Так-то... Однако что за чертёнок? А если... Стешкину девку, которая Зойка, так и не нашли. То есть не искали. Пропала да пропала. Кому она нужна? Конечно, Домна для неё куска не жалела -- таки хозяйская кровь. Но темечко чесать не стала, когда поняла, что никто не видел байстрючку после того, как обнаружили её мать-удавленницу в каретном сарае.

   Зато теперь ясно, почему Стёшкин морок так привязался к дому. Поди, ищет своё отродье. А пущай ищёт, Домне-то что... Людской страх ей только на руку.

   И тут в голову пришла мысль, которая подбросила кухарку, заставила вскочить и заорать на заплаканную Аниску:

   - А ну, пошла прочь! Обслюнила всю руку! Займись делом, скажи на кухне кофею сварить. Служивые сейчас прибудут. Ступай!

   Аниска быстренько скрылась.

   А Домна, выкатив глаза и часто дыша, думала о том, что у Рогатого могла появиться ещё одна прислужница. Тогда беда...

   Но как Он мог позабыть преданную Домну? Или она провинилась в чём?

   Домна не увидела, что на подушке за её спиной копошилось нечто чёрное, всё в шматках облупившейся кожи, и оставляло на нежном батисте тёмные следы.

   Кухарка обрушила на подушку голову, в раздумьях стала смотреть на побелку потолка и вдруг почуяла острую вонь.

   - Тьфу, Аниска, что ли, пропастину притащила? - сморщившись, проговорила Домна.

   И тут же почувствовала, как что-то холодное, слизистое, коснулось её щеки.

   Повернувшись, не успела ничего понять, только глаза обожгла дикая боль.

   Кто-то безжалостно, с хрустом, колупался в её глазницах.

   От неимоверной муки Домна потеряла сознание.

   А когда очнулась в сплошной темени, схватилась тряскими руками за грудь.

   Пальцы ощутили студенистую мякоть, истекавшую тёплой жидкостью. В ноздри ударил запах свежеразделанной свиной туши. "Откуда здесь убоина?" - успела удивиться Домна.

   А потом захрипела.

   - Помоги... прошу... - только и смогла вымолвить кухарка.

   В ушах прозвучал дикий хохот, потом тоненький младенческий плач, а после -- тот вой, который издают бабы, когда железным крючком из них тянут раздробленный плод. И снова хохот...

   - Обма... - беззвучно прошептали Домнины губы и застыли.

   И наступила тьма.

   6

   В промороженном насквозь каретном сарае раскачивалась во сне Большая Зойка. Вот она завалилась набок и очнулась. По привычке протянула руку и не обнаружила холодного скрюченного тельца Маленькой.

   Что?! Где?!

   Пустые Зойкины глаза со впавшими зрачками открылись.

   Проворонила Маленькую!

   Беда!

   Вдруг её найдут служивые, которые, наверное, уже в доме?

   Большая попыталась осмотреть всё вокруг глазами Маленькой.

   Зоинька, вся в крови, как при её рождении, подбиралась к спальне Аристарха Петровича. Большая никогда не была в этой части дома, поэтому из-за любопытства не сразу попыталась остановить Маленькую.

   Дневной свет не проникал сквозь плотные тёмные гардины на окнах. А от закрытой двери покоев Аристарха Петровича веяло бездной, пропастью, и на полированной поверхности чудились отблески дьявольского огня. Понятно, хозяин же принадлежит Ему, той силе, которая враз может укоротить жизнь обеих Зоек. И глупая, глупая Маленькая лезет на рожон.

   Стой, Зоинька! Поворачивай назад, Маленькая!

   Да где там... Попив чьей-то кровушки -- а, мерзавка Домна не в добрый час подвернулась! - Маленькая со своего пути не свернёт.

   Большая Зойка застонала от бессилия, подбежала к воротам сарая и стала изо всей силы хлестаться о них.

   Ну почему ей не дано выбраться отсюда? Если Маленькую не остановить, она погубит их обеих!

   Большая Зойка, которую корёжила беспомощная ненависть, не смогла увидеть в щель между створками, что дворник Степан изумлённо вытаращился на ворота каретного сарая, ходившие ходуном. А услышав заунывный, как по покойнику, вой соседских собак, дворник выпростал из-под зипуна и рубахи крест, сложил крестом же снеговую лопату и ломик для льда, и двинулся к сараю.

   На крыльцо вышла раздетая Аниска, крикнула:

   - Степан, сходил бы ты ещё раз в участок! Все по комнатам попрятались, мы вдвоём с судомойкой крутимся! Да и Лукича нужно из гостиной перенести, Царствие ему небесное...

   - Анисьюшка... Подбери у дровяника пару досок да притащи молоток с гвоздями! - свирепо, но отчего-то с дрожью в голосе сказал Степан. - Вишь, ломится нечистая сила!..

   - Это из того каретника, где несчастная судомойка... Ой! - начала было Аниска, но вскрикнула и живо скользнула обратно в дом.

   Выскочила уже в наброшенном тулупе и чьих-то громадных валенках, с молотком и ящичком.

   Степан мотал головой при каждом ударе и сквозь зубы шипел:

   - Быстрее!.. Быстрее!..

   Вдвоём с Аниской они налегли на ворота, заколотили скакавшие под их руками створки.