Она сидела на трехногом кресле, потертым от времени, доставшимся ей еще от бабушки, за черным, выцветшим, покрытым паутиной потрескавшегося лака, массивным столом, и печатала. Кружки желтого электрического света, исходившего от ночника, уже 4 часа назад осели, пронзив тьму, на старомодных кое-где рваных обоях и облупившимся потолке. Все это время она работала, изредка прерываясь чтобы зажечь сигарету или отпить из бокала с давным – давно остывшим чаем. То и дело озираясь в темноте, она вздрагивала, будто ожидая какого – то подвоха от тишины царившей в ее малогабаритной бедно обставленной комнатушки ее собственной квартиры. Она боялась темноты и поэтому по ночам печатать не любила. Но сейчас страх приходилось перебарывать, ей надо было во что бы то ни стало напечатать материал. Она печатала строчку за строчкой и тут же жала backspace, начиная все сначала. Ничего не приходило в голову, а голова уже кипела и болела. Кнопки черного ноутбука наощупь были теплыми, что ее раздражало, и дотрагиваться до них даже не хотелось.
«Все!» – сама себе сказала Марта – «Надо сделать перерывчик!» – и откинувшись на спинку кресла, потянулась сладко зевая. В тот же момент кресло пот тяжестью ее перевернулось, и Марта, с грохотом упав, оказалась под ним.
«Черт!» – закричала Марта, нарушив тишину однокомнатной квартиры, «Все время забываю!» – она вылезла из-под кресла и попыталась придать ему, лежащему тремя ножками вверх, подобающее ему– креслу вертикальное положение, а вместо четвертой ножки подперла его деревянным бруском. Проверив шаткость кресла, она констатировала «Стоит», после чего оглядела свою темную комнатушку недовольным взглядом. С пол секунды она оглядывалась и немного погодя, заходила вокруг стола. Марта имела привычку мерить комнату шагами, когда, о чем – то усиленно думала или формулировала какую– то мысль, очередную идею. Марта очень нервничала: печатать предстояло по -видимому всю ночь – завтра необходимо было вывесить пост в Интернете, дедлайн – 11 утра по московскому. Пост на готическом сайте, под названием «Могильное дыхание», а мысли, будто назло обходили ее голову стороной. Надо было придумать что-то новенькое, «свежачек», так сказать. На первый взгляд обыденное, но и в то же время броское, с тайным смыслом. Марте казалось, что вот – вот она поймает удачную мысль, но то одна, то другая, казавшиеся ей уже четкими и ясными, или угасали или отметались как глупые и банальные. Марта постаралась систематизировать вспышки идей и зарассуждала в слух.
«Так» – почесала затылок, – «про спецслужбы и мировой заговор 100 % покатит» – она продолжала наворачивать овалы вокруг черного стола со стоящим на нем черным ноутбуком – «Но, блин! Про секретные тюрьмы, с оставшимися в них пожизненно после увольнения из разведки агентами, дабы не раскрыть то, что миру знать не надо, было; и про расу людоедов в подземных бункерах под Ленинградом, которые после блокады во время ВОВ, то есть великой отечественной, не вышли из-под земли, а до сих пор там живут, воруют людей с улиц и едят их, было! И про удачный эксперимент над созданием людей, физически модернизированных с помощью генной инженерии, и про то, что никто не знает, что они давно уже правят миром, было! И про стирание памяти у людей с помощью силы звука было, и про исчезновение и зомбированье, а потом очухиванье людей неизвестно где…типа они убили кого-то, даже не зная кого, было! Даже про оживших динозавров в тайге было! Черт, и про что писать? Ну почему эти придурки мне верят? Я же вру!» – нервы Марты были на приделе. Она же не может не вывесить пост. Готы и вся интернетовская тусовка, которую Марта не специально взбудоражила своими тегами, припрется к ней, жаждая крови.
«Черт!» – прошептала Марта – «Осталось всего пять презентаций «секретных материалов», то есть пять пятниц. И кто меня дергал за язык? Зачем было выпендриваться на этом сраном готском сайте? У меня есть…» – зашепелявила, растягивая предложения, ехидным тоном, Марта, передразнивая свои первые слова на форуме готского сайта «Могильное дыхание» – «… у меня есть секретные материалы, которые повергнут вашу привычную картину жизни в небытие. Я хочу открыть Вам глаза, хочу показать мир таким, каким его не видит никто» – цитировала Марта по памяти,– «И надо было этому долбанному админу с тупым ником «Историк» разместить спамы о предстоящей сенсации по всему ru-нету и пробить мой айпишник (личный номер компьютера). Теперь вот мучаюсь! Рейтинг сраному сайту поднимаю. Блин и если хоть одну пятницу меня не будет, то все, заказывай белые тапочки. Весь ru – нет во главе и готы, мать их, будут выяснять у меня на хате вечное «бить или не бить». И что-то мне говорит, что склонятся они не ко второму варианту!» – Марта высказалась в пустоту и, как бы поставив точку в монологе, заурчал ее живот. Она, прежде семенившая вокруг стола, остановилась. Только сейчас она поняла, что дико проголодалась. Проследовав тут же на кухню по узенькому темному коридорчику, Марта открыла железный холодильник «Мир», и как часто бывало по вечерам, обнаружила его опустошенным, за исключением разве что четвертинки пакета биокефира и «попки» салями, которые она решила приберечь на завтрак следующего утра. Оставив холодильник открытым, дабы тот освещал темную кухню (лампочка в люстре как раз на днях перегорела и Марта не успела купить новую), она принялась шарить по двухстворчатой навесной полке, но кроме полу чёрствой горбушки белого хлеба, соевого соуса, гречневой крупы и макарон, ничего съедобного не нашлось. А готовить – значит потерять драгоценное время, и к тому же, если она съест гречку или макароны, кто знает, что ей придется есть всю следующую неделю до заветной зарплаты.
