До Северного экспресса оставалось еще около четырех часов, которые мы с Ти Феем дружно решили провести на перроне. Он пошел по местным магазинчикам, чисто осмотреться, а я, опять оставленная сторожить его посох, сидела на скамейке и рассматривала свои ботинки. Рэн ушел при первой же возможности, не сказав «пока». Собирался дождь.
— Непревзойденная.
В горле встал комок. Нет, нет, только не это. Не может быть. Я бы хотела больше никогда, никогда не слышать этот голос, это слово из его уст.
Подняв глаза, я увидела Мака Дее, стоявшего надо мной с довольной улыбкой на красивом лице, и вся моя сила, вся моя твердость куда-то испарились. Я чувствовала себя маленькой Красной Шапочкой, столкнувшейся в лесу с Серым Волком. У меня не было сил защищаться.
— Не могу не отметить, что я рад тебя видеть, — совершенно спокойно сказал Мака, как будто бы не было того вечера, как будто бы на моих руках не было тонких шрамов, оставшихся от моего приступа самоистязания. — Я хотел поговорить с тобой.
Ти Фей подошел к нам, и в его глазах я видела что-то злое, чуждое, такое, чего я никогда прежде не замечала в своем компаньоне.
— Мака, проследуй-ка в задницу, — попросил он почти вежливо, но Мака его как будто не слышал.
— Ты, наверное, считаешь, что я поступил плохо. Но и ты не была так уж невинна. Ведь ты не сказала мне, что помолвлена. Приличная женщина, Кью, никогда бы не стала крутить роман с мужчиной за спиной у своего жениха.
Рядом с любым другим мужчиной я бы уже взорвалась и выбила кулаками из него всю дурь, но рядом с Мака я могла лишь сидеть, понурив голову и ощущая ужасную пустоту в душе. Даже несмотря на то, что его претензия не была справедлива, у меня просто руки опустились, и я не могла найти в себе силы защищаться.
— Приличный мужчина никогда не позарится за чужую женщину, — сказал Ти Фей, и я глядела на него, изучала то странное, что было в его глазах, и терялась в догадках, что же это.
— Однако я не знал о том, что ее тело принадлежит другому. С моей стороны все было честно. О ее помолвке мне стало известно сегодня утром.
Я склонила голову к плечу. В глазах Ти Фея полыхал настоящий пожар, и я даже боялась, что его искры могут обжечь и меня.
— А все те женщины из твоего списка? С ними с твоей стороны тоже все было честно?
— Безусловно. Я никогда никого не обманываю.
— Даже когда обещаешь им вечную любовь и читаешь стихи Шекспира, выдавая за свои?
— Ну, я не могу отвечать за беспросветную глупость женского пола. Ты, как гость из Империи О-лаков, должен понимать меня, как никто другой. Нет в мире женщин тупее, чем твои и мои соплеменницы.
Я вдруг поняла, что именно я видела в Ти Фее нового. Он злился. По-настоящему злился. И я понимала, что его из себя вывело даже не поведение Мака Дее, ведь он сам успел познать тела практически всех женщин в Агде. Нет, Ти Фей не относился к женскому полу ни на йоту лучше, чем Мака. Но его выводило из себя то, что из-за моей неудачной любви я и на него начала смотреть, как на бесчестного подонка. Я была нужна Ти Фею, и если бы я его бросила, он бы едва смог найти место на этом нечеловеческом свете. Ему нужно было попользоваться мною еще немного, и Мака Дее мог ему помешать.
Они все меня используют. Все используют меня, потому что я женщина.
Ти Фей опустил глаза на меня, и его взгляд так переменился, что мне стало стыдно за эти мысли. Можно ли так хорошо играть любовь? Мака Дее тоже с этим справлялся, но в отличие от него, Ти Фей доказывал, что я ему дорога, не только украденными стихами. Делом. Плащ на моих плечах был тому подтверждением.
— Ти Фей, — тихо, но внятно сказала я. — А сделай ему больно.
— Чего? — у Мака отвисла челюсть, но Ти Фей тут же поставил ее на место резким ударом, от которого у Мака едва не вылетели зубы.
Ти Фей бил яростно, с силой, не мог остановиться ни на мгновение. Мака Дее скоро пришел в себя и замахнулся, чтобы контратаковать, но я схватила его за руки и сжала их. Я не могла причинить ему боль, но все еще могла держать за эти руки — руки, которые так крепко обнимали меня во время наших свиданий.
