Тот кивнул, широко улыбаясь. Я пожала плечами, встала и похлопала Ти Фея по плечу.

— Точно все будет в порядке? Вы сможете сами дойти до вокзала?

— Мы же не дети…

— Ну ладно. Я, наверное, уже буду спать, так что не шумите сильно. Странные вы, конечно… исследователи!

Мы с Ти Феем обнялись на прощание, и, уходя, я увидела, как Ти Фей и Хотару странно друг другу улыбаются.

На улице было темно, морозно и мокро. Мои брюки почти сразу же промокли и потяжелели, настолько влажным был воздух, хотя снег не шел. Темная ночь обступала меня, дышала мне в лицо холодом, и я не видела собственной вытянутой руки, только лишь легкое оранжевое свечение из окна квартиры, где остались мои друзья. Небо было низкое, тяжелое, беззвездное, только белый глаз Луны глядел на город, но был таким тусклым, что от него становилось как будто бы лишь темнее.

И в этой мертвой темноте мой острый слух вылавливал малейшие шорохи никогда не спящего города. Я слышала, как топала ногами крыса, слышала, как она расправлялась с каким-то мелким животным, слышала даже хруст хрящей на ее острых зубах. Если бы я не обладала эльфийскими ушами, если бы я была человеком, то, наверное, холодная ночь Санкт-Петербурга уже смаковала бы мои внутренности.

Поежившись, я быстро зашагала в сторону вокзала. К сожалению, путь был неблизкий, и я даже начинала немного волноваться, что могу не дойти; но затем я сказала себе: «Кью, ты же Непревзойденная Скиталица! Какой-то там страшный город с его ночной темнотой не навредит тебе, не сломает тебя!». И с напускной уверенностью отправилась дальше в путь.

Я уже шла по широкому проспекту, который пересекала река с бронзовой лошадью, когда мою левую ногу вдруг пронзила боль. Я взвизгнула и опустила глаза, но было так темно, что совершенно ничего нельзя было разглядеть. А боль тем временем продолжала растекаться по ноге, словно что-то драло меня зубами и когтями; предчувствуя худшее, я нагнулась и поводила рукой по темноте. Рука наткнулась на что-то теплое и покрытое шерстью. Крыса.

— Отцепись, — сквозь зубы прошипела я, размахивая ногой в воздухе в попытке сбросить животное с себя. — Отцепись, мне домой надо…

Мой четкий слух уловил какое-то движение сбоку, и прежде, чем я успела прикрыться, в мое лицо впилась другая крыса. Это засада? Почему именно сегодня? Обычно все было довольно-таки спокойно, даже по ночам…

Я выхватила саблю и пронзила крысу, вцепившуюся в лицо, но это не была победа. Теперь я слышала. Множество маленьких ног, множество тихих попискиваний. Должно быть, они понимали, что я — большая дичь, и решили собраться вместе, чтобы одолеть меня. Но я не лыком шита! Правда, плохо, что я их не вижу, или хотя бы не могу точно услышать, когда и откуда на меня нападают.

Холодная ночь пропиталась запахом крови. Я размахивала саблей и кружилась, не задерживаясь ни на мгновение на одном месте, чтобы они не могли наброситься на меня. Нога кровоточила, наступать было очень больно. Лишь единожды свет луны отразился от клинка сабли, и я успела увидеть в его луче, что на меня пришла целая армия. Целая армия огромных крыс размером с собаку, чьи красные глаза были полны жажды крови. И голода. Да, определенно. Я была приглашена на праздничный обед.

Дело было, прямо скажем, дрянь. Этих тварей так много, что от меня, наверное, и косточки не останется. И Ти Фей никогда не узнает, что со мной произошло. Почему я не дошла до дома. Интересно, он останется в Петербурге и будет проводить свои исследования, или попытается вернуться домой? А если ему удастся найти мою сумку с артефактом, он отнесет ее Струт’гаду?

Я удачно срубила одной крысе голову прямо в полете, и в мое лицо брызнула горячая струя крови. Этот город никогда не пустовал. Сейчас он, наверное, населен даже гуще, чем во времена людей. И он станет моей могилой.

