Почему?

Да потому что большинство таких гостей мне просто не нравятся. Да-да, я тоже живу не совсем в том мире, где изначально полагается жить подобным существам, но если кого-то это не устраивает, я готова выслушать все жалобы и предложения. А еще я, по крайней мере, своевременно вношу арендную плату: я люблю мир, в котором живу, чего, к сожалению, не скажешь о людях, чье отношение к Коду в большинстве своем носит исключительно потребительский характер.

Первого гостя я повстречала, если не ошибаюсь, около двух лет назад, в одну зимнюю ночь. Точно так же свернулась бесформенной цифровой массой среди осколков отражений Мира 0, пока не ощутила слабое колебание. Будто что-то пришло в резонанс с некой чувствительной струной внутри. Так я и поняла, каково это – когда кто-то задевает твою частоту. И мне это не понравилось, пусть и было сделано не нарочно. Если кто-то сунулся сюда – считай, уже нарочно. Кто агрессивный? Я? Это еще что. Вот особо нервные забирают непрошеных гостей к себе. Иногда – в коллекцию, иногда – на завтрак, иногда – чтобы скучно не было. Не все ведь могут выбираться отсюда, а общения хочется. Отчасти поэтому мы завидуем людям.

Я была сыта, довольна жизнью и мне не нужна была никакая компания. А вот отыграться на непрошеном госте очень хотелось. Живым идеям ведь не чуждо ничто человеческое. Порой мы понимаем ваши чувства лучше вас самих.

Кроме того, для человека долго находиться внутри Кода просто-напросто опасно. Это нагрузка, вполне сопоставимая с нырянием на глубину (а по факту, это оно и есть), и давление, оказываемое на то, что принято считать своим «я», рано или поздно становится слишком сильным. Только вот пока не проснешься, не заметишь, какой был причинен ущерб.

Мало-помалу окружавшее меня ничто выстроилось в стены, очертившие большой полутемный зал и предметы обстановки. И тогда я впервые увидела на своей территории человека. Наши частоты не синхронизировались до конца, и все, что можно было разобрать – это подрагивающая серая тень с намеками на черты лица, стоявшая у камина.

Отражение.

Код – огромное зеркало, в котором отражается все сущее. У людей таких отражений три, каждое соответствует одной из граней треугольника «жизнь – сеть – сон». Они поочередно активизируются в момент нахождения человека в соответствующей фазе. Внутри этой триады циркулирует опыт, полученный на всех трех плоскостях – "образ" (у людей его принято называть "душой"). А вот у меня и мне подобных никаких отражений нет, и в этом принципиальное различие наших, если можно так выразиться, видов. Мировое зеркало нас не отражает.

Как же плохо его видно. Значит, он может в любой момент вылететь. Не желая смущать посетителя, я приняла человеческий вид, мой собственный, и шагнула на пол, заставив половицы скрипнуть.

– Привет, гость, – сказала я, пытаясь вложить в приветствие все свое недружелюбие. Рассмотреть посетителя как следует не представлялось возможным – это просто мельтешащая 2D фигура. Разве что по очертаниям можно предположить, что на нем надет плащ до колен, вероятно, с капюшоном. Увидев меня, он отступил и принялся с интересом разглядывать появившееся перед ним светловолосое создание, одетое в строгий костюм с галстуком.

Он что-то отвечает, но слов не разобрать.

– Зачем пришел?

Гость теряется, но отвечает. Я разбираю два слова: «Я ищу».

– Что?

– …

Ни черта не понимаю.

– Дом… Узел…

Опять помехи.

Пока что это выглядит так, будто человек намеренно выпал из слоя прямо в гостеприимное гиперпространство Кода, которое с радостью подыграет всему, на что настроен мозг. Но почему именно образ дома?

– Это конечная остановка?

– Почти. Это и перегон между станциями, и депо одновременно. Попасть сюда дело нехитрое, а когда целенаправленно настраиваешься, вполне посильное.

– Неожиданно… здесь есть кто-то, с кем… поговорить. Как называется это место?

– Здесь ничто никак не называется.