Ти Фей выдал Мака добавки навершием посоха и успокоился. Я отпустила его руки, и Мака осел на землю, закрывая лицо ладонями. Увы, он не плакал и не стонал, только дрожал от гнева, но мне это-го было, в принципе, достаточно.
— О, я, кажется, забыл представиться, — сказал Ти Фей, вытерев руки об одежду Мака. — Мое имя Ти Фей.
Я моргнула, не понимая, к чему эта напрасная вежливость, но Мака так перекосило, что я мысленно поблагодарила Ти Фея за эти слова.
Мака тихо, испуганно произнес:
— И Ти Яо?..
— Мой отец. Ну так, между прочим. Знай, Мака Дее, посол Империи Облаков, ты у меня на крючке. Пойдем, Кью.
Громкоговорители на вокзале включились, и мы смогли разобрать из неразборчивого объявления то, что Северный Экспресс подходит к платформе 3Р. Нужно было поторопиться. Мы быстрым шагом пересекли несколько перронов, собрав пару удивленных и два-три восхищенных взгляда. Платформа, к которой должен был подойти наш поезд, была переполнена народом со всех краев мира Солнцепадения, и нам удалось затеряться в ней и перестать привлекать к себе такое повышенное внимание.
— Никогда не ездил на обычном поезде, — тихо признался Ти Фей. — Только на Детке. В Империи у нас поездов почти не ходит…
— Почему?
— Из-за… — Ти Фей осекся и задумался. — Из-за городов. Не знаю, точнее, мне так говорили, хм, никогда не задумывался…
Под нашими ногами задрожала земля, а воздух наполнился тяжелым, утробным гулом. Северный Экспресс приближался.
Огромный, исполинский, этот поезд курсировал между Римом и Лундом уже на протяжении почти трехсот лет, и оставался самым популярным поездом на всем материке. Не бывало такого, чтобы Северный Экспресс шел пустой или хотя бы полупустой, нет, он всегда был заполнен путешественниками под завязку, и стоило лишь кому-нибудь выйти, как его место тут же занимали. Да и сам состав тоже считался настоящей достопримечательностью Семи Свободных Королевств, так что вполне вероятно многие из собравшихся на перроне пришли просто поглазеть. Высокий в два эльфийских роста, выкрашенный золотой и розовой краской, с первым классом, оформленным самыми известными дизайнерами интерьера, этот поезд поражал воображение и вызывал неконтролируемое благоговение перед своим величием и своим могучим голосом, а когда машинист паровоза трубил, сердце буквально замирало…
Экспресс ворвался на вокзал Агда с такой силой, что толпа вокруг невольно ахнула. Он уже сбавил скорость, и мы могли насладиться тяжелыми гардинами и позолоченными стульями вагона-ресторана, красным бархатом кроватей в купе первого класса, изящными люстрами под их потолком, и напомаженными, ухоженными богачами, которые их занимали. Следом шел вагон второго класса, с купе попроще, но все еще невероятной красоты, даже с настоящими картинами на стенах; а в конце были прицеплены несколько вагонов эконома, наполненных обычными работягами и бедняками, едущими куда-то на север в поисках легкого заработка. Ти Фей отвел от последних вагонов глаза и с надеждой взглянул на меня:
— Кью, а мы где поедем?
Я вытащила билеты и пробежалась взглядом по тексту на них.
— Ну, Ти Фей, — сказала я осторожно, — это все-таки мой братец покупал…
Мой умный друг сразу все понял.
Поезд остановился, загудел, из вагонов на платформу вышли проводники, чтобы проверить билеты. Началась суматоха, толкотня, шумиха. Кто-то, кто ехал в Агд (интересно, на кой-черт?) пытался сойти и не быть раздавленным толпой садящихся, кто-то ругался, где-то горько заплакал ребенок. Я схватила Ти Фея, посадила на свое плечо — бедняжка от удивления даже возмутиться не успел — и, расталкивая народ, пошла прямиком к проводнику и сунула ему наши билеты прямо под носом другой женщины. Она назвала меня очень плохим словом, но мне было все равно.
— Проходите, — бросил проводник, взглянув мельком на билеты. Я сняла Ти Фея с плеча и поставила прямо на ступеньки поезда, перед лицом другого эльфа, входящего в эконом-класс.
