Любой гражданин нашего мира может записаться на приём к Магистру, и изложить ему свой план, задумку или даже просто мечту. Магистр разберёт возможные последствия для самого просящего и других людей, убедится в разумности и полезности, прикинет возможные последствия… И в случае положительного прогноза – займётся воплощением. Увы, у Магистров и без нас забот хватает, и потому существует целая куча ограничений. На приём может попасть только человек, достигший возраста сознательности. Электронная очередь движется долго – иногда более полугода. К тому же, просьб может быть не более десяти за жизнь, так что следует хорошо подумать над формулировкой и необходимостью… Но, несмотря на все условия, для меня пока недостижимые, я иногда мечтал. Мечтал о том, как явлюсь к Магистру и выскажу то самое желание, которое не покидало меня на протяжении всей моей сознательной жизни, забивало собой мою голову, каждый день и час стояло у меня перед глазами.
Стать нормальным.
Но сейчас… Сейчас это желание не то что бы исполняется, нет… Оно просто уходит в сторону, перестаёт быть важным, теряется в тени. Я продолжаю быть ненормальным, неправильным, не таким, как все. Но это меня почему-то не волнует. Впервые за всё время мне нравится быть собой.
Я наслаждаюсь этим чувством, не забивая себе голову страхами внезапно всё потерять. Не думаю о причинах внезапного улучшения.
Но догадка приходит сама. Я чувствую магию. Магию.
Когда Магистр на Диске занят сильным колдовством, от него исходит странное тёплое ощущение. Светлый импульс. Ощущение силы, воли, красоты, созидания. Всем нравится чувствовать это. Несмотря на то, что мой отец – один из самых сильных и прославленных Магистров, стоящих у самых истоков обустройства Диска, мне никогда не доводилось в полной мере насладиться такими вещами. При мне он колдовал лишь по мелочи, для обустройства дома, или для починки каких-то вещей. Но даже тогда, пусть на миг, на душе становилось спокойно и приятно.
Гляжу на Олега повнимательнее, и вдруг соображаю: он не так прост, как показалось на первый взгляд. Да, от него определенно разит магической силой. Для Земли, на которой не существует магии вовсе, это, как минимум, странно.
Прикусываю губу, не зная, какое из нахлынувших чувств выбрать. Мне и горько, и хорошо. Мне вроде и повезло, и не очень.
– Кто ты? – спрашиваю, наконец, приподнимаясь на локте и вглядываясь в его симпатичное полусонное лицо.
– Лео, – отвечает он, и обаятельно ухмыляется.
Услышав, что мне необходим сахар для отчёта проректору, Олег громко смеётся и обещает, что купит мне хоть десять кило. Мой рассказ о Диске и правилах жизни на нём он слушает с неоскудевающим интересом, не забывая вставлять забавные ремарки или понимающе хмыкать.
Впервые за свою жизнь я говорю так долго без перерыва. Самое приятное, что я не просто говорю, но и чувствую, что мою речь ждут. Ждут, и хотят продолжения. Может быть, именно поэтому, мне удаётся очень легко и без усилий вывалить огромную кучу сведений, при этом не заикаться, не путаться и даже вполне удачно структурировать рассказ.
Проректор, конечно, и подумать не мог, что мне хватит глупости признаваться местным жителям, что я из другого мира. Он даже забыл вписать это правило в список тех вещей, которые я тут не должен делать. Но мне мои действия глупыми вовсе не кажутся. Наоборот, сейчас я чувствую сильнейшую потребность рассказать Олегу всю правду, как она есть.
Потом, я, прокашлявшись и напившись сока, замолкаю. Наступает очередь Олега говорить. И надеюсь, что он будет со мной столь же откровенен.
Рассказ оказывается куда более коротким.
Никакой магии в нём нет. По сути, он совершенно обычный парень. Но, надо признать, судьба дала ему неплохой старт при рождении, в виде обеспеченных родителей, хорошей генетики и повышенного везения. Но, несмотря на вышеупомянутое везение, он недавно расстался с девушкой, которую очень любил и с которой прожил вместе целых пять лет.
