— Хана, пожалуйста, не нужно притворства.

— Я не притворяюсь, всё действительно в порядке, — она обернулась, решительно посмотрела на мужа. — Так что, рыба или запеканка?

Выражение лица Итачи изменилось лишь чуть, однако Хана уловила промелькнувшую тень.

— Благодарю, я не голоден. Мне нужно поработать с отчётами для Альянса.

— Я не буду тебя отвлекать, — проговорила Хана, наблюдая, как он выходит.

Накормив нинкен, остаток вечера Хана провела за пересмотром запасов трав, хранившихся в небольшой кладовой на первом этаже по соседству с кухней. Осторожно раскрывая банки и мешочки, делая пометки о количестве того или иного ингредиента в свитке, Хана старалась не фокусироваться на том, что произошло. Это… была ссора? Судя по тому, как проходят ссоры у других пар, нет, однако в ровно-ровном быте их семьи не было обычно и такого. Значит ли это, что…

— Мы неправильные, — прошептала Хана листьям календулы.

Никогда не ссорящиеся, редко видящиеся и не то чтобы много общающиеся муж и жена.

Хана подавила порыв осесть прямо здесь на пол и завыть. С силой проведя ладонями по лицу, она постаралась успокоиться. «Разве я не знала, на что шла? — спросила она себя, раскладывая на место травы. — Итачи есть Итачи».

Закрытый самоотверженный одиночка.

«Я изначально понимала, что наше с ним «рядом» будет не таким, как у Хинаты и Дейдары или даже Сакуры и Саске, — думала она, пока принимала душ, смывая дневную усталость. — Считала, что мне этого будет достаточно — и было, правда. Что изменилось?»

Мать говорила, что замужем за Учихой Хана не будет счастлива. Злой язык, как это часто бывает, оказался прав…

«Счастье… — Хана протёрла ладонью запотевшее зеркало над раковиной и посмотрела на себя. — Что вложено в это понятие? Я жива, обеспечена, защищена. Жду ребёнка от мужчины, которого люблю. Да, мне пришлось уйти со службы, отказаться от работы с клановыми нинкен… но разве это настолько важно для меня?»

Нет, конечно же не настолько, чтобы чувствовать себя словно в огромном тёмном лесу. Одной, без источника света и того, кто мог бы взять за руку и вывести из дебрей сомнений.

«В этих мыслях нет смысла, — укорила Хана себя, выходя из ванной. — Нерационально сомневаться в том, что в любом случае не претерпит изменений. Почти нет вероятности, что я перестану желать быть с Итачи и заботиться о нём. К чему углубляться и усложнять?»

Когда она проходила мимо, дверь кабинета тихо открылась, и в коридор вышел Итачи. Под его взглядом Хана остановилась.

— Мы можем поговорить?

— Да, конечно, — ответила Хана настороженно и бросила короткий взгляд в кабинет, на аккуратные стопки бумаг. — Только не здесь, если ты не против.

Они перешли в спальню. На улице стенал ветер, и прежде чем сесть на кровать, Хана убедилась, что окно плотно закрыто. Мимолётно взглянула на главный дом поместья; там в окнах кухни горел свет, мелькали силуэты — видимо, гости Сакуры и Саске ещё не ушли.

Итачи включил свет, но остался стоять у двери. Его поведение начинало всерьёз тревожить.

— О чём ты хотел поговорить, Итачи? — спросила Хана, сложив на коленях руки.

Он ответил долгим задумчивым взглядом.

— Я бы хотел понять, почему ты больше не доверяешь мне.

Не несколько секунд Хана буквально потеряла дар речи.

— Не доверяю? — переспросила она, едва голос вернулся.

— Ты не хочешь рассказывать о личном, — принялся собранно перечислять Итачи, — о том, что гнетёт. Ты говоришь, всё в порядке, когда очевидно, что это не так. Проанализировав последние месяцы, я так и не смог понять, когда и почему лишился твоего доверия.

Хана прикрыла глаза. Какой же он…

— Ох, Итачи… — она вздохнула, подняла на него взгляд. — Есть разница между «не говорю, потому что не доверяю» и «не говорю, потому что это мелочи, а я не хочу тебя излишне тревожить».

Итачи слегка нахмурился.

— Как твои проблемы могут быть для меня излишней тревогой?

