Совершенно ничего не всплывает в памяти.

— Ти Фе-ей, — снова позвала я, — ну ты хоть мяукни, что ли…

Рядом раздалось слабое чихание, и я узнала его. Узнала бы из тысячи. Это чихал Ти Фей.

Хорошо, хотя бы его не потеряла.

Я протянула руку и наткнулась на снег, холодный и хрусткий от мороза. Захватив комок побольше, я прижала его ко лбу и выдохнула. Головная боль немного отступила, но нельзя сказать, чтобы очень. Так, ну, если не принимать во внимание перспективу пневмонии, то дела шли не так плохо. Я жива, Ти Фей рядом, жажду можно утолить снегом.

Я попыталась открыть глаза, но солнечный свет, отражаясь от сугробов, превращался в настоящие лезвия, и пришлось их снова зажмурить, застонав. Где-то рядом опять чихнул мой бессменный спутник, и я, вслепую, не размыкая век, принялась шарить вокруг руками, пытаясь наткнуться на его тело.

Наткнулась.

— Ай, ты что, дебил, в снегу спать? — возмутилась я, почувствовав, как его промороженная одежда прилипла к худому телу. — Тебе ж так и умереть недолго!

— Апчхи, — слабо ответил Ти Фей, после чего я почувствовала его ледяные пальцы на своих руках. — Кью…

Я потянулась ближе к нему, но моя голова неожиданно перевесила, и я уткнулась лицом в его ледяной живот. Так, я лежала на возвышенности. А теперь лежу в сугробе. Миленько.

Пусть и нехотя, но мои глаза все же привыкали к свету. Я разомкнула веки и огляделась — вокруг меня до самого горизонта простирался только снег, снег и снег, а позади тянулись к небесам серые горы. Наверняка за нашим попаданием сюда стоит увлекательная история, да вот только мне даже предполагать не хочется, что вчера было.

Т

и Фей опять чихнул, и я постаралась приподнять его из сугроба.

— Дурак! Я серьезно, ты можешь умереть!

— Я з-з-з-знаю, — ответил он, заикаясь от холода. — Я н-н-н-н-н-н….

— Разве ты не можешь что-нибудь наколдовать на себя, чтобы согреться?

Ти Фей взглянул на меня с таким видом, будто забыл, что он колдун, и поднял трясущиеся руки над головой. Волна тепла окружила его хилое тело, и колючий снег, в котором он лежал, растекся холодным озером. Я схватила Ти Фея за руки и подняла, чтобы он не валялся в воде, а тот взамен положил руки на мои плечи и согрел и мое тело. Вечернее платье высохло, но все равно было в таком состоянии, в котором его нельзя было бы вернуть в прокат. Черт подери.

Хотя нет, я совершенно не о том ругаюсь, о чем нужно. Черт с ним, с платьем, оплачу как-нибудь, стрельну у Эди до получки. Но, богиня! Как же меня угораздило, босую, без плаща и без куртки, оказаться в заснеженных горах?

— Ти Фей, ты помнишь, что вчера было? — с надеждой спросил я. Ти Фей плясал на месте, пытаясь отогреться, ведь мороз стоял такой, что тело замерзало мгновенно, а тратить много сил на магию он не мог — после вчерашнего его жизненная энергия явно была не на самом высоком уровне.

— Не помню! Ну, то есть, только частично помню. Помню, как мы пришли в корчму, а там была толпа, и как среди этой толпы оказался тот парень, что просил тебя убить тролля, пугающего его дочь.

Я напрягла мозг, но ничего не вспомнилось. Ти Фей помог мне:

— Мужик — косая сажень в плечах, с розовой диадемой на голове и перышками.

— А-а, помню! И что он?

Ти Фей задумался.

— Да… Да ничего. Мне не он наливал.

— А мне?

— А ты с горла пила…

Я гоготнула. Очень на меня похоже.

— Потом мне стало так весело, помню, мы разговаривали о политике и литературе… Потом были танцы, и ты танцевала на столе…

Тоже вполне на меня похоже. И объясняет, почему я босая. Не вставать же на стол в обуви, в самом-то деле.

— Вот так. А потом, кажется, меня кто-то поднял высоко и кружил…

— Да, тебя посадили на плечо. Я, наверное, за тебя испугалась, поэтому запомнила.

— Спасибо. А потом кто-то сказал: «Ти Фей, я сейчас замучу коктейль, ты закачаешься», и вот я здесь… По-моему, мы на этой вечеринке изобрели машину времени!

