не нравится ход твоих мыслей!

— Я проявил простое любопытство. Зачем так болезненно реагировать на это? — беззаботно, как бы шутя, проговорил Алексей, стараясь сгладить острые углы.

— Уж извини, но ты знаешь, как я отношусь к подобному.

— В общем, интересная у тебя работенка, оказывается.

— Пока что криоконсервация — это призрачная надежда на будущее для тех, кого настигла преждевременная смерть от неизлечимых болезней.

— А как же те, кто пошел на такую процедуру, чтобы сохранить молодость? — полюбопытствовал Молотов.

— Благодаря их прихотям, у нас есть деньги, — презрительно заметил Николай. — Они просто боятся заглянуть страху в глаза.

— А ты? — этот вопрос поставил в тупик Литвинова.

Наступила неловкая пауза. Собеседник смутился и отвел глаза. Он изучающим взглядом пробежал по полкам книжного шкафа, словно это волновало его куда больше, чем сам разговор.

— Короче, все с тобой ясно, — горько вздохнул Алексей, заметив, что собеседник полностью увлечен созерцанием книг. — Можешь посидеть тут, а мне надо идти к гостям. Не дело, когда виновник торжества отсутствует на вечеринке.

Молотов вышел из кабинета, не дожидаясь ответа от Литвинова. Вести разговор дальше не было смысла, так как Николай категорически отказывался признавать поражение или откровенничать. Он ни грамма не изменился с последней встречи, оставаясь завистливым упрямцем, который просто боялся взглянуть правде в глаза. Алексей знал только одно: его бывший друг детства страшился смерти так, как страшился старости сам Молотов.

Леша подошел к барной стойке и попросил чего-нибудь покрепче, чем дорогое шампанское. Бармен только кивнул ему в ответ, принявшись за работу.

«К черту все, — подумал именинник, окинув помещение взглядом. — Я сегодня обязан оторваться!»

Бармен подал ему стакан с напитком, который Алексей, не задумываясь, опустошил. Жгучая жидкость обожгла рот и горло, потом стремительно опустилась вниз и где-то в животе растеклась по всему телу приятной обволакивающей теплотой. Это легкое чувство опьянения помогло ему забыть обо всех проблемах и расслабиться.

***

На следующий день Молотов лично встретился с директором фирмы «КриоLife», чтобы кое-что обсудить. Они сидели в просторном кабинете, стены которого украшали всевозможные модные побрякушки и дорогие картины, говорящие о статусе Михаила Игнатьевича Бургунцева. Он также не постеснялся поставить на письменный стол несколько фотографий в позолоченных рамках, где обменивался крепким рукопожатием с высокопоставленными людьми из правительства.

Бургунцев жестом пригласил молодого человека присесть, а сам из ящичка стола достал дорогой коньяк и два стакана, которые звонко звякнули друг об друга.

— Не откажите мне в чести выпить со знаменитым сыном бизнесмена Молотова, который славится тем, что сумел чуть ли не в одиночку построить такую огромную промышленную империю, — учтиво и с уважением проговорил бизнесмен, разливая напиток по стаканам. — Кстати, я наслышан и о ваших успехах.

— Я бы сказал, что мне просто повезло, — скромно улыбнувшись ответил Алексей, предпочитая в свободное время говорить не о бизнесе.

Бургунцев в ответ вручил парню стакан и, откашлявшись, сказал:

— За будущее.

Он сделал несколько маленьких глотков, удовлетворенно отметив, что парень последовал его примеру, а не сразу опустошил стакан. Михаил Игнатьевич в предвкушении выгодной сделки потер руки, удобно уселся по другую сторону стола и, наконец-то, деловито поинтересовался:

— Так зачем же вы пришли ко мне, молодой человек?

— Я бы хотел поговорить об некоторых услугах, оказываемых вашей фирмой. Точнее, о криоконсервации живого человека, — Молотов говорил спокойно, настроившись на откровенный разговор. — И не стоит отнекиватся. Вы сами знаете, что деньги в нашем мире способны открыть любую дверь… и любой рот.

