Отойдя ненамного от успокоившегося каретника, Аниска спросила:

   - А ты видел там?..

   - Видел, - откликнулся враз осунувшийся, словно после долгой и тяжёлой болезни Степан. - Только ты это... как прибудут служивые, ничего не говори.

   - Служивых ли нам бояться? - возразила Аниска.

   - Не... - помолчав, ответил Степан и показал рукой на верхний этаж, где была спальня Аристарха Петровича.

   И в тот же миг на них обрушился дикий крик из дома.

   В то время, когда дворник и горничная укрощали взбесившиеся ворота сарая, из спальни хозяина вышла вклокоченная, небрежно одетая Аделаида Исаевна. Её взгляд пьяно плавал, вспухшие губы улыбались, а ноги нетвёрдо стояли на полу. Покачиваясь, она направилась к лестнице.

   Но вдруг что-то помешало ей сделать следующий шаг.

   Адка всё же двинулась вперёд и чуть не упала. Юбка, что ли, зацепилась? Аниска плохо убирает. Надо бы ей устроить нагоняй, а то и рассчитать. Уж больно хороша девка... Она же, Аделаида, теперь полная хозяйка в доме. Аристарх Петрович пообещали, если... ну, в общем, если Аделаида кой-что сделает. И она расстаралась. А потому...

   Адка замерла. Под подолом явно что-то закопошилось, задёргало нижние юбки. Ой, холодно и скользко... панталоны-то остались у Аристарха...

   Адка захлопала руками по юбкам, потом в панике задрала их: а ну как крыса?!

   Но это была не амбарная тварь.

   На обезумевшую от омерзения и страха экономку уставились два красных глаза.

   Адка взмахнула рукой -- смахнуть, прогнать уродину, которая, как ни странно, напомнила младенца -- сморщенного и опухшего, такого, какими появляются на свет новые люди.

   Но тварь мигом вскарабкалась по Адкиной ноге и ткнулась в лоно.

   И тут... боль пронзила Адку. Необычайно острая, рвавшая её лоно, утомлённое ласками Аристарха.

   Адка рухнула на спину, изогнулась в попытках вытащить из себя эту тварь, но чудище оказалось проворнее.

   Адка заверещала что есть мочи, но смогла только царапать руками пол.

   Из спальни показался раздражённый Аристарх Петрович. Он выпучил глаза от изумления: на полу, суча ногами, испуская дикие вопли, крутилась его любовница. Её живот вздымался горой, содрогался. Кожа на нём натянулась и посинела, истончаясь и грозя треснуть.

   Через миг Адка затихла, вывалив язык.

   Прибежали Степан и Аниска, остановились, словно поражённые молнией.

   Адкин живот лопнул пониже уродливо выпавшего пупка.

   Высунулись чёрные ручонки, которые с лёгкостью отрывали куски плоти. Появилась маленькая голова, выплюнула кровь из беззубого рта.

   Степан окаменел, зато проворная Аниска, так и не выпустившая из рук молотка, вдруг подскочила к покойнице и вдарила изо всей силы по этой голове. И не остановилась до тех пор, пока от молотка не полетели во все стороны осколки костей и мяса.

   Господский дом опустел только к ночи. Покойников отвезли в мертвецкую, Степана и Аниску -- в участок. Аристарх Петрович отбыли к родственникам. Большая Зойка впервые осталась в одиночестве. Но ведь это не надолго, правда? У Аристарховой родни целый выводок молоденьких дочек. На прошлое Рождество приезжали с визитом, Зойка их видела. А на смену Домне и Аниске понабегут бабы из нищей, полуголодной деревни...