Моё внезапное появление никто не заметит.

…Несколько секунд я просто неподвижно стою, пытаясь прочувствовать чужой, незнакомый мир, познакомиться с ним на клеточном, интуитивном уровне.

Вдыхаю здешний воздух: он непривычен, насыщен оттенками самых разных ароматов, и будто бы слегка горьковат. Ну, надо было это ожидать, ведь здесь-то не стоят сооружения по очистке атмосферы от примесей и летающей пыли. Странно, но мне это даже нравится.

Вокруг всё незыблемо, спокойно, и совершенно безобидно. Мои страхи и домыслы, обгоняя и толкая друг друга, уносятся прочь. Впереди у меня целая неделя, и за это время можно успеть совершить кругосветку, а не только отыскать сахар для Магистра. Мне совершенно некуда торопиться, я впервые могу побыть наедине с собой и отдохнуть. Я ощущаю это всей кожей, всем нутром, и с предвкушением улыбаюсь. Любуюсь улочкой, убегающей вдаль, и одновременно созерцаю непривычное спокойствие, внезапно возникшее внутри меня.

Приятные, непривычные ощущения окутывают, словно плотное облако ваты, и я с удовольствием погружаюсь в них, и чуть ли не впервые за жизнь отпускаю надоевший тотальный самоконтроль.

Да, надо признать, этот мир встречает меня вполне приветливо.

Отец рассказывал мне правила и основы, но честно сказать, я почти его не слушал. Почему-то хочется самостоятельно во всем разобраться.

Я решаю по-настоящему окунуться в здешнюю жизнь, и для начала планирую самые бытовые действия, вроде посещения ресторана, поездки в транспорте или прогулки в сквере. Все эти вещи для местных жителей привычны и сами собой разумеются, а для меня – нечто новое, неизведанное и потому волнующее.

Жаркий летний полдень. Солнце – только одно, но зато огромное и жаркое, висит прямо над головой и будто бы обнимает весь город, весь мир, и меня вместе с ним. Двигаюсь по улице, улыбаясь своим мыслям, слушаю лёгкое ворчание гравия под своими ботинками, подставляю лицо тёплому летнему ветру.

Замираю, увидев маленькое пушистое существо – кошку. Она дремлет, растянувшись на солнечном пятне, и явственно наслаждается жизнью. Красивое всё-таки существо. Особенное. Мама очень хотела себе кошку, и сожалела, что смогла захватить с Земли только собаку Ирму, да и то, её тогда ругали за «перегруз», так как в те времена телепортация не была освоена в столь хорошем качестве, как сейчас.

Делаю к кошке пару шагов, опускаюсь на корточки и касаюсь горячей шерсти. И понимаю, почему мама не завела вместо настоящей кошки сонёнка. Кошка более… настоящая что ли. От неё пахнет солнцем и молоком. Она живая, правильная в своём лёгком несовершенстве. Она буквально транслирует странную энергию единения с миром, что восхищает меня и даже заставляет немного завидовать. Кошка смотрит на меня своими слегка прищуренными зелёными глазами, затем медленно и лениво потягивается, и я заискивающе ей улыбаюсь.

Мне совсем не страшно, я не жду случайных укусов, не боюсь токсоплазмоза, блох, глистов или подобной дряни, о которой меня предупреждал проректор, помешанный на микробиологии. Той же самой рукой, которой гладил животное, ерошу свои волосы. Почему-то я очень легко отбрасываю «условности». Видимо, так на мне сказывается смена обстановки. Мне хочется жить нормальной жизнью и прекратить сдерживать себя, тем более по таким пустякам. Я решаю провести эти дни в удовольствие, и делать всё, что захочу. Неужели я не заслужил этого, за все те годы беспросветной тоски и любования этой тоской?

Остаётся только радоваться тому, что я психанул, сорвался и устроил ту драку. Если бы не тот случай – я так и жил бы в покое и стагнации, так и варился бы в мерзком однообразном бульоне, и даже не мечтал вдохнуть свежести и свободы, которая окружает меня в данный момент.

Оглядываюсь вокруг, примечаю вдалеке крохотный ресторанчик, и уверенным шагом направляюсь туда.

Там я получаю горький дымящийся напиток, а в довесок к нему – пару маленьких пакетиков с неким сыпучим материалом.

