— Простите, мадемуазель, никак не могу. Какую именно вещь вы могли забыть?

— Мой билет, — смущенно опустила глаза Мари. Врать кондуктору не было смысла. — Если вы не желаете пропустить меня, может, вы сможете сами спросить об этом кондуктора Клару? Она откликнется, я точно знаю!

— Это разумное предложение, — кивнул мужчина. — Я позвоню ей и дам вам знать, если она его найдет.

— Только прошу вас, сохраните мою просьбу в секрете, — умоляюще взглянула на него Мари. Меньше всего ей хотелось, что об этом узнали Ланфорд или Катарина.

— Не беспокойтесь, мадемуазель. Охранять честь пассажиров — это мой долг.

Поблагодарив его, Мари вернулась в салон, и присоединилась к маркизе Соланж с ее новым приятелем. На всякий случай, прежде, чем подруга задала вопрос, она рассказала о том, как потеряла в бедном вагоне свое кольцо.

— Оно не было ценным, — постаралась оправдаться Мари. — Скорее ценным, как память.

Такая ложь устроила Катарину и щекотливая ситуация была скоро забыта. За новым бокалом шампанского Мари не особо вникала в суть беседы. Она думала только о своей пропаже. Для обычных поездов дешевые билеты печатались на типографских станках и на них не было места для упоминания имени пассажира. О, если бы это правило применялось и для «Виктории»! Но нет, для самого известного поезда империи все билеты, без исключения, были именными. Потому их нужно было заказывать не позже, чем за неделю до отправления.

От некоторых жителей родной деревни Лан–Лаин Мари слышала рассказы о путешествии на «Виктории». Такая поездка становилось для бедняков целым событием, а билет с золотыми тиснеными буквами они хранили на протяжении всей жизни, как доказательство причастности к аристократам.

И это обстоятельство, являющееся счастьем для одних, стало огромной неприятностью для фальшивой Мари. Что же будет, если билет не найдется? Или хуже: если его найдет кто–нибудь из людей Ланфорда?

Весь пестрый салон разом превратился из сказочного дворца в клетку, набитую стервятниками. Мари бросала краткий взгляд на каждого пассажира, гадая — он–ли, нашедший пропажу? А может, она? А вдруг?.. А что если?..

Заметив, нервозность подруги, Катарина подала знак наполнить бокал Мари и сказала:

— Тебе не стоит так нервничать перед обедом с месье Броуди. Можешь быть спокойна, ведь я кое–что разузнала…

— Что разузнала? — напрягаясь, спросила Мари и отпила шампанского.

— С ним будет Марлоу и вам не придется оставаться наедине, — высокомерно стрельнув подведенными глазами, промурлыкала мадам Соланж. Она была довольна тем, что смогла обойти подругу в гонке, которую сама себе же и придумала. Катарина как будто бы соревновалась с Мари в игре, где Ланфорд был главным призом. Теперь же она явно намекала на то, как несправедливо обошелся с ней месье Броуди, когда они выходили на станции вчера. «Смотри, с тобой он тоже не желает общаться лично», — так можно было перевести ее слова.

Мари не стала рассказывать о том, как они вместе с Ланфордом ели сливочный десерт, любуясь закатом в снежных горах, и вместо этого сдержанно улыбнулась.

— Теперь я абсолютно спокойна, — протянула она.

Зазвонил гонг, приглашая богатых пассажиров к обеду. Но со своих мест поднялись не все. Многим было достаточно карты вин и закусок, предлагаемых в салоне. Катарина попросила не ждать их с Джеймсом, и в вагон–ресторан Мари отправилась одна, в который раз задаваясь вопросом: почему Салли никогда не сопровождает ее, как другие слуги своих господ?

В этот раз, отсутствие горничной пришлось все так же на пользу. Если бы Салли оказалась здесь, то она точно узнала бы о пропаже билета. Если это не она, конечно, его украла… Доверия отныне не было никому.

Миновав два спальных вагона, Мари оказалась в нужном. Ресторан располагался ровно посередине первого класса. За ним шли еще три купейных вагона, а дальше — только багажное отделение и кабина машиниста.

