Вот, завидев очередной объект насмешек, представлявший собой пару немолодых, на вид, мужчин довольно – таки плотного телосложения, компания оживилась. Мужчины были одеты в широкие, кожаные потертые от времени куртки, из-под которых проглядывали явно неновые тренировочные костюмы. У одного – синий, у другого зеленый. Лица мужчин были не бриты, суровы, их можно было бы назвать даже «грозными». Марта бы поостереглась с такими не то, что шутить, даже разглядывать без разрешения. Компания панков разразилась очередной волной улюлюканья и гогота. Мужчины, чей путь пролегал по вымощенной дорожке, в непосредственной близости от лавки, где расположилась компания, остановились метров за восемь до места, на котором можно было поравняться с компанией почти вплотную.
Один – заводила, продолжал тирадить в адрес мужчин, пародируя голос ведущего программы «В мире животных», Николая Дроздова, такое содержание: «…отличного Вам вечера, господа! Нет… не поймут…А! Фискульт привет, гопники! …Это же очень ныне редкий реликтовый вид спрот-гопников – динозавров из 90-х! Коженки поверх треников– заебись, не правда ли? Не спугните, давайте их прикормим…пифко есть?»
Парень распинался для своих, даже не поворачиваясь лицом к мужчинам, которые «вдохновили» его на такой посыл. Но, видимо, будучи подвыпившим, «заводила» с ирокезом не должным образом проконтролировал громкость собственного голоса. Мужчины услышали. И судя по их и без того, до этого, наряженным лицами, они явно посчитали услышанное не лестным по отношению к себе, даже оскорбительным. Мужчины переглянулись, и снова направили свои недружелюбные взоры на гогочущую молодежь, в частности, на заводилу с ирокезом. Тот продолжал, даже не заметив, что мужчины услышали этот его эпитет, приняли на свой адрес и среагировали:
«Язык этих быдл очень специфический – они общаются словами из таких нашумевших песен как народная «Мурка, ты мой муреночек», Михаила Круга «Владимирский централ» и «Прокурору зеленому слава!». Вот так вот!». Панки пуще прежнего загоготали во весь голос. Заводила, раззадорившись, соскочил с лавки, где прежде сидел, встал на дорогу, поодаль, но на пути стоявших все так же метрах в восьми, «реликтовых спорт-гопников» и принялся под смех панковской братии изображать походку «вразвалочку», приседать на «корты». Мужчины снова переглянулись, о чем-то пошептались, после чего один из них громко проорал:
«Слышь соска, ты мля, козел, сука петушья, взвесил все, прежде чем свое очко разинул, а?».
Компания притихла, в ожидании ответа заводилы с ирокезом, тот, покатываясь со смеху, проорал в ответ:
«Ага, мля, но не очко обычно губит, а к одиннадцати туз! Что и я и отмечал выше, когда говорил про речь этого вида».
Панки в очередной раз в голос загоготали, а заводила, повернувшись к своей компании, затянул, дирижируя руками: «Владимирский централ, ветер северный, этапом из Твери, зла намеренно…».
Мужчины двинулись вперед и остановились напротив лавки, где сидела панковсая братия. Панки попритихли и уставились на «братков». Когда мужчины проходили мимо лавки Марты, желтый фонарь осветил их, и Марта разглядела серые хмурые лица, бесцветные глаза, неаккуратно коротко подстриженные волосы.
Один из них, который был видимо по – круче, молча посмотрел в глаза каждому и проговорил угрожающим тоном, тыкая в каждого, к кому обращался, пальцем правой руки: «Бля, те, те, те, те сука, будет очень плохо. Я обещаю лично. Почаще оглядывайтесь, соски! Мы вас запомнили. А те сука…» – обратился он к заводиле с ирокезом – «теперь вообще не жить».
Заводила так и стоял, давя улыбку, а после услышанного вообще брызнув слюной захохотал: «Что ты мне сделаешь, изпиздишь? Бля, ну рискни. Знаешь закон панков? Один за всех и все на одного! Если ты щас хоть руку подымишь, моя стая тя затопчет. Ну что, будешь закон панков проверять, м? Хочешь его в действии увидеть, а?».
Гопники переглянулись, тот, что по – круче процедил сквозь зубы: «Я все сказал!», развернулся, и побрел вмести со своим приятелем дальше по аллее. А панки им вслед выкрикивали обзывательства. Еще минут с пять панки пообсуждали гопников, а потом снова вернулись к каким-то своим веселым громким темам и смеху.
