– Хадизат, Башир ранен. Лежит в госпитале в Душанбе. Родители наши очень волнуются. Хотят лететь к нему. У вас все спокойно?

– Мы получаем письма, пишут, что все хорошо. Сильно пострадал Башир?

– Левую ногу прострелили. Вот сейчас мама тебе расскажет.

– Здравствуй, Хадизат. Твои родители дома?

– Да, дома.

– Позови маму, будь добра.

Мама Айшат плакала, были слышны всхлипывания в трубке.

– Сейчас позову.

Зара подошла и взяла трубку. Слушала говорившую охая и восклицая!

– Представляешь, из военкомата ничего не сообщили, значит не знали. А вчера мы письмо получили. Какое горе!

– Да не приведи господь, врагу не пожелаешь. Как же это случилось?

– Пишет, что ехали на машине, а ездили за почтой, их в одном из селений обстреляли. Никто не пострадал, а Башир получил пулю в ногу. В бедро. Кость задета. Вы может приедете? Мы с мужем не находим себе места.

– Сейчас скажу Ахсару и приедем.

Еще не стемнело, когда на машине Исаевых выехали в Тимурюрт, поехали и Вера с Дмитрием. Из девушек поехала Хадизат, места больше в машине не было. Марина сама затолкала ее в машину. Через город, потом в Тарское ущелье, через час приехали в Тимурюрт. Подъехали к дому, где жили родители Башира. У ворот приехавших встречали несколько человек. Среди них был и Руслан, подросший и возмужавший. Поприветствовали друг друга взрослые, потом поздоровались и молодежь. Зашли в дом. У мамы Башира в глазах стоял испуг, слезы текли почти беспрерывно.

– Горе большое, но главное жив ваш сын. Так что не плачь, Хазира. Слезами здесь ничему не поможешь, – сказал Дмитрий. Вера же обняла Хазиру и успокаивала ее, как могла.

– Не плачь, – тихо говорила и Зара, – не нужно плакать. Жив ваш парень, жив, а это главное. Порадуемся вместе, что он жив.

– Я никаких бед не боюсь, но зачем все это? Зачем? – спрашивал Аслам(?), отец Башира.

– Никто не знает, зачем! – сказал Ахсар, – Ни нас, ни наших сыновей не спрашивали, загнали на эту непонятную войну. Что мы там забыли? У нас, в Предгорном, двоих в цинковых гробах привезли. Каково родителям?

Сидели долго. Родители Башира решили лететь в Душанбе.

– Может быть можно его сюда перевезти, в городе же отличный военный госпиталь. Так мы его перевезем.

– Если нужна будет помощь в чем то, вы скажите нам, не стесняйтесь, мы вам поможем, – сказал Ахсар.

– Самая большая ваша помощь на нужна сейчас и вы привезли ее. Мы вам очень благодарны, что вы разделили наше горе.

– Слава Богу, это пока не горе, – сказал Дмитрий, – это пока беда. А беду всегда можно как то исправить.

Хозяева пригласили всех к столу. Но все чувствовали себя не в своей тарелке, ели немного. Часов в девять приехавшие засобирались домой. К Хадизат подошла Айшат .

– У тебя есть что либо новое из написанного тобой?

– Есть, Айшат. Повесть. Это как раз о наших братьях и Афганистане.

– Как найти эту книгу?

– У меня осталось два экземпляра. Давай встретимся завтра в городе, я привезу один тебе.

Девушки договорились встретиться завтра у входа в парк в час дня. Гости и хозяева пошли к выходу. Вышли на улицу. На ветровом стекле машины, прижатый дворником, лежал клочок бумаги. На нем крупными печатными буквами было написано: «Осетинские собаки, убирайтесь отсюда! Иначе будет плохо!». Аслам, прочитав эту надпись, вспылил и потерял контроль над собой.

– Трусы! Кто смел обидеть моих гостей? – кричал он на всю улицу, – Если ты не трус и не свинья, покажись мне! Уроды!

Руслан стоял рядом, вид у него был как у побитого. Какой позор! Гостей обидели!

– Ладно, Аслам и все вы! Вы наши друзья, а на такие надписи мы и внимания не обращаем. Есть люди, которые хотят нас поссорить. Пусть стараются, им это не удастся, – сказал Ахсар.

– Я все равно узнаю, кто это сделал. И клянусь, ему будет очень плохо, – с молодой горячностью воскликнул Руслан.