Промаявшись в одиночестве полгода, он совсем расклеился и решил сменить обстановку и улететь на другой край земли. С деньгами у него проблем не было, и потому нужно было лишь оформить отпуск и купить билет, что он и сделал.
И улетел из родного огромного и серого города, сюда, в этот маленький и солнечный городок, на юге Италии. Один, в расстроенных чувствах.
В этом самом отпуске мы с ним и встретились.
Мне ужасно нравится смотреть на Олега.
Солнечный луч пробирается сквозь полупрозрачную штору и высвечивает прядку его волос, и она мгновенно приобретает золотистый цвет, блестит, почти искрится. Я жмурюсь от удовольствия.
Он отбрасывает со лба эту самую прядку. Жест этот почему-то кажется знакомым, родным, виденным множество раз. Глаза у него тоже светлые, голубовато-серые, смеющиеся. И под его взглядом мне удивительно приятно находиться, я даже не стесняюсь пристального внимания, обращённого в мою сторону.
Я любуюсь на волосы, руки, отмечаю на его лице каждую родинку, каждую морщинку, мысленно касаюсь пальцами красивых полных губ, и снова и снова ловлю сладостное чувство дежавю – так, словно все эти годы до нашей встречи я каждую ночь видел его во сне.
У него красивые руки, с длинными и крепкими пальцами. Вырез футболки открывает трогательные ключичные ямки. У него заразительный смех и красивая, немного бесшабашная улыбка.
От Олега исходит странная, искрящаяся, светлая энергия. И она анестезирует все мои душевные раны, заполняет собой тело, зажигает внутри огонь и освещает собой изнутри.
Если это не его магия, то что? Обаяние? Харизма? Или…
Сердце – будто огромный котёл с вареньем, нагревается, бурлит, булькает. Из-под крышки течёт горячая, сладкая пена.
Внутри меня всё звенит и вибрирует. Натягивается, словно канат между двумя балконами.
– На Диске считают, что меня наказали. Пока гощу на Земле, я пропущу несколько дней каникул, – сообщаю ему. – Пропущу праздник урожая, концерт, вечеринку, и Крот знает, что ещё.
Он подвигается ко мне, дружески похлопывает по руке:
– Да чёрт с ним, с праздником. Мы и здесь повеселимся, так, как им и не снилось.
Это обещание будоражит меня. Радость и благодарность переполняет сердце.
Я хочу остаться здесь. Хочу остаться с ним.
Да, не попаду на праздник, не поучаствую в представлении, не буду присутствовать на ярмарке и не попробую специальных редких угощений. Но совсем не сожалею. Я испытаю что-то более интересное и уж точно куда более индивидуальное.
Чудесное. Невероятное.
– Спасибо, – мне так великолепно, круто, волшебно, что я пищу от переполняющих эмоции, и даже шутливо кусаю его за плечо.
Сердце моё поёт и плавится.
***
У нас на Диске не принято целоваться.
И тому есть несколько причин, как глупых, так и не очень.
Магия, царящая на Диске, вылечила рак третьей стадии у моего отца, зарастила мою сломанную руку за считанные дни, помогла провести множество сложных операций для нуждающихся в них людей, в том числе и по замене позвоночных дисков. Но при этом всём она совершенно бессильна против насморка, психических и венерических заболеваний. Такие вот неожиданные исключения.
Воздушно-капельным путём вирусы почти не передаются: в магическом воздухе они всё же успевают потерять свою силу. А вот при непосредственном обмене слюной – передаются запросто.
Поэтому обыватели идут по пути наименьшего сопротивления, и попросту стараются исключать близкие контакты, чтобы не тревожить иммунитет, избалованный отсутствием болезней, не обмениваться микробами и не искушать судьбу.
Нужно отметить, что колонизация Диска была начата каких-то двадцать лет назад, и поэтому привычка не была закреплена на генетическом уровне. Многие взрослые всё же сдавались, забывали об ответственности и предавались этому странному и бессмысленному занятию. Но они хотя бы старались скрывать это от своих детей и воспитывать их правильно. А вот мои родители не боялись демонстрировать свои чувства, обнимались и даже целовались, и я пару раз видел это. Удивлялся, кривился и горячо обещал себе, что сам такими глупостями заниматься никогда не буду.