— Ты очень бодро скачешь, кстати, для путешественника во времени. Хорошо быть молодым, да?

Ти Фей засмеялся, чихнул и снова ударил тепловой волной. Я предупредила его, что если он упадет в обморок, то я закопаю его в сугроб и оставлю зимовать. Ти Фей, кажется, не поверил мне, и я даже не знала, обидеться мне или обрадоваться. С одной стороны, меня абсолютно перестали воспринимать всерьез! Но с другой, я рада, что мой друг меня больше не боится.

Снег схлынул от теплой магии Ти Фея, и мы увидели, что нас трое. Кто-то грязный, растрепанный, лежал неподалеку носом в землю, и не двигался. Мы испугались было, что это труп, но тут труп так храпанул, что не осталось никаких сомнений в его добром здравии. Так молодецки могут храпеть только очень здоровые люди.

— Эй, ты, — крикнула я, — поднимайся!

— Кью, может, не будем его будить? — спросил Ти Фей, прячась за мою спину. — Вдруг это из-за него мы оказались тут?

— Не трусь! Даже если и из-за него — легче будет понять, что произошло. Эй, поднимайся, милейший! Эй!

Я подошла к лежавшему на животе человеку и осторожно потрогала его пальцами ноги. Человек издал непрятный булькающий звук и поднял голову. Я испуганно вскрикнула.

— Черт, я все-таки перепила! У меня галлюцинации! Мне Мака Дее мерещится!

Ти Фей наклонился к Мака с задумчивым лицом.

— Да нет, это правда он. Он пришел где-то в тот момент, когда ты на столе отплясывать стала. Кажется, он хотел с тобой поговорить, но ты пообещала, что сядешь ему на шею и сломаешь хребет, а в качестве доказательства спрыгнула на табуретку и разломала ее в щепки. Мне еще попало кусочком ножки по щеке.

— Во-от как. Эй, ты, ты речь эльфийскую понимаешь еще вообще? Ну и рожа у тебя, распухла так… тебе бы подкраситься, Мака.

— У-у, — простонал он, — Кью…

— Не придуривайся, не придуривайся. Храп твой полностью выдал то, что ты здоров, как бык. Но почему ты здесь лежишь такой хорошенький?

— А, ну, ясно, почему, — Ти Фей как-то странно улыбнулся. — Ты ему сказала, что согласишься поговорить, если он тебя перепьет.

Я уронила челюсть.

— И он согласился?

Со стороны Мака Дее донеслось что-то неразборчивое, но похожее, но «я же не знал», сказанное через большое усилие. Я скрестила руки на груди:

— Но ты же не идиот! Хотя… Я вешу раза в два больше тебя. Разве не очевидно, что я и выпить могу больше?

Мака Дее жалобно вздохнул и страдальчески возвел глаза к небу. Я посадила его на каменное плато, на котором спала, и отряхнула грязь с его плеч.

— Ну что, давай поговорим!

— Кью, ты уверена, что сейчас подходящее время? — осторожно спросил Ти Фей, едва ощутимо касаясь пальцами моего локтя. — Кажется, еще чуть-чуть, и мы тут замерзнем на смерть!

— К слову, спасибо, что напомнил. Как мы оказались в горах, да еще в таком виде? Случилось что-то экстраординарное, верно?

— Апчхи, — сказал Мака, зябко растирая плечи руками. — Ты пошла убивать тролля.

— Того самого, который убивает детей?

— Не знаю! Ты просто вдруг спрыгнула со стола и заявила, что идешь его убивать. Глубокоуважаемый Господин Ти пошел за тобой, а я… А я не знаю, зачем тоже поперся…

Я удивленно взглянула на Глубокоуважаемого Господина Ти, но увидела только своего бойкого дружка Ти Фея, правда, с крайне довольной физиономией. Глубокоуважаемый, значит. Интересно.

— Точно! — воскликнул Глубокоуважаемый, хлопнув себя кулаком по ладони. — Я вспомнил! Этот огромный вампир в диадеме все жаловался, что не спит уже который месяц из-за своей дочери. И ты вызвалась ему помочь!

— Что, бесплатно? — разочарованно потянула я.

— Ну, не совсем. Он пообещал, что если тролль перестанет им докучать, то он подбросит нас до Струт‘гада.

— А! Я тоже это помню! — оживился Мака. — Но, если честно, когда он сказал, что «прокатит тебя на своем большом драконе», я подумал, что это не совсем буквально…

Я посмотрела на Ти Фея, и тот любезно вмазал ему пощечину за меня. А я добавила: