Открытая в коридор комнатная дверь, громко захлопнулась, увеличилась в размерах раза в два, и в высоту стала занимать почти всю стену. Упершись в потолок, она затрещала, а с потолка, точно ниспадая водопадом, на дверь потекла черно-серо-бурая жижа. Она не окрашивала дверь, а покрывала ее каким-то налетом своеобразной эмали, которая тут же облупливалась и осыпалась. Из – под эмали тот час выступало заветревшееся от времени некрашеное железо. Вся дверь теперь состояла из железного монолита. У нижнего края двери жижа внезапно приостановилась, загустела, и начала собираться в каплю. Вопреки закону тяготения капля росла не вертикально, а горизонтально. Доля секунды и капля стала довольно таки увесистой и емкой и приобрела схожесть с наростом гриба трутовика, того, что бывает на деревьях в лесу. Достигнув в радиусе около метра, капля перестала расти, потом, точно живая изогнулась и «прыгнула» на пол, оторвавшись от двери. В ту же секунду, как она с грохотом ударилась о пол, потолок и пол раздвинулись между собой. Дверь больше не упиралась в потолок. Капля же впиталась в пол и будто потекла внутри его, делая его черно-серым. Марта стояла на маленьком кружке нетронутого жижей паркета, и тряслась от ужаса, когда черно-серый цвет по полу добрался до нее и окружил. Прямо под ее ногами жижа поглотила этот маленький кусочек пола, и босые ступни Марты теперь касались не привычного гладкого паркета, а шероховатого бетонного пола. Жижа перестала циркулировать в полу и остановилась, как бы растворившись в нем. Через мгновение ничего не напоминало Марте о том, что это когда-то была ее комната. Ничего, за исключением выключателя, находившегося, как и прежде на стене рядом с дверью.

Но от чего– то Марте это «новое» место показалось таким родным и знакомым, будто она когда-то раньше здесь часто бывала, и вот, после долгой отлучки снова вернулась. Марта больше не испытывала ужаса от темноты и странных событий, происходящих в данный момент с ней. Опять ее захлестнуло испытанное несколько минут назад чувство горести предательства, и опять на языке закрутилось имя – Анатоль. Она услышала те же мужские голоса, продолжившие свой диалог. Они стали как будто ближе, и раздавались не из – за двери, хотя подсознательно Марта знала, что беседующие мужчины за дверью, а в ее голове. Их слова периодически перебивались металлическим звуком помех, таким же, который раздался, перед тем как распахнулась крышка ноутбука. Звук повторялся с периодичностью в несколько секунд, из –за чего Марта слышала разговор мужчин урывками.

«Ну, зачем ты это делаешь? Никому в голову не взбредет нас здесь подслушивать! Здесь все свои» – говорил тот, кто помоложе.

«Знаешь, что? Береженного Бог бережет, вот!» – отвечал тот, кто постарше.

«Как знаешь, но, по-моему, это глупо! А, наверное, у тебя на почве Сони началась шизофрения!» – съязвил младший собеседник.

«Шизофрения говоришь? А это тогда что?»

Внезапно раздался громкий треск. Марте показалось, что вот-вот лопнут ее барабанные перепонки. Глосса, перебитые громким звуком, пропали, и в ту же секунду монолитная дверь со скрежетом вдвинулась в стену открывшись. Яркий свет ударил в глаза Марте, очертив два черных силуэта, появившихся в проеме. Они стояли на пороге – один высокий, примерно метр восемьдесят ростом, второй заметно пониже. Лиц Марта не могла разглядеть.

Тот, что пониже, заговорил: «Это твое?». Марта сразу распознала его голос. Это именно тот, кто предложил ее убить, и подговорил против нее того, что повыше и помладше. Чувство омерзения, после его фразы, брошенной ей, точно волной, пробежало ее по телу, остановившись где-то в горле, вызвав приступ тошноты от злобы и призрения. Марта чувствовала, что «организация» ее смерти не единственный его грешок. Было еще что-то, что-то такое ужасное, что-то вроде гнусной подлой проделки, очень серьезной, о которой Марта знала, но не могла припомнить. «Как он смеет» – думала она, – «открывать свой рот в присутствии меня, и еще что-то мне выговаривать? Какое же он ничтожество!» Он продолжил: «Что молчишь, я же знаю, что это твое!» – с этими словами он кинул Марте в ноги белую тонкую дискообразную пластину, радиусом примерно в три сантиметра и с трещиной по диаметру. Она все это время была у него в руках, а Марта, по всей видимости, ее не увидела. Что это за пластина, для чего она, Марта не знала, поэтому не без интереса принялась разглядывать ее. Тут Марта словно очнулась – этот силуэт обращался к ней! До этого момента она чувствовала себя просто наблюдателем. В ее сознании, не смотря на увиденное, услышанное, эмоционально испытанное, теплилась маленькая доля надежды, что это просто галлюцинация, картинка, которая помаячит перед глазами и исчезнет. Теперь Марта стала непосредственным участником действа, что ее напугало, потому, как разговаривать с собственными галлюцинациями в ее планы не входило.