Как и любой другой вагон, предназначавшийся для знати, ресторан был разделен на два этажа. На первом ярусе застеленные белоснежными скатертями столы стояли в четыре ряда, разделенные широкими проходами. Они были украшены причудливо свернутыми салфетками с вышивкой и букетами ярких южных цветов. Рой вышколенных официантов уже подавал приборы занявшим свои места пассажирам.

Метрдотель отвел Мари на балкон по золоченой винтовой лестнице. Здесь четырехместные столы располагались вдоль больших окон, занавешенных синими портьерами. Потолок, отделанный лакированным деревом, освещали две роскошные люстры, хрустальные подвески которых свешивались ниже второго яруса. Если пренебречь правилами приличия, и перегнуться через резной бортик, можно было даже коснуться их рукой.

Мари присела на место около окна. Ее столик пустовал — Ланфорд со своим спутником еще не прибыли. Пока она терзалась сомнениями о том, знают ли мужчины ее настоящее имя, услужливый официант подал шампанское и газету трехдневной давности.

— Свежие разобрали еще вчера, мадемуазель, — извиняющимся тоном протянул официант. — Мадемуазель желает мясо или рыбу к обеду?

— На ваше усмотрение, — махнула рукой Мари, думая о своем. Юноша удалился.

Она бросила взгляд на газету. «НАРОД ВСТРЕЧАЕТ АЛЕКСАНДРА НА ВОКЗАЛЕ КОРЫ» — гласил заголовок на первой полосе. Ниже размещался геротип принца в роскошном военном мундире и защитной маске. Особенно бросалась в глаза его левая рука — блестящая, металлическая. Говорили даже, что она была сконструирована таким образом, что принц умел двигать механическими пальцами по своему желанию.

Вот кому проблемы Мари о пропаже билета и даже поисках брата показались бы глупыми. В статье рассказывалось о том, что принц Александр был встречен на вокзале людьми из своей бывшей свиты, которые доставили его в загородное имение, принадлежавшее его отцу. Император так и не соизволил покинуть безопасный и охраняемый Горный замок. «Речь императора, приуроченная к долгожданному дню возвращения принца, прозвучит сегодня вечером», — сообщалось в статье. И если газета была выпущена три дня назад, значит монарха уже показали на экранах проекционов. Жаль, что «Виктория» не была ими оснащена.

— Не знал, милая Мари, что вы увлекаетесь политикой, — прозвучал голос Ланфорда над самым ее ухом. Мари поспешно отложила газету и смущенно кивнула покровителю в знак приветствия. Марлоу прошел вслед за месье Броуди и оба мужчины сели на свои места напротив спутницы.

— Да, сэру Норманду придется попотеть, чтобы избавиться от этого назойливого наследника, — хрипло проговорил Марлоу, проведя рукой по редким светлым волосам. Разделенные на прямой пробор, они были так длинны, что закрывали уши. В сочетании с куцей бородкой, Мари находила подобную внешность довольно неприятной.

— Ну что вы заладили, Марлоу. Александр еще может принести нашей стране некую пользу, — возразил Ланфорд, расстилая на коленях салфетку. Они словно продолжали беседу, прерванную для приветствия Мари. То, что мужчины тоже заинтересовались прибытием принца, не было удивительным, ведь они состояли в верхушке корпорации. Именно насчет ядовитых выбросов их заводов принц собирался говорить с императором.

— Лично я думаю, император окажется глух к его доводам, — высказался Марлоу и мужчины рассмеялись так, словно он рассказал смешную шутку. Мари же было не до разговоров о политике. Вглядываясь в лица спутников, она гадала — знают они о пропаже билета или нет? Но ничего не выдавало раскрывшейся тайны.

Спустя пару минут подали обед, достойный, чтобы его отведал сам император. В сегодняшнем меню были тосты с черной икрой, свежие устрицы, густой коричневый суп, а также куропатки, начиненные рисом и трюфелями. Не успела Мари приступить к первому блюду, как ее отвлек подошедший кондуктор.

— После звонка кондуктору Кларе пропажа не была обнаружена, — отчитался он. Мари не смогла сдержать разочарованного вздоха. Ланфорд за нее поблагодарил мужчину и отпустил его.

— Мне уже поведали о вашей потере. Не стоит так печалиться из–за какого–то кольца, — успокаивающе сказал он.