— Мы думали, что она с вами, — прощебетала Женька.

— Я была там, где мне нужно было быть. Мы пошли, Филипп, — подошла Инга и легко пожала ему руку. Мне это тоже нравилось в их отношениях — никаких чувств напоказ, ничего для чужих глаз. Мы вышли из вестибюля, и Женька сказала Инге:

— А кого мы тут видели-и? Представляешь, Руслан с какой-то девицей. Первый раз вижу, чтобы он… хотя нет. Это в универе он не трется с бабами — выше этого, а тут… — и каким-то растерянным голосом продолжила: — Как-то это… неожиданно и почему-то…

— Это другое, — снисходительно объяснила нам Инга, внимательно и осуждающе посмотрев на Женю, — мне рассказал Филипп. Только между нами. Это просто отпад, девчонки. Дело в том, что еще со времен Союза спортсмены в большом спорте, ну, те, на результаты которых влияют доли секунды, для победы делают все. Буквально все. А спортивными врачами вроде как доказано, что на результаты состязаний оказывает положительное влияние хороший секс накануне соревнований. Это практиковалось еще советскими спортсменами, а уж теперь…

Так что это, скорее всего, традиционный сексуальный талисман. А Руслан только смотрит своими синими глазами — даже не зовет. И талисман послушно сунет в номер. Если это Юлия, то она славится своей терпимостью. Поэтому, наверное, и является постоянной партнершей Руслана. Она не возмущается, если в один из дней он молча смотрит на другую и уходит с ней в номер. Потом все равно придет ее очередь. Ну, и опыт у нее, соответственно — с подростков на сборах.

Филипп говорит, что только просит их не сильно увлекаться, беречь силы для соревнований. Она тоже пловчиха. На всех сборах вместе, помогают друг другу, так сказать. Прикольно, да? Вы о таком не знали? Бордель на выезде.

Если бы я рассказала девчонкам о том случае и словах Руслана, Инга, конечно же, так не смаковала бы подробности его личной жизни. А сейчас я слушала, улыбаясь резиновыми губами, и спускалась с небес на землю. По всему, выводы я тогда сделала правильные, умная девочка. Ничего больше, как желание внушить ложную надежду, а потом сказать опять — ты что себе придумала, мышь серая, а?

А я себе придумала, вопреки всем своим выводам. Слишком интересным внешне был этот парень. Просто физически тяжело было оторвать взгляд от него, выдерживая приличия. А после его слов я, естественно, придумала что действительно небезразлична ему и нравлюсь — вот что. Я не признавала это разумом, но почему-то, втайне даже для себя — верила. Даже не так верила, наверное, как хотела верить, мечтала, что ли? А теперь было неприятно и почему-то обидно. И хотелось забиться в постель, закрыв дверь в комнату и плакать тихо в подушку. Что я и сделала, попрощавшись с подругами под надуманным предлогом.

Уже наплакавшись, думала о том, что все логично. И хорошо, что я не успела влюбиться по уши. А этой Юле не позавидуешь. Хотя их и связывают общие интересы и цели, и, скорее всего — им хорошо друг с другом, но не дай Бог оказаться на ее месте. И хорошо, что он не со мной. Представляю — узнать такое в процессе отношений. Умишком двинешься же. Все это я благополучно передумала, но настроение лучше не стало и тот душевный подъем, который я чувствовала, исчез, как не бывало. Осталась привычная действительность и только.

Больше до своего отъезда я Руслана не видела. Сдав последний экзамен, я с бабушкой в тот же день уехала домой. Они с дедом раньше все время были рядом, и сейчас очень скучали друг по другу. Что было сидеть здесь?

Можно было съездить куда-нибудь за границу — на экскурсию. Я обожала такие ознакомительные поездки и во время школьных и вузовских каникул успела посетить с родственниками Золотые Пески Болгарии, также побывав на Шипке, позависав в музеях и возложив цветы к памятнику Алеше. Это была первая детская поездка и запомнилась лучше всех. Потом — Турция. Скальные города Каппадокии и водные каскады Памуккале, поездки на квадрациклах в горы, полеты за катером, дайвинг. Дальше — Индия. Обязательный Тадж Махал, церемония похорон в Ганге, острые и пряные блюда индийской кухни, украшения из самоцветов в маленьких ювелирных лавочках, слоны…

Во Франции и Италии я шлифовала знание языков, которым бабушка обучала нас с братом с детства. Потом было еще много таких поездок. И не только в чужие страны. Дед был «невыездной», и возил меня не за границу, а на Байкал и Алтай. Единственный раз я побывала с ним и бабушкой в санатории — в Паратунке.

