не разорвать тогда узла,

не разорвать узла!**

Когда она закончила, молчание длилось ещё долго. И только потом зал взорвался. Видавшие виды рыбаки и солёные братья-приключенцы колотили ладонями по столам, свистели и чуть ли не захлёбывались, пытаясь высказать одновременно все чувства, вызванные простой песенкой. Нира стояла посреди всего этого безумия, так же скромно потупившись, как в самом начале.

"Тоже мне скромница" – усмехнулась Тиана, когда её отпустила охватившая было дрожь.

Танея скривилась. Окинула соперницу ещё более пристальным взглядом, чем до этого. И внезапно порывисто обняла и расцеловала в обе щеки.

– Умеешь. Беру свои слова обратно. Огнём горишь, а не мастерством играешься. Иди присядь со мной рядом.

Нира возражать не стала. Действительно пошла с ней и сидела среди её "мальчишек", улыбалась, пела и пила, будто это было для неё самым привычным делом. И, когда Тиана отправилась спать, с ней наверх не поднялась. Осталась ещё полночи развлекать припозднившихся посетителей и пришла только под утро, валясь с ног от усталости.

Так продолжалось всю неделю: Нира пела, Лидоу в восторге собирал невообразимую прежде выручку, приставил к своей "птичке" Тамиша, чтобы охранять от любых посягательств. А когда Тиана засобиралась в Миргейл провести законный выходной, трактирщик помимо обычной корзинки вручил ей увесистый кошель с монетами.

– Ты же мне уже платил на этой неделе, – сказала Тиана.

– Я помню. Был бы я успешным, если бы забывал такие вещи. Это твоя подруга велела все её заработки отдавать тебе. Сказала, что для Вэй и Таи.

Тиана кивнула. Стоило догадаться сразу. Будить Ниру, чтобы поговорить об этом, она не стала. Тем более, что накануне та решительно отказалась составить ей компанию. Сказала, что останется в трактире, а себе выходной попросит попозже.

Конечно, можно бы было этих денег не брать. Но… Ведь не надеялась же Нира таким образом купить Тианино согласие? Она ведь знала свою подругу много лет и не могла не понимать, что это бы не сработало. Нет, Нира так поступала от чистого сердца. Искренне желая помочь. И вот как раз это сковывало по рукам и ногам.

Фалько уже довольно сносно управлялся со своей "Крылатой", и Тиана даже не пыталась лезть ему под руку с советами. Просто сидела, уперевшись руками в доску скамьи, подставляя лицо солёным брызгам и ветру. Лодка скакала по волнам, как норовистый конь, и как раз это Тиане и нравилось больше всего. И Тьеверра, за эти дни превратившийся из столичного щёголя в романтического героя, эдакого морского бродягу, овеянного дыханием дальних странствий, тоже нравился. Тёмные кудри Фалько теперь перевязывал тёмной косынкой, обзавёлся тканым узорчатым плащом – который, конечно, легко промокал, но всё равно защищал от холода. Научился носить рубахи и вязаные свитера, как у местных, даже какой-то залихвацкий вид себе попытался придать. Мягкие черты лица и подёрнутый мечтательной дымкой взгляд, конечно, никуда не делись, но всё равно – так было лучше.

Или просто было слишком похоже на одного человека, чья тень ничуть не потускнела за минувшие годы.

– Что мне делать с Нирой? – прямо спросила Тиана, когда они с Тьеверрой выбрались на совсем крохотный островок, где не было ничего кроме родника в гроте и множества камней вокруг.

– А чего тебе самой хочется?

– Не знаю, я не умею ей отказывать, никогда не умела, ты знаешь, почему… Но мне нельзя на эту свадьбу.

– Из-за Реймара ди Вьеноцци? – Фалько и не думал казаться деликатным. – Да брось. Не первая твоя глупая влюблённость и не последняя.

– Самая нелепая была в тебя, – не удержалась от ответной колкости Тиана. – Но дело не в этом. Этот Нирин возлюбленный – тот самый мерзавец, который хотел меня сжечь за ведьмовство. Думаешь, ему не захочется повторить сей подвиг при новой встрече?

– Скажи об этом Нире прямо.

– Она полагает, что мы просто друг друга не поняли. И что нам позарез нужна новая встреча, во время которой всё и прояснится.