Марта перестала разглядывать пластину и силуэты, на секунду зажмурилась, и открыла глаза, как бы попытавшись проснутся. Ей захотелось, чтобы это все исчезло, исчезли эти мужчины со своими непонятными разговорами, эти странные будоражащие чувства, этот шум, рвущий уши, непонятная вещица, лежащая на полу у ее босых ног. А вдруг это не галлюцинации, вдруг это все реальность? Вдруг они могут причинить ей боль? Марта оцепенела, а невысокий силуэт все говорил:

«Так, ну не хочешь признаваться, что это твое, не признавайся. Тут и так все ясно, потому что кроме тебя здесь никого нет, а жучек малометровой радиопередачи. Ты все слышала, о чем мы тут говорили?»

Новым приливом громкости треск, не смолкавший все это время, ударил по правому уху Марты. Она тут же схватилась за ухо и поняла, что в нем какой-то наушник. До Марты дошло, что помощью него, как раз, она и слышала беседу мужчин, и что именно он, как раз, является источником несмолкающего треска. Она резко выдернула наушник из уха.

Треск остался в наушнике.

Низкая тень так и стоявшая рядом с высокой в ореоле света, выбивающегося из дверного пройма, продолжила допытывать Марту вопросами. Теперь тон мужчины сменился на грубый: «Я тебя спрашиваю, ты все слышала? Отвечай!».

От неожиданной грубости Марта даже растерялась. «Что сказать, чтоб он отстал? Понимаю, подслушивать не хорошо, но это не повод, чтобы меня покалечить. А вид у него такой, как будто он сейчас сорвется с места, накинется на меня с кулаками и прибьет на смерть прямо в этом коридоре. В принципе, он и так хотел меня убить, так что ему как бы терять нечего… Хм…Ну и ситуация…» – подумала она, и тут же выпалила: «Нет!»

«Что значит «нет»? Не слышала? Ты мне в глаза сейчас зачем врешь?» – низкая тень явно не ожидала такого ответа.

«Нет» – повторила Марта.

Секунду помедлив, видимо раздумывая, что ответить, низкий мужчина язвительно изрек с улыбкой в голосе «Нет, значит, нет. Тогда завтрашнее задание покажется тебе легким. Просто поедешь на Сходню и заберешь кое-чего у кое-кого. С деталями вылазки ознакомит Анатоль. А, да, кстати, можешь кого-нибудь взять из ребят, или из своей команды, человек трех. Выбери кого хочешь. Одна не ходи. А то вдруг что-нибудь случится с тобой…» – силуэт замолчал, повисла театральная пауза – «…, и я без очень важной вещицы останусь».

После этих слов Марту передернуло. Дураку понятно, что это что-нибудь с ней обязательно случится. Тут будто-то чужие мысли, в форме ответов на вопросы силуэта, стали возникать в голове Марты. Сама от себя не ожидая, она заговорила:

«Не вопрос. Конечно, на заданиях всегда что-то случается. Но ты же говоришь, что оно легкое, поэтому никого из своей команды дергать лишний раз не буду. Я Диму возьму!» – господи, подумала Марта, а кто такой этот Дима? Но продолжала говорить: «Он же профессионал. Он не допустит, чтобы в случае моего провала ты остался без этой «очень важной» вещицы».

«Хм. … А почему именно он? Вы же вместе никогда не работаете. Вы же перегрызетесь на задании!» – слова Марты явно поражали мужчину.

«Ты же сам сказал – выбери кого хочешь! Я хочу идти с Димой» – а в голове Марты шептал голосок чужих мыслей – «Да, я пойду с ним. Он ведь точно в заговоре! Он с ними за одно! Сначала все будет идти по их плану, заберу эту вещицу, удеру от облавы вместе с ним, он отзвонится Анатолю, что все в порядке. Как только отзвонится, накинусь на него. Изобью. Расскажет мне, кто еще в заговоре, детали там всякие, ну а потом, убью его и убегу. Вот только…Смогу ли я? Хватит, дура! Не забывай – ты все же убийца! И он тоже. Он по – любому с ним заодно! И если ему дадут задание – он убьет тебя. И, в отличие от тебя, не раздумывая. Два зайца сразу – и свобода и смерть их правой руки».