Но сейчас предпочла провести лето на нашей даче на Карельском перешейке. Сказочное место — озера, валуны, порожистые лесные речки. Дом стоял на склоне, спускаясь по нему к ручью в низине, и заканчивался огромной застекленной верандой, в которой в основном и проходила вся наша дачная жизнь. По спальням все расходились только к ночи.

В начале августа именно здесь я и увидела этого странного посетителя, которого привел ко мне дед. Сидя за столом, я отрывала ножки у ягод крыжовника и деревянной лопаточкой вычищала из них семечки — готовила ягоды для «царского» варенья. В просторном коротком сарафанчике и босиком — по теплым деревянным доскам пола, покрытым лаком, так ходить было приятно. Спина уже побаливала и я с удовольствием встала, потягиваясь, отзываясь на оклик деда:

— Маша, к тебе гость. Ты одета? Мы входим.

— Давай, деда.

Вопрос не был праздным — внучка иногда вышивала по дому в хлопковых труселях и просторной майке, изнывая от жары.

Следом за дедом на веранду вошел высокий симпатичный мужчина, одетый в светлые джинсы и тенниску, немного чем-то знакомый внешне. Огляделся мельком, похвалив интерьер, и направился ко мне, с интересом вглядываясь в лицо.

— Ну, давай знакомиться, будущая невестка. Меня зовут Анатолий Романович, я отец Руслана.

— К-какого Руслана? — проблеяла я, растерянно посмотрев на деда. Он сел в кресло и внимательно наблюдал за нами.

— Строгова… Я, кажется, понимаю — предложение еще не прозвучало. Неловкая ситуация… Но для родственников он свои намерения озвучил, так что… Прости, Маша, ты же меня не выдашь? Мать рвалась знакомиться с тобой, ведь это же немыслимо — узнать такую новость и ждать еще полтора месяца, пока он в отъезде. А потом мы сами собирались… бархатный сезон. Но она очень решительная у нас, могла испугать тебя напором и натиском, так что вызвался съездить я и пригласить тебя к нам в гости — знакомиться. Ну, не молчи, Маша, я начинаю чувствовать себя ужасно неловко, — он растерянно оглянулся на деда.

— А уж мне-то как… — пробормотала я. Нужно было уточнить: — А как это прозвучало, когда? Вы присаживайтесь, пожалуйста.

— Ах-х, — облегченно выдохнул отец Руслана, усаживаясь в кресло возле деда, — в разговоре с моим старшим сыном так и сказал — моя Маша и что женится на тебе. Знаешь, прозвучало так, как будто уже женится. Вот Колька и предупредил, чтобы готовились… морально. Нашу мать нужно готовить, понимаешь ли. Она очень…

— Да, я помню — решительная. Э-э, Анатолий Романович… Дедушка, ты не мог бы, извини… я просто не знаю, как в этой ситуации… Человеку будет неловко при тебе…

Хотелось исчезнуть, испариться. Приятный же мужик, до изумления симпатичный… Как я скажу ему правду, это же будет полный… И промолчать уже нельзя. Глупая ситуация, неприятная. Я решительно встала со стула. Дед совсем не собирался никуда уходить, а при нем опускать этого человека ниже плинтуса мне не улыбалось.

— Дед, а ты вредный… Анатолий Романович, разрешите пригласить вас в сад. Там, в беседке, мы с вами и поговорим.

Он обреченно встал и пошел за мной. В тени деревьев у беседки, над ручьем, вытекающим из леса, было прохладнее. Я усадила его на диванчик и встала напротив, ломая руки от неловкости. Наконец, решилась и начала рассказывать. Все рассказала. И то, как засмотрелась на Руслана в первый раз — все же он очень красивый, а его друзья посоветовали мне подобрать слюни. При нем сказали. И про то, как меня скрутили на лестнице и предложили выбрать, для кого я стану развлечением на время. И что именно я наврала, чтобы иметь возможность уйти оттуда, и как уходила под это их «пшла вон, мышь серая».