— Здравствуй, милая, — вдруг совсем рядом послышался голос Венейбел.

Мэллори вскрикнула от неожиданности и страха, хватаясь за сердце. Расческа со стуком упала на пол. Судорожно оглядываясь, она пыталась увидеть незваную гостью, но комната по-прежнему была пуста.

— Я здесь, — с насмешкой сказала она откуда-то из-за спины.

Нервно сглотнув, девушка медленно оглянулась и обомлела. В зеркале застыло ее собственное отражением, что с ядовитым презрением смотрело на нее.

— Я же говорила, что еще тебя навещу, — произнесла Мэллори из зеркала холодным голосом Вильгельмины.

— Чего вам опять нужно? — спросила девушка, срываясь на крик.

— Смотрю, ты здесь хорошо устроилась, — протянула Венейбел, окинув Мэллори критическим взглядом, — надо признать, ты оказалось куда более предприимчивой шлюшкой, чем я думала.

— Что бы вы там опять не показывали и не говорили, я вам не верю! — огрызнулась Мэллори, подходя ближе к зеркалу.

— Оу, это так мило, — с притворной нежностью промурчала Венейбел, — такая преданность, такие чувства!.. А ты никогда не задумывалась, что предпочтет Лэнгдон, если ему придется выбирать между тобой и тем, кем он является на самом деле?

— Заткнитесь и проваливайте из моей комнаты! — рявкнула девушка, закрывая ладонями уши.

Вильгельмина заливисто засмеялась, откидывая голову назад. И только сейчас Мэллори заметила, что на шее у ее отражения виднелся красный след, что обвивал ее как широкое ожерелье.

— Что у вас на шее? — вдруг тихо спросила девушка, не в силах оторвать взгляд от багрового отпечатка.

— У меня? — усмехнулась Венейбел, — разве ты сейчас не на себя смотришь, деточка?

Судорожно дыша, Мэллори с диким криком кинулась на зеркало, ударив по нему кулаками. Стекло с хрустальным звоном треснуло под ее ладонями, в которые тут же впились мелкие осколки.

Издевательский смех Вильгельмины исчез, а в разбитом зеркале теперь отражалось только ее испуганное лицо. Чувствуя оглушительный стук крови в ушах, Мэллори провела ладонью по шее, вспоминая уродливый след от пеньковой веревки, что увидела в отражении.

…

Насвистывая мелодию, Галлант неторопливо вошел в покои Гладстона. Проклятый старик последнее время был крайне нетерпелив. Старость играла с ним очередную злую шутку, и, похоже, теперь премьер-министр, хотел выжать из своего организма все, на что он еще был способен.

Габриэля не особо смущало его дряхлое тело и затхлый запах кожи, что уже сложно было забить одеколоном. В конце концов, это была его работа и ничего личного.

— Какие у нас новости? — деловито спросил Гладстон, развалившись на мятой постели.

— Все идет по задуманному плану, милорд, — хитро улыбнулся Галлант, снимая рубашку — вот увидите, к Рождеству Лэнгдон уже будет наш с потрохами.

— Не перестаю удивляться твоим талантам, Габриэль, — хмыкнул мужчина, — иногда поверить не могу, что ты собирался всю свою жизнь проторчать под боком у Маретти, дорабатывая его дешевую мазню, а по вечерам начищать чужие сапоги гуталином.

Галлант молча усмехнулся, забираясь на кровать. В чем-то Гладстон определенно был прав. Амбиции Габриэля невозможно было реализовать, просиживая штаны то в тени мастерской, то на табуретке, тыкаясь носом в чью-то грязную обувь. Когда-то Галлант лелеял надежды стать художником, однако, в Италии их водилось больше, чем нечистот на улице. Случайная встреча с Уилльямом Гладстоном десять лет назад, кардинально развернула его жизнь в иное русло, и Габриэль нисколько не сожалел о своем выборе.

— К слову, сэр, — невзначай протянул Галлант, ложась рядом, — вы просили напомнить, что в декабре у вас встреча с испанским послом, а также, первое слушание о ирландском билле.

— Ах, да, — мрачно откликнулся Гладстон, поглаживая пальцами плечо Габриэля, — надеюсь, эта суета с Лэнгдоном не помешает тебе с организацией остальных дел?