– Может быть, она не так уже и не права? Ти, повернись чуть-чуть, чтобы свет лучше оттенял изгиб плеча и шеи.

– Фалько, если по поводу Реймара ещё могут быть сомнения, то этот лисий граф – мерзавец. Совершенно точно.

– Я бы и насчёт твоего Ройма-Реймара не сомневался, – почти мурлыкнул себе под нос Тьеверра, и Тиана предпочла сделать вид, что не расслышала.

Фалько полистал свой альбом, закрыл и убрал в сумку. Повернулся к подруге, глядя прямо в глаза.

– И всё-таки, Ти, чего ты хочешь сама?

– Не знаю.

– Врешь. Ты всегда точно знаешь. Чувствуешь. За то я тебя и люблю. Смотри: ты выкопала здесь себе уютную норку, забилась и сидишь. Но ты не любишь. Никогда не любила такую вот жизнь. Вэй любит. Нира – иногда. Ты нисколько, ты притворяешься, даже перед самой собой. Ты создана для куда более ярких действий. Тебя даже столица удовлетворяла мало – словно за её мишурой и суетой ты пыталась забыть что-то главное. Может быть, ты наконец перестанешь метаться и станешь жить так, как должна?

– Я не знаю, как я должна. Но причём здесь "Эдера" и свадьба принцессы?

– Это будет пусть недолгое, но возвращение к той тебе, что была в столице. Знаешь, как в прорубь нырнуть и тут же выскользнуть. Окунешься в то состояние, может, ощутишь верное направление ветра. И поднимешь паруса.

– Там будет рыжий Инквизитор.

– Да, это риск. Но ведь его Обитель Пламени далеко от Сайх Грейх. Что он сможет тебе сделать?

– Не знаю, Фалько. Не знаю. Свяжет по рукам и ногам и доставит, куда нужно. Выследит, по дороге в Миргейл. Сделает что-то с Вэй или Таирой.

– Не думаю.

– А ты подумай. У меня нет никого, кто бы мог охранять меня и моих близких. Я – такая же, как все здесь, абсолютно беззащитная перед любым, кто вздумает причинить вред.

Тьеверра задумался надолго.

– Тогда тебе стоит подумать о покровителе.

– Смешно.

– Отнюдь. У всех людей искусства должен быть покровитель. И у всех дам. У благородных это бывает сначала отец или опекун, затем – супруг. У остальных – как сложится.

– Я – человек искусства? Фалько, ну самому же смешно должно быть! Я – мастер над драконами без работы и подавальщица в трактире из рыбацкого поселка.

– Игра. Не более. Ты – могла бы быть известна не меньше Ниры, если бы захотела. Если бы тебе было интересно.

– Так считаешь только ты. По старой дружбе.

Фалько рассмеялся, сверкнул белоснежными зубами. Тиана помимо воли подумала, что вот эту его улыбку видели очень немногие.

– Для меня ты нечто особенное. Единственная истинная муза. Мне необязательно использовать тебя как модель, нет. Я могу работать и с другими. Но, во-первых, с тобой всё равно получается пронзительнее. А, во-вторых, даже, когда у очередной моей русалки лицо и фигура Ниры сол Гразза, дух и искру огня для того, чтобы эту русалку создать, мне дала ты. Когда прыгала с утёса Керрем в лучах закатного солнца.

– Бессовестный льстец.

– Я очень совестливый.

Тиана подсела ближе к Тьеверре, положила голову ему на плечо.

– Думаешь, мне стоит согласиться? Думаешь, из меня получится тень Эдеры или что-там намечтала дивная Нира? Думаешь, я буду чувствовать себя счастливой, танцуя для увеселения на свадьбе мужчины, с которым… которого… да демон с ним! который мне небезразличен!

– Я не знаю. Но, думаю, я поеду с вами и посмотрю.

– Вот и езжай. Сам.

– Никогда не был в Сайх Грейх. Говорят, горная часть Вересковых Островов прекрасна.

– Ты и здесь никогда не был, пока я тебя не заставила.

– Заставляй меня чаще.

Фалько протянул руку, запустил в растрепавшуюся Тианину косу, почесывая, будто кошку за ухом.

– Увидишь там Эмери, напиши мне. В подробностях, как можешь только ты. А лучше ещё и зарисуй её в мельчайших подробностях.