Уже сама осознавшая, что находится в явном подпитии Марта, пронаблюдавшая схватку гопников и панков от начала и до конца, почему– то начала беспокоится. Какое-то неприятное чувство страха и тревоги охватило ее. Она не могла отделаться от ощущения, что эта некрасивая сцена еще не подошла к концу. Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что у этого сюжета «битвы» еще будет какое-то продолжение. Нехорошее. И будет оно совсем скоро. И вдруг, как картинка, перед ее глазами всплыло продолжение сюжета. Гопники возвращаются, отстреливают всех до одного панков из кого – то пистолета. Причем не со стороны аллеи, а с противоположной. Из-за лавочки, со спины. Кругом кровища. Марта аж поежилась от такого страшного и слишком реального ведения. От сумбурных мыслей ее отвлек тот самый заводила с ирокезом. Он подскакал к ней и начал нести чушь: «Девушка» – пьяным срывающимся голосом пробасил он, – «знаете, я скоро стану президентом России. У меня так в гороскопе написано. Честно, мне так гадалка сказала, которая гороскоп в Интернете мне сделала. А знаете, когда я стану им, я про своих не забуду. Поэтому предлагаю вам сейчас со мной пойти в те дальние кусты. Вы сами потом будете счастливы, я обещаю. Будете внукам рассказывать, что с будущим президентом России трахались в кустах, а меня как раз по телику будут показывать в этот момент, и я вам девушка привет передам, а внуки тогда будут вами гордиться! Давайте вставайте, и пойдем».
Марта его не слушала. Она схватила его за руку и пробормотала: «Слушай, собирайся, забирай друзей и уходи отсюда. Я тебя очень прошу. Мне кажется, что эти мужчины, с которыми вы поссорились, сейчас вернутся и перестилают вас всех до одного».
Панк аж ошалел от неожиданности: «Ты что, ебнутая на голову что ли? Никуда мы не пойдем!».
Марта взмолилась: «Может быть и так, но я тебя прошу, уйди отсюда! Забирай своих друзей и уходите все! Вас перестреляют».
Заводила отдернул руку, высвободив ее из кисти Марты: «Нет, да ты реально ебнутая!». «Слышьте, кодла» – обернулся и проорал он толпе панков – «Прикиньте, щас те две лошарские барсетки вернутся и нас всех перестреляют! Это мне эта баба– сказала. Она типа оракул!». Панки загоготали. «Ты, что, типа экстрасенс? Чо ты гонишь? Нет, на баб мне седня не повезло, по-любому. Ебанутая какая-то» – заводила отошел обратно к своей лавке, одарив Марту на прощание насмешливым взглядом.
Марте стало очень обидно. Конечно, она не ожидала, что панки поверят ей, соберутся и уйдут. Может, она и вправду свихнулась. Точно, свихнулась. Опять пригрезилось что-то, а она мало того, что сама напугалась, так еще и панков попыталась напугать своими вымыслами. Но от чего – то у нее тряслись руки, и она верила своим вымыслам, хотя верить не хотелось. Панки продолжали гоготать, обсуждая теперь Марту. Делая вид как в них попадает пуля, они кривлялись, изображая предсмертные конвульсии, наставляя друг другу в весок пальцы – пистолеты.
Марте стало тошно находиться рядом с ними, и она решила пойти в сторону Красной площади. Это был ее обычный маршрут движения ночью в выходные: от Чистых – дойти до Красной площади, посидеть у вечного огня, зайти в Сбарро, которое там работало круглосуточно, потом дойти до метро Китай –город, а потом вернуться на Чистые, чтобы встретить рассвет. Она сделала последний глоток пива, выкинула пустую бутылку в урну, стоявшую рядом с лавочкой. Встала с лавки. Отряхнулась, одернула джинсовку, и только приготовилась сделать шаг, как услышала мужской голос: « Ну, суки, передавайте привет моей бабке на том свете!» Выстрелы. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь…Тишина. Топот убегающих ног…Визги, крики…Марта резко повернулась в сторону лавки панков. Там, на ней, и по разным сторонам ее в неестественных позах были точно раскиданы людские фигуры. Половина, полулежа на лавке судорожно моргая, не понимая в чем дело, озиралась. Половина стояла, держась кто за ногу, кто за бок, кто за руку. Две девушки, скрючившись и вцепившись в друг друга, визжали. Один, сидевший на лавке ближе к Марте, так и сидел на ней, раскинув на перилах руки, как секунду назад Марта его видела, с открытыми глазами и улыбкой точно манекен. Весь затылок его был в крови. Господи, она видела именно эту картинку! Ее затрясло: «Бежать отсюда, срочно бежать! Лучше домой! На метро я успеваю!» Она быстрым шагом направилась в сторону метро. Обойти лавку с панками было нельзя.
