– Твоё появление в Ястринэнн спутало много карт, – тихо сказал Йосх в завершение своей пространной речи. – Ты правильно сделал, что вернулся.

– Вернулся? – недоумевающее перепросил Ярмэйн. – Но я же никогда не был здесь прежде!

– А это неважно. Ты не был, твой отец был, твой дед, твой прадед – в землях Нэриаэаренны всегда были Ярренвейны, даже прежде Эмметов. Значит, так должно быть. Это большая честь, большая власть и ещё большее бремя – быть сердцем своей земли. От таких вещей не отказываются второпях, как когда-то сделал твой отец. Он плохо поступил тогда.

Ярренвейн недоумённо воззрился на алайенца.

– Ты знаешь и это? Откуда?

Йосх улыбнулся.

– Песни о посрамлённых Акэ Аэнной «капюшонниках» сейчас поют даже дети малые на обоих берегах Антиннэ. Для всех то, что произошло тогда здесь, с тобой – символ возрождения, наглядное подтверждение того, что с митляндской заразой можно и нужно бороться, а айлатское колдовство отнюдь не всесильно. Если раньше люди видели только два пути: либо жить по имперским законам и беззакониям, либо бежать на Восток, то ты показал им третью дорогу – возможность оставаться собой на своей земле, не становясь ни изгнанником, ни имперским рабом.

Ярренвейн пренебрежительно хмыкнул.

– Можно подумать, это кому-то нужно здесь: вера, надежда, подтверждения, пути… Крестьянам всё равно на кого пахать – что на Ярренвейна, что на тебя с братцем, что на Наместника, лишь бы не трогали лишний раз.

– И поэтому, стоило тебе объявиться в здешних лесах, как айлатам тут же всыпали от души, да? – алайенец посмотрел Ярмэйну прямо в глаза.

– У нас было несколько другое дело, – ответил тот. – Капюшонники пришли не за данью, а насовсем. Какой-то имперский прихвостень отдал им Ястринэнн в вечное пользование, а родовой замок ронов Эанэ должен был стать новой обителью Отца Времени. Разумеется, айлаты радостно ринулись обживать дарёные угодья: рубить аэсэй, вытаптывать элгиль и всюду малевать и собирать из подручных материалов и палок свой Завещанный Символ. Ястриннцы до сих пор верят в Старых Богов, а потому терпеть такие выходки долго не стали и вышвырнули обнаглевших гостей вон. По-моему, всё вполне разумно и ожидаемо, а то, что я неожиданно оказался в нужном месте в нужное время – видимо, либо очередное проявление моего нечеловеческого везения, либо –  действительно высшая воля.

Йосх Эсар-Лхэн пожал плечами. В высшую волю он, кажется, верил слабо, но высказывать свои мысли по поводу не спешил – оно и правильно: открываться перед человеком, которого видишь всего пять минут – не самое разумное решение.

Гости за столом тем временем успели перейти от славословий к злопыханиям и обратно не по одному разу, и им это очевидно прискучило. Канн Эстэвэн распорядился убрать угощения, что было сделано быстро и вместе с тем с чрезвычайной тщательностью. Место блюд и напитков неожиданно заняла карта Уумара – большая, чуть ли не на весь стол, чётко (хоть и, на взгляд Ярренвейна, не совсем достоверно в плане соответствия расстояний) прорисованная, охватывающая весь континент: от западных границ Митл-анд’ийи до самого Фэс Гараха на востоке Кеории. С севера и с юга Уумар окаймляли моря, Ярренвейн в своё время успел неплохо познакомиться с южным, а вот до северного не добрался и по сей день.

Канн Эстэвэн широким жестом пригласил всех вернуться на свои места. Ярмэйн сел рядом с новым знакомцем, рассудив, что раз уж тот проявил себя таким знатоком родословных всех присутствовавших, то, возможно, знает ещё что-нибудь не менее увлекательное, но более существенное.

– Некоторые из вас знают, зачем мы собрались, – тихо и неожиданно серьёзно произнёс весёлый эмметский князь. – Некоторым из вас – это будет довольно неожиданно. Как бы то ни было, мне бы хотелось обсудить наше дело до прибытия спарсов, без которых, конечно, не обойтись, но и посвящать их прямо уж во всё, я скажу вам, совершенно необязательно. Всем, находящимся здесь, нужно одно, а вот что может понадобиться нашим лисам-соседям, один Яар ведает. Так что начнём разговор, пожалуй, без них, а уж с тем, где без них не обойдётся, повременим до Совета.

Ярренвейн недоверчиво хмыкнул: может, канну и виднее, но исходя из того, что ему самому поведал нынче юный алайнский тинкрон, по крайней мере половина из гостей – подданные Империи, хоть и правители, но – вполне подчинённых митляндцам территорий; стоит ли доверять таким людям больше, чем свободным и независимым спарсам? Ярмэйн был в этом очень и очень неуверен.

