Он махнул на меня рукой.
— Да они в последнее время как на дрожжах расти стали. Уже, впрочем, давно. Каждое утро подрезаю, как с Петербурга уехали.
Он произнес слово «Петербург» и мы одновременно, не сговариваясь, замолчали и предались воспоминаниям. Воспоминания эти были, с одной стороны, теплыми, а с другой — какими-то сложными…
— Если я это сделаю, — еще тише зашептал Ти Фей, — то никогда не увижу Хотару и Аду.
— Может, они как-нибудь заглянут к тебе. Но тогда Ада Бригитте все волосы повыдергивает за тебя!
— Ах, Бригитта… Такая красивая, и при этом тупая, будто пробка! Даже ты по сравнению с ней гениальна.
— Что-то не звучит мило!
— Прости, Кью. Мне просто неспокойно на сердце, вот и мелю всякую ерунду. Слушай, а что бы ты сделала на моем месте?
— Я? — я повернула голову и задумчиво на него уставилась. — Отказалась бы. Ни за что бы не взяла на себя такую ответственность. А если Струт’гад обманывает тебя? А что, если император твоей страны увлекся некромантией, и поэтому связался с этим дедом, ведь он что ни на есть некромант? Это бы объяснило те странные пятна на его лице, что я видела. Я рассказывала тебе, да?
— Да. Но, с другой стороны, когда еще у меня будет такой шанс? Все, о чем я мечтал всю свою жизнь…
— Тут уж решать тебе. И знаешь, что? Утро вечера мудренее.
— Ого, все-таки чтение книг действительно пошло тебе на пользу, Кью.
— Я просто очень хочу спать, а ты вломился сюда и болтаешь!
Он засмеялся самым дружеским на свете смехом и укрыл меня одеялом.
— Спи, спи. Я могу не уходить, ведь правда? Как во время путешествия, когда ночи стали так холодны, и мы спали бок о бок, ведь так теплее, да?..
— Ой, да оставайся, только замолчи, — сонно пробормотала я, поворачиваясь на другой бок. — Ваше высочество…
Сквозь сон я слышала его дыхание и чувствовала запах каких-то масел, которым он что-то у себя натирал, видимо, в рамках процедур для принцев, но утром, когда я проснулась, его не было.
Его-то не было, зато был сон, который я увидела перед рассветом. В этом сне частично восстановились детали той сцены, которую я все это время усиленно пыталась вспомнить, того разговора Струт’гада с кем-то. Теперь я была уверена, что говорил он с императором Облаков, ведь точно слышала в этот раз его голос. Оба говорили не очень четко, и по большей части разобрать из речи я не могла. Но несколько слов во сне все же прозвучали достаточно разборчиво, и до чего же страшные слова это были!
— Тьма поглотит планету, — произнес Струт’гад. — И мир содрогнется…
Император что-то спросил, только я не поняла, что. Зато ответ Струт’гада был ясен:
— Я в нем уверен. Он не подведет.
«Он» это наверняка Ти Фей, кто же еще? Значит. Струт’гад точно хочет использовать его для очередной попытки нежити уничтожить мир! Я обязана предупредить его, сейчас, немедля!
А, еще кое-что важное. Во сне я сидела под столом, как и предполагала. А Струт’гад не заметил меня потому, что штуковина, с помощью которой он говорил с императором, стояла в стороне. И происходило все это не абы где, а в его кабинете!
Не знаю, конечно, как я туда попала, но важно было даже не это. Важно было то, что его кабинет и был той самой запертой комнатой!
И я правильно сказала, что запирать комнату просто так никто не будет. Я снова была права! На то я и Непревзойденная!
========== Глава 20. Решение Ти Фея ==========
Мне пришлось оббежать половину дворца в ночной рубашке, чтобы наконец-то найти его. Как истинный принц, Ти Фей изволил попивать кофеек из фарфоровых чашечек на веранде, хотя погода отнюдь не располагала. С ним, разумеется, была Бригитта, которая вообще за своим «любимым» ходила, как хвостик, куда он, туда и она. Очаровательно.
Когда я в своем сомнительном виде вырвалась на веранду, принцесса ахнула и закрыла лицо ладонями, как будто моя грудь оскорбила ее человеческое (то есть, не-человеческое) достоинство. Я обычно такими вещами не занималась, но из-за этой реакции все же немного засмущалась, прикрылась руками, но все равно уселась на стул рядом с Ти Феем:
— Я вспомнила! Вспомнила! Вспомнила, понимаешь?