«Сахар» – читает в моём ухе лингводекодер. Сердце радостно трепыхается. Ну и ну! Это ведь именно то, зачем я сюда явился! Впервые классическое и привычное невезение покинуло мою скромную персону, уступив место невероятной, практически сказочной удаче. Не веря сам себе, вновь и вновь читаю название на упаковке. Сахар. Сахар. Сахар.

Значит, в этом мире искомый ингредиент настолько доступен, что его раздают всем желающим!

Понаблюдав за поведением других посетителей ресторана, я замечаю, что в обмен на напитки и еду принято отдавать некие прямоугольные бумажки. У меня таких бумажек нет. Да, отец упоминал, что в этом мире своя собственная платёжная система, но, собираясь в «командировку», я начисто забыл об этом, и прихватил только платёжные средства своего мира, блестящие камушки – аммониты. Сообразив, что поторопился с выводом о проклюнувшемся у меня везении, я задумываюсь, как бы сбежать из ресторана, не заплатив.

Но тут рядом со мной приседает растрёпанный русоволосый парень с бутылкой в руках.

Вяло поинтересовавшись, не имею ли я ничего против его компании, он от щедрот своих плещет жидкость из своей бутылки – прямо в мою чашку с остатками кофе. Ну, кто знает, может у них, землян, так принято? Я вспоминаю, что собирался ни в чем себе не отказывать. Послушно делаю глоток и морщусь. Какая-то горькая, и в то же время приторная муть, отдающая ароматом острых орешков и водорослями.

Незнакомый напиток практически моментально что-то выключает в моих мозгах, непривычных к воздействию стимуляторов.

Я снова тороплюсь с выводами: удача и впрямь в буквальном смысле садится мне на голову. Мой новый знакомый, а зовут его Олег, оказывается интересным и приятным собеседником, человеком без комплексов и без снобизма. Общаемся мы так, будто знакомы уже несколько лет. И это несмотря на то, что родились и выросли в совершенно разных мирах!

Сообщив мне, что моё имя слишком сложное для Земли и совершенно мне не подходит, Олег предлагает называть меня Игорем, и неожиданно сия идея кажется мне гениальной. Игорь – совершенно новый человек, везучий, спокойный, уверенный… А неудачник и тихушник Ингрис будто остался в своём мире навсегда.

Его имя тоже непривычно звучит, я и так и эдак примериваюсь, пытаясь переиначить его на свой манер. Но долгое время ничего не получается. Я лишь зря скриплю мозгами и делаю всё новые и новые глоточки из своей чашки. А потом это ужасное пойло всё-таки действует, и новое имя, словно птичка, вдруг вылетает изо рта, родившись само, без участия моей фантазии. Оно ласковое и в то же время озорное.

Лео.

Мой собеседник смёётся, говорит, что так его ещё никто не обзывал, но кажется, ничего против не имеет.

…К вечеру мы с Олегом уже лучшие друзья. Он спокойно расплачивается с официантом за нас обоих (а мы успели не только допить бутылку, но и слопать ещё кучу разномастных продуктов), и мы отправляемся на прогулку по городу.

Последняя моя здравая мысль состоит в том, что нужно принять выданную Магистрами таблетку для улучшения пищеварения – всё же я употреблял совершенно незнакомую еду, и совсем не хочу заработать диарею или что-нибудь в этом духе.

..Просыпаюсь я в гостинице, в номере Олега и в его постели, со слегка кружащейся головой. Таблетки, может, и подействовали, но явно не идеально.

Мы валяемся прямо в одежде, по разные стороны кровати. Между нами – смятое одеяло и две подушки. К счастью, это огромная кровать.

Он тоже проснулся, и теперь шуршит, потягивается, зевает и похрустывает суставами пальцев. Я не чувствую потребности немедленно показать воспитание и исполнить правила этикета, поздоровавшись и начав беседу. С ним почему-то очень легко молчать, и, кажется, вовсе не требуется вымучивать слова. Всем понятно, что слова эти – лишние. Никакой неловкости и недопонимания нет и в помине.

Перед глазами картинка немного мутная, голова едва заметно кружится, но, несмотря на это, мне так хорошо, так спокойно, что хочется просто улыбаться и созерцать. Что я с удовольствием и проделываю.