— Что же, я немного удивлен вашей прямолинейностью. Не скажу, что такой подход мне нравится, но зато все честно, — слегка улыбнувшись, добродушно ответил директор фирмы. Казалось, он знал, что Алексей скажет ему об этом, но не предполагал, что так прямо. — Не стану скрывать, что моя фирма оказывает такие специфические услуги. Конечно, они доступны только для богатых.

— Я пришел сюда ради этого, — парень сомневался в правильности своего решения, поэтому стремился как можно скорее отрезать себе отходные пути, пока здравый смысл не одержал над ним верх. — Готов заплатить любую сумму, которую вы скажете, но только с одним условием.

Михаил Игнатьевич взял стакан в руки и повертел его, внимательно изучая темную жидкость, а потом спросил:

— И что же это за условие?

— Полная анонимность. Никаких официальных отчетов. Мой отец не одобрит такого решения. Я же, в свою очередь, обещаю, что никто и никаким образом не сумеет выйти на вас, — судорожно сглотнув, Молотов поднес к губам стакан и сделал большой глоток, чтобы немного успокоиться. Он весь взмок от волнения.

— Извините за мое любопытством, но зачем вам это? — к бизнесмену впервые обращались с такой просьбой.

— Я хочу сохранить свою красоту и молодость, — честно ответил Алексей, ощутив, как паника снова охватывает его разум. — Не хочу стареть. Не хочу быть дряхлым стариком! Я не боюсь смерти, но не собираюсь смотреть, как мое совершенное и красивое тело превращается в нечто уродливое и беспомощное.

Бургунцев не раз слышал подобное от клиентов, но они не были готовы пойти на жертвы. И сейчас перед ним сидел юноша с красивой наружностью, которая очаровывала взрослого мужчину: ему казалось, что это невинный ребенок, избежавший греховных деяний и сумевший сохранить чистоту души и тела. Если бы Михаилу сейчас сказали, что напротив сидит убийца, мужчина осмеял бы «лгуна», не поверив ни единому слову.

— Ты понимаешь, что, возможно, не наступит такого будущего, где тебя смогут вернуть к жизни? — решил предупредить парня Бургунцев, ведь это помогало отбить желание у многих клиентов. Он, конечно, любит деньги, но если имелась возможность отговорить человека, Михаил Игнатьевич без промедления пытался это сделать. — Осознаешь, что назад пути не будет, как только ты дашь окончательный ответ?

— Да! — решительно сказал Молотов. По его твердому взгляду стало ясно, что парень не собирался отступать. Все уже было решено.

— Тогда начнем завтра. — Бургунцев что-то написал на белоснежном листочке блокнота и, аккуратно вырвав его, протянул Алексею. — Это специальный электронный счет, который невозможно будет отследить.

— До завтра, — холодно попрощался Молотов, осторожно поставив стакан с коньяком на столешницу.

Мужчина проводил молодого человека взглядом, пока за ним не захлопнулась дверь. Только тогда он, наконец-то оставшись один, позволил себе расслабиться, дать волю чувствам. Михаил Игнатьевич тяжело посмотрел на трясущиеся от страха руки, ощущая, как яростно бьётся сердце в груди.

«Надеюсь, будущее, где мертвых больше не потребуется хоронить, наступит. И живым больше не придется страшиться прихода смерти и старости, — подумал Бургунцев, достав горсть таблеток из другого ящичка письменного стола. — Жаль, что и моя жизнь подходит к логическому и неминуемому концу».

***

Алексей не стал ни с кем прощаться. Его и так терзали смутные сомнения, что эта авантюра не кончится добром. Он мог спокойно прожить еще несколько лет, наслаждаясь тем, что еще будет привлекать внимание людей своей красотой. Потом, наконец, молодость уйдет, и тело начнет медленно увядать. Еще пройдет около десяти лет, прежде чем Молотов перестанет привлекать девушек молодостью и внешностью, зато они будут охотиться за его деньгами. Им будет противно находиться рядом со стариком, но роскошная жизнь — слишком соблазнительная перспектива, чтобы от нее так просто отказаться.