Некоторое время гость стоял без движения. Возможно, завис. Возможно, там, далеко, что-то потревожило его сон. Но спустя мгновение связь была восстановлена. Моя раздраженность продолжала расти. Может, я просто ревную Код к людям? Думаю, что он поделится с ними тем же, чем в свое время со мной?

И тогда я стану… обычной?

– Так это правда. Это место действительно существует.

– Да-да. Существует. Видишь? Теперь можешь уходить.

В их мире вторжение на личную территорию из любопытства ни к чему хорошему не приведет. Но они почему-то полагают, что подобные интервенции здесь, внутри Кода, в порядке вещей. Что-то во мне вопило о детской упертости и еще что-то о том, что Код – достояние всех, кто сумеет добраться, и что вообще-то я сама не получала особого разрешения на проживание в Мире 0, но я не слушала. Сам факт того, что на моей территории есть праздношатающийся, меня дико бесил.

И, между прочим, для гостя было бы гораздо безопаснее, если бы это был простой слой. Сейчас этот человек даже не представляет, насколько ему лучше бы немедленно бежать отсюда на первый попавшийся слой. Он и так тут слишком долго задерживается, а Код терпит незваных только в течение нескольких первых мегабайт. Хотя какое мне дело?

– Я никуда не уйду, – заупрямился гость, и воздух вокруг него всколыхнулся от возмущения. – Моей целью было найти это место. Я вижу… Я наконец-то все понимаю! Я не вернусь к ним!

– Хочешь остаться? Я плохой сосед, – я враждебно шагнула вперед. – А съезжать я в ближайшее время не собираюсь, так что тебе придется уйти, – я занесла руку для банального удара в лицо, который мог бы выбросить его отсюда. Спасительного удара, если что – за гостем уже начал тянуться шлейф нулей и единиц, а это значит, что Код начинает потихонечку брать свое.

– Пожалуйста, не надо! – он ловко увернулся, отбежал и замер поодаль. – Мне незачем возвращаться! Позволь мне остаться!

– Все, что однажды попало в Код, становится его достоянием, – чеканя каждое слово произнесла я. – Хочешь остаться здесь навсегда?

– Лучше здесь, чем в…

– Где? – помехи снова съели самое интересное.

Гость повторил, но с нулевым успехом.

– Ты ведь понимаешь, что если останешься здесь, то умрешь в своем мире? – осторожно спросила я. – Тебя заменит кто-то другой.

Чего я лезу? Логичнее было бы ратовать за освобождение сосуда для кого-нибудь из своих сородичей.

– Понимаю. Пускай…

Я во все глаза смотрела на него, надеясь, что это поможет ему хотя бы нормально проявиться и показать свое лицо, но устойчивость гостя зависела не от меня.

– …нечего терять.

– Послушай, – мной овладела непонятная тоска. Черт, кажется, я попала на его волну и начинаю сопереживать. – Почему ты так хочешь убежать? Ваш мир…

– Мои шансы в нем упущены. Это… моя вина. Раз уж мне и так пришлось потерять все… ради возможности найти это место, то … назад… к ним… ни за что!

– К кому – к ним, скажи наконец!

– Волки.

Понимание ситуации покинуло меня окончательно. Гость не произнес более ни слова, мне тоже нечего было сказать. Что заставило этого парня или девушку бежать на самую глубину, да еще и сознательно просить смерти? Неужели все может быть настолько плохо, что эти глухие стены могут показаться завидным обиталищем на ближайшую вечность?

Связь крайне слабая, но несмотря на это, его волны страха заставляют содрогнуться даже меня.

Зимний вечер, сумерки, синим фильтром опускающиеся на снег, холодная рука в моей руке…

«Ты удивительная».

Я подскочила на месте. Поддаться внезапной атаке воспоминаний в Доме – это что-то новое.

– Тебе здесь не понравится, – смягчившись, произнесла я. – Это место съест все то, что ты называешь собой, и не оставит ни кусочка. Посмотри, чем ты становишься, – я подошла ближе и поддела рукой дымку из серых символов, разогнав их как стаю мошек. – Забвение – не самая интересная штука. Ты еще пригодишься своему миру.

– Этот мир использует меня. Я не хочу…