— О, не беспокойтесь, — хмыкнул Галлант, — я все устрою наилучшим образом! А вы лучше отдохните, а то последнее время совсем измотались…

— Благодарю, Габриэль, — мягко ответил премьер-министр, — и что бы я делал без тебя…

— Нянчились со своими двенадцатью детьми и женой? — засмеялся Галлант.

Гладстон в ответ лишь небрежно отмахнулся.

…

Мэллори встретила Майкла лишь за ужином. Весь день, несмотря на попытки Коко вытащить ее из комнаты, девушка просидела в своей спальне. Очередная встреча с Венейбел выбила ее из колеи, и Мэллори несколько долгих часов провела сидя на полу и испуганно глядя в сторону разбитого зеркала, в любой момент ожидая, что из него снова послышится злорадный женский смех.

Однако, к позднему вечеру, девушку, наконец, одолел голод. Мэллори видела, что Лэнгдон, сидя напротив, поглядывал на нее с подозрением. Видимо, впечатления, оставленные Вильгельминой, до сих пор отражались на ее лице.

Пока шел общий ужин, у них не было возможности поговорить, да и вряд ли Мэллори удастся рассказать ему о случившемся. Венейбел об этом уже успела позаботиться.

Как только придворные начали подниматься из-за стола, Майкл выразительно посмотрел на нее и направился к выходу из зала. Нервно сглотнув, девушка пошла за ним следом.

Поймав Мэллори в коридоре, Лэнгдон с беспокойством окинул ее взглядом.

— Что произошло?

— Лучше поговорим у вас, — тихо ответила девушка, украдкой глядя на людей, что перешептывались у нее за спиной.

Коротко кивнув, Майкл опустил ладонь ей на плечо и направился в сторону своих покоев.

Войдя в спальню Лэнгдона, Мэллори поежилась, обхватив себя руками. Кто-то оставил окно открытым, и по ней сейчас разгуливал ледяной сквозняк. Майкл быстро махнул рукой в воздухе, отчего окно тут же захлопнулось.

— Это еще что? — спросил Лэнгдон заметив еще на ужине тонкие бинты на руках девушки.

— Да так… ерунда, — сказала Мэллори, потупив взгляд в пол.

Впрочем, Майкл уже не слушал. Взяв ее руку, он быстро снял повязку и посмотрел на мелкие резанные раны на ребре ладони.

— Ты ими что, об стекло билась? — с недоумением спросил он, разглядывая руку, — почему не сказала сразу?

— Я не… — попыталась было сказать Мэллори о проклятой Венейбел, что так и продолжала ее мучить, но слова будто застревали в горле.

— Та-а-а-к… — задумчиво протянул Лэнгдон, заметив, как странно исказилось лицо девушки, — похоже, наконец, начинаю понимать, что за дерьмо тут происходит.

С этими словами, Майкл вдруг отошел к столу и взял с него нож для бумаги.

— А это зачем? — испуганно спросила Мэллори, округляя глаза.

— Прости, но будет больно, — хмуро сказал он, с силой хватая ее за шею и притягивая к себе, вжимая спиной в свою грудь.

Девушка не успела дернуться, как вдруг лезвие коснулось ее шеи над ключицей. Острая боль пронзила с такой силой, что Мэллори закричала, а на глазах выступили слезы. Нож вошел глубоко, разрезая мышцы и связки.

Лэнгдон уверенно сдерживал девушку, чтобы она не брыкалась лишний раз и не навредила себе самой. Увы, от той дряни, что, похоже, сидела внутри нее, можно было избавиться только таким способом.

Густая кровь заструилась вниз, стекая на светлое платье. И через мгновение, она вдруг окрасилась в черный, а вместо металлического запаха человеческой крови, почувствовался запах серы. Мэллори задыхалась, судорожно вздрагивая в его руках, но сейчас Майкл никак не мог это остановить. Яд должен выйти полностью, иначе, все придется повторять заново.

Черная жидкость дымилась и лилась на пол. Девушка полностью обмякла, теряя сознание от боли. И в этот момент, кровь снова стало ярко-алой. Лэнгдон сразу поднес ладонь к ране на шее, давая ей затянуться.

Встревоженно глядя на побелевшую Мэллори, он осторожно взял ее на руки и быстро отнес на кровать.

Он приложил руку к ее лбу, возвращая девушку в сознание. Открыв глаза, она сразу испуганно вздрогнула, и Майкл успокаивающе провел ладонью по ее щеке.

— Тише, все уже закончилось, — мягко сказал он, продолжая поглаживать ее щеку.