За второй створкой шкафа были полки. Все они, по большей части, заставлены бутылками с дорогим спиртным — закрытыми или уже початыми. На одной полке лежало несколько упаковок сигар, привезённых с островов Куантаис. А рядом с ними — револьверные патроны. Само оружие, по всей видимости, было у Марлоу с собой. Мари стало не по себе. Быть неприятными человеком — это одно дело. Но быть неприятным и вооружённым одновременно — уже синоним опасности. Особенно для той, которая только что полностью обшарила его купе.

Билета нигде не было. Мари беспомощно огляделась. Может, она что–то пропустила? В комнате могли находиться тайники или скрытые ящики, о которых она не знала. На секунду захотелось задержаться, и осмотреть все более вдумчиво.

Но Мари знала — время поджимает. Если будет медлить, то её точно обнаружат. Она итак пробыла здесь дольше, чем следовало. Вздохнув, она покинула мрачное убежище конторщика и вышла в общий коридор.

Поиски не дали ничего, кроме понимания, что дела в стране обстоят ещё хуже, чем считали жители деревни Лан–Лаин. Медленно проходя вперёд по вагону, Мари думала о том, для чего предназначался этот маленький ключ, выпавший из кармана Марлоу. Это вдруг показалась ей очень важным, словно он мог разом открыть все тайны.

Она собиралась найти билет, но вместо этого наткнулась на объяснение, почему Демиан считал людей Вестона опасными. Брат не мог бояться их просто так. Должно быть, ему угрожали. Что, если Мари сможет помочь ему, находясь здесь, в «Виктории»?

«Багажное отделение», — догадалась Мари. Ключ не подходил к двери купе, но, возможно ли, что он откроет ячейку Марлоу в багажном отделении? Окажись судьба благосклонной, она вернёт пропавший билет. А если его там не окажется, то она попробует разузнать что–нибудь ещё, чтобы помочь Демиану. Решено. Стоило попытаться вновь.

Подхватив юбки, Мари шуршащим ветерком проскользнула по двум следующим вагонам, встретив по пути лишь двух горничных. Служанки даже не обратили на неё внимания, оживлённо переговариваясь о чем–то своём. Багажный вагон был открыт.

Оказавшись внутри, Мари поёжилась от пронзившего её внезапного холода — радиаторы здесь не работали. Окна были занавешены плотными кожаными ролетами так, что не проникало ни лучика света. Немногочисленные лампы накаливания плохо справлялись со своей задачей. Все это напоминало о первых днях поездки.

По правую сторону располагались стеллажи, явно принадлежавшие кухне — там стояли ящики и мешки с провизией. Многие их них уже были пусты, что не удивительно, ведь путешествие подходило к концу. Кора должна была стать конечной станцией.

Мари не знала, как часто повара навещают свой продуктовый склад, и ей стало тревожно. Здесь за обыском её мог застать кто угодно. Ячейки пассажиров находились справа. Некоторые из них были совсем крошечными, будто для дамской сумочки, другие же — в полвагона высотой. Некоторые из них закрывались стальными решётками, из–за которых раздавалось отчётливое рычание и возня — в них провозили животных.

В специальные рамки были вставлены бумажки с номерами купе, и Мари без труда нашла ячейку, принадлежащую Марлоу. Она была небольшой, прямоугольной.

«Что ж, если ключ не подойдёт и здесь, то я просто вернусь к себе», — подумала Мари. Но в этот раз все получилось. Замок отворился с лёгким щелчком и за тонкой дверцей показался дипломат для бумаг. Неужели, очередные счета? Казалось, Марлоу был просто помешан на своей работе, раз возил с собой такое количество документов.

Но делать было нечего — Мари вынула дипломат, прикрыла ячейку так, словно она была ещё заперта, и спряталась за стеллажом в дальнем конце вагона. Присев на пол рядом с небольшой зарешеченной ячейкой, из–за которой доносилось тихое поскабливание, она положила дипломат перед собой и открыла его. Внутри действительно была картонная папка с бумагами. Но в этот раз — с совсем другими.

В багажном вагоне Марлоу прятал досье на каких–то людей. Всего их насчитывалось тридцать — Мари пересчитала два раза. Имена, мелькающие в заголовках были ей незнакомы. Вулф Лоран, Арчибальд Гримсби, Кейн Селлерс, Аманда Пуатте… Большинство из них были перечёркнуты чернильными крестами, словно росчерками острого лезвия. И это от чего–то казалось пугающим. Но самой жуткой оказалась последняя строчка анкет, иногда пустая, а иногда содержащая такие слова, как: «устранён», «мёртв», «пропал без вести» и «больше не представляет угрозы».