Марта не единожды припоминала тот день, когда зашла в магазин компьютерной техники и возжелала черный дорогущий ноутбук, к которому в подарок прилагался полный пакет коннекта – шнуры, модем, сертификат на бонусное время от оператора и всякая подобная дребедень. Она взяла этого черного монстра в кредит, получила подарок. А теперь вот уже полгода живет на 600 рэ в месяц, отдавая почти всю зарплату, чтобы погасить кредит, собирает бутылки и жестяные банки, сдает их, чтобы хоть как – то свести концы с концами. И даже иногда побаловать себя обедом в Макдоналдсе. А еще по ночам выдумывает «секретные материалы», и каждую пятницу, вот уже 2 месяца, боится не напечатать этих материалов и попасть на встречу с готами в своей собственной квартире. А готы посылали ей уже пару открыток по почте с ее домашним адресом, паспортными данными, выписками из ее больничной карты, показывая, что все о ней знают. А еще, в случае чего, обещали захватить арматуру.
«Я обожаю свою жизнь!» – прошептала Марта, – «Свою дерьмовую одинокую, тупую, безысходную, скучную, серую жизнь! Как я хочу есть! Как я хочу е-с-с-с-сть!». И тут Марту осенило. Она же припрятала чизбургер с сегодняшнего обеда. Перед ее взором моментально предстала картина, произошедшая днем: на редкость теплый ноябрьский полдень, Макдоналдс, на Проспекте Мира, две напомаженные, «надухаренные» девочки – подружки. Блондинки с длинными, одинаково уложенными волосами и с одинаковым нулевым интеллектом, поедающие гору картошки фри и чизбургеры, раскинувшие свои ноги – палочки в модных светлых брючках и мощи, именуемые телами, в ярких тонов шерстяных обтягивающих свитерочках, под тентом уличных столиков, рассуждающие на тему «почему же все мужики сволочи», а все бабы, кроме них, есессно, «дуры жирные». Жалуются друг другу на то, что ни у одной, ни у другой, нет свободного времени на себя, так как все их время занимают свидания с «придурками», от которых нет отбоя, которые штабелями ложатся, прыгают с небоскребов, дабы заслужить их любовь или хотя бы снисходительную улыбку. Короче, в мягкой «дружеской» форме выясняют кто круче. А чуть поодаль, за соседним столиком сидит Марта. Полная их противоположность. В выцветших синих джинсах, опоясанных черным ремнем с клепками и увесистой пряжкой. В черной майке – боксерке, одетой поверх свитера болотного цвета, с длинными, почти до талии, волосами, выкрашенными в черный цвет с отросшими светло – русыми корнями. С зелеными, обрамленными длинными не накрашенными тушью ресницами, глазами, пускающими стрелы призрения в самодовольных девочек – подружек. Марта медленно потягивает Колу из пластикового стаканчика и ждет, когда эти подружки перестанут перед друг другом хвастать и уйдут. Ну и Марте по обыкновению останутся недоеденные «обеды с буржуйского стола». Она частенько подъедала за другими, когда денег у нее не было. Пересаживалась за столик, где сидели жадные до еды тугосумы, накупившие так много, что не в состоянии это съесть. Но подружки продолжают сидеть и обсуждать одно и то же час за часом. Когда же они наедятся и заткнутся? Ей же ничего не достанется! Марта достала из своей собственноручно сшитой сумки калькулятор, в виде сотового телефона – раскладушки, и «набирает номер». Дожидается «ответа» и нарочито громко, так чтобы парочка блондинок слышала, начинает разговор: «Але, Ленок? Привет. Я в Макдоналдсе. Ну, гуляла, присела отдохнуть. Да. А Катя как? Понятно. Что говоришь? Что, у них новые экспортеры масла? Как еще раз? В нем сейчас жарят все котлеты и картошку? Что, калорийность в любой еде из-за него увеличилась на 1000 калорий? Это значит если съесть порцию картошки, то получишь сразу 3000 калорий за раз? Да это же больше суточной нормы!!! Ленок не волнуйся, я только коку пью. Я тебе доверяю, ведь ты же профессиональный диетолог! И к тому же судишься с Макдоналдсом. Ну ладно, большое спасибо, еще созвонимся. Пока, пока!» – убирает «сотовый». Марта ждет, сработает или не сработает. Обычно срабатывало. Судя по красноречивым взглядам в сторону Марты, подружки видимо услыхали ее. Минуту погодя, заявили друг другу что наелись. Сработало! Встают из-за стола, оставляя два нетронутых чизбургера, недоеденную картошку и сырный соус. Они проходят мимо Марты, и до нее доносится последнее слово их разговора. Это слово – спортзал. Как же марта любит разводить этих впечатлительных гламурных особ, которые обожают подслушивать и бояться растолстеть. Они верят всему, что услышат. Марта незаметно перебирается за их столик, садится, и, рассмотрев остатки барского стола, кладет один чизбургер в сумку. Остальное – ее обед…