Он протянул мне руки, как бы пытаясь успокоить, и галантно предложил кофе.
— Что ты вспомнила, Кью? Что тебя так напугало? Почему ты со своей саблей прибежала?
Я уже открыла рот, чтобы все ему сказать, но передумала, покосилась на Бригитту и сказала:
— Саблю взяла на случай, если понадобится тебя защитить. Пусть выйдет заинтересованное лицо.
— Какое лицо? — не поняла та, глупо хлопая ресницами. — Мое лицо обыкновенное… симпатичное только.
— Уйди отсюда, говорю.
— Нет! Я не уйду. Ты грубиянка, я нажалуюсь папе…
— Бригитта, — вмешался Ти Фей, — оставь нас на минутку, пожалуйста.
Ей явно не хотелось покоряться, но ослушаться своего возлюбленного жениха она, как послушная овечка, конечно же, не могла. Как только шорох ее юбок прекратился далеко за дверью, я наклонилась к Ти Фею, схватила его за щеки и очень значительным шепотом сказала:
— Струт’гад собирается совершить что-то плохое… Он хочет погрузить весь мир во тьму!
— С чего ты взяла? — с недоверием спросил Ти Фей. — Тебе приснился сон?
— Да! То есть, нет, но… То есть, да, но нет! Короче, Ти Фей, просто поверь мне, и все!
— Ну, просто поверить тебе я не могу, Кью. Нужно все проверить. Нужны доказательства. Нельзя никого обвинять просто так…
Я мрачно констатировала, что очень хорошо его знаю.
— Слушай. Я, пьяная, случайно подслушала его разговор с твоим императором…
— Глупости!
— Не глупости, так и было! Точно тебе говорю! Но поскольку я была вдрызг, я забыла, о чем они говорили… а сегодня ночью вспомнила! Вот так. Нам надо убираться отсюда, Ти Фей.
— Кью, послушай, — он небрежно развалился на стуле и поплотнее запрокинул свой теплый плащ. Мне вот о плаще оставалось только мечтать, в одной сорочке-то… — Ты мне, конечно, подруга, даже лучшая. Но просто взять и поверить тебе я не могу. Струт’гад очень хороший парень… очень хороший старик. Он добр ко мне. И к тебе, кстати, тоже. Он терпел твое поведение все эти дни, хотя лично я, если говорить на чистоту, выгнал бы тебя сразу же, как только ты бы взялась за бутылку. Так что поверь мне, он просто замечательный! Нет никаких подтверждений твоим словам.
— А как же то, что алтарь и правда использовался для создания затмений?
— Подробности разговора тебе приснились, правильно я понял? Так вот, наши сны — это отражение нашего подсознания. Ты прочитала, для чего был нужен алтарь, и это тебя так восхитило, что твое подсознание само дорисовало тебе детали того разговора. Я уверен, все так и было. Я очень хорошо знаю Струт’гада, и…
— Да ты здесь без году неделя! А уже хорошо знаешь…
— «Неделю», Кью. Согласование! И я отлично разбираюсь в людях, даже если они уже мертвые. Я тебе говорю…
Я поджала губы и подскочила с места. Во мне кипела ярость, еще и его вечные поправления меня достали в край, но страх за друга был сильнее.
— Тебе нужны доказательства? Да какие проблемы! Я тебе легко их предоставлю, только дай мне время.
— И как ты это сделаешь?
Я задохнулась от возмущения.
— Я не знаю, не знаю! Сам же знаешь, что я не знаю, а делаешь вид, как будто я знаю, а ты не знаешь! Зачем ты так?
— Успокойся, я вовсе не хотел тебя обидеть. Но ты пришла сюда клеветать на моего друга, и…
— Еще до вечера у тебя будут доказательства! — заявила я очень уверенно, хотя понятия не имела, где я их достану, и даже не представляла, как примерно они должны выглядеть. Не записывал же Струт’гад весь свой диалог с императором на какой-нибудь хитроумный человеческий прибор, верно? Как вообще можно доказать, что кто-то что-то говорил? Личный дневник? Болтливый попугайчик, спрятанный в углу кабинета под занавеской? — Все, я ухожу!
Я повернулась и, негодуя, вошла обратно во дворец. В принципе, можно начать с осмотра кабинета короля. Пусть в попугайчика я не верю, но, может быть, там будут хотя бы какие-нибудь улики? Даже не представляю, какие, но для начала это уже что-то, ведь всегда все начинают с поисков улик. Это уже хоть какой-то план.