Поистине, темными делами занимался Марлоу в корпорации. Выбрав наугад одно досье, Мари принялась читать.

«Бертрам Ридд, 53 года.

Семейное положение: неизвестно

Дети: неизвестно

Учёный статус: магистр Техники и технологии, доктор Химических наук, изобретатель.

Положение в Совете Лиры: куратор проекта «Сент–Эрис»

Далее шла краткая биография учёного, но не нашлось ни его геротипа, ни словестного описания. Прочитав о том, как именно мужчина добился успехов в науке и стал одним из тридцати учёных, входящих в Совет Лиры, Мари пробежалась глазами по последнему абзацу: «Исчез после «дня С». Представляет исключительную угрозу для империи. Требуется НАЙТИ И УСТРАНИТЬ НЕМЕДЛЕННО». Крест на анкете отсутствовал, а значит, мужчина ещё был жив.

По спине пробежал лёгкий холодок. Все тридцать учёных занимались проектом «Сент–Эрис». Что же там могло произойти? Мари взяла в руки следующую бумагу и не поверила собственным глазам. Ей пришлось перечитать дважды, пока смысл написанного дошёл до мозга. В заголовке стояло имя: «Элизабет Шерри», а сама анкета была перечёркнута.

Не видя почти ничего из–за слез, вдруг захлестнувших её, Мари выхватывала из контекста отдельные слова.

«Элизабет Шерри, 42 года.

Семейное положение: замужем

Дети: дочь и сын, близнецы, 20 лет

Учёный статус: доктор Химических наук, специалист по Естественными наукам

Положение в Совете Лиры: аналитический контроль проб для проекта «Сент–Эрис».

МЕРТВА, УГРОЗЫ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ».

Как такое могло произойти? Выходит, Мари не знала о своей матери совершенно ничего… Элизабет была учёным, участвовала в каком–то секретном проекте, и находилась под пристальным вниманием корпорации Вестона, а её дети даже не подозревали об этом, считая её обычной домохозяйкой. Жили тихой и мирной жизнью в глухой деревне.

Мари утёрла слезы, осенённая внезапной мыслью. Демиан! Что, если его исчезновение было как–то связано с прошлым матери? Отсутствие прощальной записки, уговоры родителей не искать его, а затем предупреждение от брата — «опасайся людей Вестона». Все сходится. Вот та самая ниточка, за которую следовало ухватиться! Отец, мать и Демиан знали нечто страшное, о чем никогда не говорили Мари–Абигейл.

Кто–то, стоящий рядом, картинно откашлялся. Мари замерла от ужаса. Поражённая открывшейся истиной, она совсем забыла о времени, и о том, что её, возможно, могли обнаружить.

Медленно она подняла голову на источник звука и увидела Марлоу.

— Какая печальная картина, — ухмыльнулся мужчина. — Леди, вся в горючих слезах, сидит посреди разбросанных на полу бумаг… Нашли для себя что–нибудь, мадемуазель Норуа?

Сглотнув возникший в горле ком, Мари успела заметить, как рука Марлоу мягко легла на кобуру на поясе. Он убьёт её прямо сейчас!

— Собираетесь и меня устранить, месье? — выпалила она, вскакивая на ноги и толкая Марлоу. Ошарашенный мужчина повалился на мешки с мукой. Мари тем временем подхватила юбки и бросилась к выходу. Бегать по поезду ей было уже не привыкать, но подобной силы она от себя не ожидала.

Дёрнув ручку, она открыла дверь и заскочила в спальный вагон, судорожно оглядываясь в поисках того, чем можно заблокировать мерзавцу путь. Около неё в недоумении замерла горничная, мывшая пол.

— Дайте сюда, — прошипела Мари, отнимая у неё швабру. В глазах служанки отразился ужас, и она убежала прочь, не желая связываться с неадекватной аристократкой.

Мари тем временем приладила древко таким образом, чтобы дверь в багажное отделение было невозможно открыть. И сделала это вовремя — ручка бешено задёргалась. Теперь появилось несколько минут, чтобы спрятаться. Сейчас это было главным.