Анастас, заметно встревоженно заметил, что уже через несколько дней будет готова первая часть суммы, в счет налога.

– Из-за нашего отъезда, мы не можем гарантировать городу, его защиту от ромейских войск. Поэтому мы возвращаем вам весь собранный вами налог. Можете использовать его по своему обычаю. Охранная грамота имеет свою силу и обещает вам нашу защиту и покровительство Калифа. Когда мы вернемся, мы продолжим этот разговор

– А что будет с рекрутами, завербованными вашими военачальниками среди жителей города?

– Передайте им, что они могут присоединиться к нашим воинам, или остаться дома, вернув задаток, если такой они уже получили. Все жители города остаются под покровительством Калифа Умара. Во время нашего отсутствия, мы не сможем защитить вас от ромеев, но безопасность со стороны арабских войск вам обеспечена.

– Так может быть, вы проедете во Дворец, где для Вас будет дан пир?

– К сожалению, у нас совсем нет времени. Уверен, что мы расстаёмся добрыми друзьями, и, надеюсь, на обязательную встречу в скором будущем.

Попрощавшись наклоном головы, Абу Убайда, в сопровождении свиты, покинул город. Вслед за ним город покинул и отряд, находящийся в башне в качестве её охраны.

Анастас задумчиво проводил взглядом удаляющийся отряд.

– Видимо, арабы узнали об угрозе скорого появления под стенами города солдат Императорской армии. Так Вы предлагаете, не задерживать предателей, собирающихся присоединиться к арабам?

– Пусть идут. Их уход снизит проблему обеспечения продовольствием горожан. Если они сложат голову, город избавится от самой беспокойной части плебса. А если арабы вернутся, то им не в чем будет упрекнуть нас. Ведь мы теперь, почти их союзники. Да и нет у нас реальных сил избавится от них. И кто знает, как они себя поведут, когда сюда придут наши солдаты. Как Вы думаете, когда можно ожидать прибытие передовых отрядов армии?

– Уважаемый Мансур. Я долго служил в армии Императора. Можете не сомневаться, Передовые отряды появятся сразу, как только отважные кавалеристы убедятся в уходе арабов. И тогда нам придется думать, чем кормить эту ненасытную ораву. Пребывание арабской армии под стенами города, мы будем вспоминать с сожалением, как только наши храбрые солдаты войдут с город. Придержите деньги. Может быть, нам удастся, с их помощью, убедить Командующего освободительной армии, не вводить войска в город. Да, и нужно срочно избавиться от Фемела Катакалона. Его ненависть к мусульманам становится опасной для окружающих. Пусть охотится на них, подальше отсюда.

– Вы правы. Нам пора возвращаться во дворец. Как говорится; «Голодовку пережили, теперь надо пережить Изобилие!»

Мансур сын Сарьяна, внимательно присматривался к просителю. Он производил странное впечатление. Проситель был физически крепким мужчиной зрелого возраста в простой, но качественной одежде, пригодной для длительных путешествий. Всё выдавало в нём богатого купца с окраин, разбогатевшего по воле случая, но не приобрётшего врожденного благородства. Отсутствие дорогих украшений, свойственных нуворишам, говорило о его уме и нежелании привлекать к себе внимания. Ухоженные руки и аккуратно подстриженные волосы и борода, выдавали его привычку ухаживать за собой. Но, облик почтенного купца, нарушала гордо посаженная голова и стальной взгляд светлых холодных глаз. По докладу тайной стражи, купец появился в городе вместе с войсками Императора и остановился в торговом квартале. Охрана его небольшого каравана состояла из арабов Гассанидов. Интерес к себе купец привлек бурной деятельностью по поиску древних рукописей. Причем, особенно его интересовали еретические и запрещенные труды раскольников и вольнодумцев, которые подлежат изъятию и уничтожению. Купец был богат и не считал деньги, при оформлении сделок. Он, зачем-то, через его секретаря, упорно добивался встречи с Казначеем. Чтобы проверить купца, Мансур передал через своего секретаря, что встреча с ним обойдется просителю в сто золотых солидов.