Моя сабля вошла в худое тело другой крысы, пригвоздив ее к земле, и, вытащив ее для следующего удара, я заметила, что клинок как будто покраснел и начал светиться. Времени осмыслять это, впрочем, не было. Битва продолжалась, и я уже успела оставить последние надежды на то, что останусь живой. Их было безмерное количество, этих крыс. Настоящее крысиное царство. Сил моих нет…

— А-ах! — я снесла еще одну крысиную голову и в бессильной ярости подняла саблю над головой, замахиваясь. Клинок вспыхнул, и весь проспект оказался освещен ослепительным красным светом, в котором я видела и армию, напавшую на меня, и еще кое-что интересное: человеческую фигуру, стоявшую в стороне, человеческую фигуру с забавным острым носиком и морщинистыми глазами, сгорбленную и худую, но все еще очевидно принадлежавшую человеку. Кто это был? Я не знала. Но он смотрел на то, как я борюсь, и это меня разозлило.

— Эй ты, — крикнула я ему, — иди сюда, дрянь!

Фигура развернулась и бросилась бежать. Я решила, что подумать о том, почему сабля засветилась, я успею и после, а пока, разбрасывая крыс направо и налево, я помчалась за этим человеком. Как я уже говорила, у меня чутье! И я была почти уверена, что передо мной злодей.

В свете сабли я отлично видела его и ни на секунду не отводила взгляда; тем не менее, в какой-то момент он просто исчез! Вот он передо мной, и я нагоняю его, а вот — раз! И его здесь нет. Я остановилась, в растерянности осматриваясь, обернулась и увидела, как на меня бежит армия крыс, которая, кажется, вовсе не заметила потери пары сотен бойцов. «Вот черт», пронеслось в моей голове. «Я точно пойду на корм грызунам!». И я приняла боевую стойку, готовясь до последнего защищать свою жизнь.

Крупная крыса, громко топая ногами, подбежала ко мне, и от ударов ее лап под нами затрещала земля. Я успела лишь крикнуть «ай!», и полетела вниз, а следом за мной летели крысы, которые продолжали бежать и все падали в дыру. Совсем идиотские существа! ну неужели не видно, что впереди обрыв!

Приземление было, в принципе, мягким. Подо мной оказалась перина, любовно кем-то подстеленная, и настолько мягкая, что я погрузилась в нее, как в воду. Но сверху на меня рухнула крыса, а потом еще одна, еще и еще, и, памятуя количество голов в крысиной армии, я поняла, что сейчас утону в них, и принялась отчаянно дергать руками и ногами, пытаясь выбраться.

Кто-то схватил меня за рукав и вытащил из этой кучи-малы в темное, влажное помещение с такими высокими сводами, что потолка не было видно. Я жадно вдохнула — дышать лицом в перину было не очень удобно — и испуганно взглянула на своего спасителя. Забавно! Это точно был тот самый человек, за которым я бежала. Сначала убегал, а теперь спасает! И это я еще дура!

Вблизи он выглядел еще более странным. Его тело было покрыто короткими черными волосами, полностью, даже лицо с забавным острым носиком. Глаза глядели настороженно, напряженно, и двигался он тоже в странной манере, рывками, то замирая, то принимаясь быстро-быстро что-то делать. Крысы, упавшие за мной, выбрались из перины и явно собирались наброситься, но странный человек вскинул руку, и все они замерли. Я открыла рот от удивления.

— Ты что, типа, крысиный король?

Человек замер на минуту, а потом быстро-быстро отбежал на пару шагов. Затем снова замер, снова отбежал, и повторял так до тех пор, пока расстояние между нами не стало, так сказать, безопасным.

А потом он сказал, указав на себя:

— Лакримоса

— Что? — удивленно переспросила я.

— Лакримоса, — повторил он, а затем поднял руки над головой и принялся бегать по кругу, громко хохоча: — Аха-ха-ха!

Было довольно жутко, но я столько всякого в своей жизни повидала, что почти разучилась бояться странностей. Присев, я осмотрела свою раненную ногу — из раны торчали разорванные волокна мяса, в глубине белела кость, и выглядело все это в высшей степени плохо. Я показала кулак крысам, суетившимся на расстоянии от меня, и встала, покачнувшись. А потом вскрикнула от неожиданности: странный человек уже стоял рядом со мной и хмурил брови, которые едва можно было различить на волосатом лице.