– Вот здесь на карте, – продолжал тем временем Эстэвэн, – отмечены земли Аэнны, каковой она была при последней Владычице. Видите? Это Нэриаэаренна и Гонрова, Мрийа и Алайна, Осганн и Кеория, Тир Кеорэн, Иррэнн, Дарат,  Егча и даже Горрэнайна. Всё это была одна страна, одно государство, с одной верой и одними законами. Митлы, а именно капюшонники, сумели разделить нас, заразив сомнениями и обидами, ложью и предательствами отравив незыблемую доселе дружбу. Единой Аэнны не стало, а её осколки и обрывки сынам Империи ничего не стоило подобрать. Да, Восток по-прежнему свободен – но какова цена этой свободы? Война, не прекращающаяся десятилетиями! То затихающая, то разгорающаяся вновь война идёт на границах Кеорэна. Спросите у Арамано Акэ Аэнны, во что превратились некогда плодородные земли к югу от вэнтаронновых лесов? Спросите, он прожил на Востоке всё детство, он точно знает, чем засевают там поля по весне. Спросите у ронов Алайени – их земли граничат с Осганом: каково жить с таким соседством? Сколько раз уже проходили войска по вроде бы вольным дорогам Алайны?

Гости зашумели: у каждого было, что сказать канну Эстэвэну, братьям-алайенцам, да и Серебряному Ярренвейну тоже. Ярмэйн знал все их возражения наперечёт: Восток далеко, там живут одни лишь дикие горцы и примкнувшие к ним отщепенцы всех мастей из всех частей света, были бы там приличные люди – глядишь, оставили бы их имперцы в покое, не тратили бы столько усилий на вразумление. В чём-то эти слова были даже справедливы – но не во всём.

– Если бы Кеория сложила оружие,– громко возгласил седоусый старец в цветах Лекленда, кажется, младший брат предыдущего эр-касса, – сколько меньше горя было бы на земле!

Ярренвейн фыркнул и хотел было сказать всё, что он по этому поводу думает, но эмметский канн успел раньше – видимо, ожидая как раз этих слов.

– Если бы Кеория сложила оружие, – проворчал он, – митлы решили бы, что на них вовсе нет управы. Как думаешь, рон Эанэ, сколько жителей Ингилора – не воинов, мирных учёных, знахарей, летописцев и бардов – болтались бы на его воротах в тот же день? Просто потому что их знания не соответствуют истине Отца и Учителя? Молчишь? А я отвечу: да все! У капюшонников то ли проблемы с устным счётом, то ли они просто ни в чём не знают меры…

– Лекленд принял власть Империи, – не сдался старик. – Вот уже не один десяток лет мы живём по законам Митл-анд’ийи. Да, они нравятся не всем, они лишают нас веры предков, традиций, истории, обрядов и даже песен… Но никто не висит за них на воротах! Ты перегибаешь палку, князь, нагнетаешь ужасов, тогда как митлы – такие же люди, как мы с тобой. С ними можно жить в мире. Да, Наместнику нужно платить дань – вон твой сосед Ярренвейн тоже её платит, и ничего. Да, айлатию Времени, что построили на нашей земле, нам приходится содержать – но разве обители прежних богов не требовали от нас точно того же?

– Вот кстати да, – порывисто обернулся к Ярмэйну длиннолицый койер Лунн из Энкаибрэна. – Если наш юный Акэ Аэнна так же, как и все мы, платит дань «ненавистным угнетателям», то в чём же был смысл той шумихи вокруг него? Какую такую свободу даровал он своим подданным, что они готовы были чуть ли не с голыми руками воевать с вооружённой латтой? К чему вообще было всё это безобразие два года назад?

– На этот вопрос я вам отвечу, – Ярмэйн ослепительно улыбнулся, в очередной раз радуясь тому, что Асхэви успел обучить его говорить так, что галдящие сотрапезники замолкали и слушали. – Благодаря моему своевременному появлению, Ястринэнн всё ещё остаётся роннэри. Знаете, что это обозначает? Мы живём по нашим собственным законам, к нам не приходят братья-айлаты, и вообще лишний раз не суют свои носы имперцы. Что до дани ненавистным угнетателям… Мы её платим. К сожалению, Ястринэнн – не Кеория, для столь успешной вековой обороны у нас нет ни людей, ни подходящих условий. Да, мне действительно очень жаль, что так вышло, но… мы являемся подданными Великой Митл-анд’ийи и ежегодно отправляем обоз в столицу Империи. И я пока не вижу ничего, что можно было бы с этим поделать.