– Хадизат, не обращай внимания, это сделали ненормальные люди, попросту это сделали идиоты, – сказала Айшат и просительно погладила предплечье Хадизат.

– Не переживай, Айшат. Я не обратила на это никакого внимания. Завтра встретимся в городе.

Гости сели в машину и машина тронулась. Ехали домой под впечатлением записки.

– Крепко нас хотят поссорить с ингушами, – сказал Ахсар, – и чувствуется, что чувствуют эти люди свою силу.

– Не нужно это ни ингушам, ни нам. Но ко всему, даже самому плохому, нужно быть готовыми, – ответил Дмитрий.

Хадизат молчала. Он не испытывала к ингушам никакой неприязни.

В праздничный день Хадизат и Марина поехали в город. Хадизат прихватила с собой экземпляр последней повести. Айшат, с ее неразлучными подругами Замирой и Зархан, сестрой Руслана, ждали их у входа в парк. С ними был Руслан и высокий молодой парень. Поздоровались, познакомились с парнем. Его звали Беслан. Хадизат отдала книгу Айшат.

– Спасибо, Хадизат. А ты, Марина, так повзрослела с тех пор, как мы не виделись! Такая красавица стала! – сказала Айшат.

– Ну, ты уж меня прямо расхвалила, – покраснела Марина.

– Правда, правда! И ничего стесняться этого. Красота это женская сила! Кого угодно победит!

Девушки весело рассмеялись, парни улыбались.

– Жених уже есть, наверное? – не отставала Айшат.

– Нет никакого жениха.

– А у тебя, Хадизат?

Та серьезно и открыто обвела взглядом всех.

– Есть!

– Вот молодец! Кто же это счастливчик?

– Друг твоего брата, они вместе служат. И брат Марины.

– Ох ты! Помню Дениса хорошо! Ну и отхватила ты парня! Там таких больше нет?

– Для тебя найдем! – засмеялась Марина.

– Ее уже просватали! – ломающимся басом сказал Руслан.

– Ты посмотри, ее уже просватали, а она молчит, ты что же это?

– Не до этого сейчас, – вздохнула Айшат, – с Баширом все нужно решить. Родители уже сегодня вечером едут в Минводы, а оттуда вылетят в Душанбе.

– Ты потом позвони как и что. А если привезут Башира сюда, то мы его навестим и поговорим с ним.

– Хорошо, я позвоню.

Девушки и парни провели еще какое то время вместе, затем Хадизат и Марина поехали к себе в Предгорное.

Праздничные дни прошли в встречах с друзьями, в основном бывшими одноклассниками. Кто учился в институте и приехал к родителям, кто то оставался в селе, работая в совхозе. На третий день праздников решили сходить в лес, на Светлую, туда, куда ходили как то зимой на лыжах. Только сейчас снега еще не было, так что пришлось идти пешком. Дни стояли сухие, теплые, какие выпадают иногда в предгорьях Северного Кавказа в ноябре. Лес стоял в разноцветье осенних красок, маня своей таинственной волшебной красотой, получив ее от солнца и осени, эту красоту лес дарил всем желающим: людям, животным, диким зверям, водяным жителям. Могучие чинары желтели золотом, дикие яблони и груши окрасились розово-золотистым покровом листвы, клены превосходили все, они пылали, как огромные костры. Их было видно издалека. Набралось желающих пойти в лес двенадцать человек. Все собрались на околице, где кончалась последняя улица, ведущая к горам. Девушки шумно обнимались, слышались восклицания, раздавались поцелуи. Парней было всего четверо. Но они несли на плечах в рюкзаках самую тяжелую ношу: продукты. Все, что потяжелее девушки сразу же сбагрили им. Рюкзаки их стали тяжелыми. Это не понравилось Марине.

– Девчонки, разобрали у парней понемногу, они не донесут, тяжело.

– Ишь командирша какая, – засопротивлялась Нина, – а сама чего не берешь?

– Я тоже возьму, не беспокойтесь. Но и вправду, мы чересчур уж нагрузили парней.

– Правильно, – пискнула маленькая Саша Танеева, – мужчин нужно беречь!

– А мы их и бережем, – смеялись девушки. Взяли понемногу у парней и тем сразу стало легче. Среди толпы крутилась Саша, тыкаясь в руки мордочкой и принимая всякие вкусности, как положенное.

– Мама говорила сахару ей много нельзя, не давайте, – крикнула Марина.

– Нужно было раньше говорить, она у меня прямо из кармана весь сахар вытащила и слопала.