От этого задрожали губы, и немалых усилий стоило полностью вернуть реакции тела под контроль. Однако незамеченной эта борьба с собой не осталась.

— Я сказал что-то не то? — уточнил Итачи; по глазам было видно, он старается как можно быстрее найти свою ошибку.

— Нет-нет, ты здесь ни при чём! — возразила Хана. — Дело во мне и моём мировосприятии.

— Объяснишь? — попросил Итачи.

— Не думаю, что тебе стоит…

— Пожалуйста, Хана.

Она зажмурилась, помассировала переносицу, чувствуя на себе его внимательный взгляд. Она ведь хотела этого. И в то же время — боялась.

С чего начать? Стоит ли начинать?..

— Я с детства привыкла жить для других, — сказала она очень тихо, не открывая глаз. — Почти с самого рождения Кибы я приглядывала за ним, следила за хозяйством — мама вернулась к миссиям, говоря, что нам нужны деньги. Впрочем, я думаю, это было правдой только отчасти. Мама не любит быт, она — воин, поэтому была так рада возможности перепоручить кому-то домашние дела. Я и не была против, потому что любила её — и сейчас люблю, несмотря ни на какие размолвки, — и хотела видеть счастливой. Поэтому я содержала хозяйство, заботилась о брате. После начала изучать ирьёниндзюцу и ухаживать за нинкен. Удивительно, но псы выражают благодарность куда искреннее, чем люди…

Хана запнулась, прикусила губу. Это прозвучало так ужасно, будто бы обвинение… Что Итачи теперь о ней подумает?..

Он молчал, задумчиво сведя к переносице брови.

— Прости меня.

— Что? — Хана опешила.

— Я стыжусь, что не заметил этого раньше, — Итачи подошёл к ней, опустился на колени перед кроватью. — Твоя забота так легко стала частью моей жизни, что я даже не попытался понять чувства, которые подкрепляют её.

— Я люблю заботиться о тебе, Итачи, — Хана наклонилась, насколько позволял живот, взяла в ладони его лицо. — Не забивай голову лишними размышлениями, прошу. Я не хочу, чтобы они настигали тебя ещё и дома.

— Но кто, если не я, позаботится о тебе самой? — серьёзно спросил он.

— Мне достаточно и того, что ты рядом, — Хана заставила себя улыбнуться. — Что, когда ты не на миссии, можно прижаться к тебе и спать спокойно. Что ты подарил мне ребёнка, — она взяла его руку, приложила к своему животу. — Чувствуешь, как шевелится наш сын? Я надеюсь, что он унаследует Шаринган и станет таким же прекрасным шиноби, как ты.

— Пусть как человек он будет похож на тебя, — произнёс Итачи, мягко гладя её живот. — Лучше бы он был счастлив, чем гениален.

— Ты несчастен? — спросила Хана с замиранием сердца.

— Я не могу точно определить, что есть счастье, — ответил Итачи. — Следовательно, не могу выявить в отношении себя это состояние. Однако я знаю, что с тобой мне хорошо и спокойно, — он посмотрел ей в глаза. — И я хочу дать тебе то, чего ты достойна, Хана.

— Ты счёл меня достойной носить твоего сына, — она вновь улыбнулась, уже искреннее. — Это высшая честь и награда.

Итачи вздохнул и поднялся, после чего помог ей лечь и укрыл одеялом. Присев рядом, погладил по волосам.

— Разве тебе не нужно работать? — спросила Хана, смущённая избытком заботы.

— Ты права, — согласился Итачи и, склонившись, поцеловал её в лоб. — Я буду работать над собой, пока не смогу обеспечить тебя тем, чего ты действительно достойна.

— Итачи, я не…

— И однажды, — продолжил он, не слушая возражений, — я скажу от чистого сердца, что люблю тебя.

========== Глава 9. Друзья. Часть 1 ==========

Комментарий к Глава 9. Друзья. Часть 1

Приношу извинения за задержку. Из-за работы совсем потеряла счёт времени… ^_^`

Ваш фитбэк очень мотивирует меня писать быстрее и больше!

По мере приближения дня свадьбы национального героя и своего любимца Коноха приходила во всё большее возбуждение. Люди улыбались друг другу и шептались о невесте. На многих магазинчиках и забегаловках появились разноцветные флажки и гирлянды из цветов, которые не так-то просто было добыть в начале апреля в подобных количествах. Теплицы Яманака работали на полную мощность.