По довольному выражению лица секретаря, передающего ему кошелёк с золотом, Мансур понял, что и секретарь, организовавший эту встречу, тоже остался не в накладе.

Приветливо поприветствовав гостя, Мансур попросил сразу перейти к сути дела, потому, что время у него очень дорого.

– Я ценю вашу прямоту и не стану зря отнимать ваше время. Я знаю от уважаемых людей, что вы человек исключительной честности и редких способностей. В наше беспокойное время, людям нужна помощь и защита. Особенно людям, занимающимся таким беспокойным делом, как торговля. Но и таким Большим людям, заботящимся о благе Страны, тоже иногда нужна бывает поддержка. Я думаю, что для Вас, такой поддержкой, дающей уверенность в будущем, может стать мой скромный подарок.

С этими словами, посетитель, известный в городе, как Алим Гариб, развернул небольшой платок из дорогой ткани и высыпал на него десяток разноцветных ограненных камней.

Мансур, придвинувшись к столу, делал вид, что рассматривает драгоценности. Избегая поднимать глаза, чтобы не встретиться со взглядом гостя, и не выдать свои мысли, Мансур лихорадочно решал, какую опасность несет эта встреча.

Очевидно, что эти камни стоят целого состояния. И обладание ими в случае бегства или внезапного отъезда, может обеспечить их хозяину безбедную жизнь в любой стране. Но большие деньги, всегда таят в себе большие опасности. И обычно они являются лишь хорошей приманкой в смертельной ловушке для жертвы, ослеплённой блеском богатства.

Немного успокоившись и взяв себя в руки, Мансур поднял глаза на посетителя

– И какая же помощь нужна тебе от скромного казначея города Дамаска, который твои земляки называют Димашком?

– Скромность присуща истинному Величию. Мне нужны документы на имя Алима Гариба и на имя Убара Шейбы. Я хочу иметь возможность свободно посещать монастыри и осматривать их книгохранилища и иметь право покупать у них свитки с текстами. На землях Империи меня знают, как Алима Гариба. Но, мои люди почему-то прозвали меня Убар Шейба. Им так больше нравится. И вообще, путнику, гонимому по пустыне ветром невзгод, иногда приходится сбрасывать своё имя, как змея сбрасывает свою старую кожу. Но, змее не нужны документы. А у людей часто спрашивают бумаги, словно они важнее человека. Я не знаю, как назовусь в дальнейшем. Поэтому мне нужны бумаги, чтобы я мог вписать в них свое новое имя и продолжить свой нелегкий путь по жизни, которая больше походит на каменистую пустыню.

– Ты понимаешь, что твоя просьба преступна и дерзка?

– Да, понимаю. Поэтому я и обратился к человеку, который может её исполнить.

– Но, ты понимаешь, что я не готовлю документы, для подданных Империи.

– Их легко изготовят в Вашей канцелярии ваши доверенные люди, которые тоже не будут в обиде.

– Я не желаю больше ничего слышать по этому поводу. Уходи. Мой секретарь проводит тебя.

Мансур возмущенно поднялся, ловко свернул платок с камнями и, зажав его в кулаке, вышел из комнаты.

Не успел Алим Гариб подумать о том, что ему делать дальше, как появился Секретарь Казначея, который, с многозначительной улыбкой, предложил ему пройти к выходу

– Господин Мансур попросил меня, помочь Вам в вашем деле. Пройдемте ко мне. И, в следующий раз, Вы можете обращаться прямо ко мне, чтобы не беспокоить Господина Казначея по мелочам.

Алим Гариб, стараясь не выдать своего беспокойства срочным вызовом к патрикиосу Анастасу, терпеливо ожидал в приемной Коменданта города. Посыльный слуга прибыл в гостевой дом со срочным приказом прибыть в Канцелярию Коменданта города накануне выхода каравана из города. Встревоженный Алим Гариб последовал с посыльным. Когда в его душе уже возникла мысль, а не совершил ли он ошибки, прибыв сюда, его провели к Коменданту.

Прием оказался радушным. Усадив гостя за накрытый стол и задав несколько вежливых вопросов, Комендант, сидя на украшенном кресле в окружении небольшой свиты, перешел к главному.