Наступила пауза.

— Ну, что, — продолжал голос дяди Жоры. — Деньгами будете возмещать ущерб или отработаете?

Молчание продолжалось.

— Сила есть, — сказал дядя Жора, — денег не надо!.. Значит, будете отрабатывать!..

И на эти слова дяди Жоры никакого ответа не последовало.

— Одним словом, молчание — знак согласия. — Это тоже договорил невидимый голос дяди Жоры.

И после этого раздалось знакомое Баранкину и Малинину «хи-хи-хи» конопатого мальчишки-соседа. Баранкин и Малинин выскочили из трубы, словно ими выстрелили из неё, и скрылись в последующей трубе, лежащей в нескольких метрах от первой.

Убедившись, что поисковая группа во главе с Мишей Яковлевым попала точно в такую же ситуацию, в какую совсем недавно влипли Баранкин и Малинин, два дружка, перебегая из одной трубы в другую, удалялись всё дальше от дядижориного домика, пока примерно в десятой или одиннадцатой трубе они решили перевести дух… Прислонившись спинами к шершавым цементным стенам, Юра и Костя долго просто учащённо дышали и все. Когда отдышались, Баранкин неожиданно спросил:

— Где днём темно, как ночью?

Костя подумал малость и сказал:

— Под землёй, конечно.

— Под землёй, — передразнил его Баранкин, — скажи ещё в муравейнике!.. В муравейнике, конечно, тоже темно, но как туда влезть?

— Ещё в киношке, — продолжал размышлять Малинин, — там тоже не светло…

— Так бы сразу и говорил, — обрадовался Баранкин Костиной догадливости. — В кино можно провести полтора часа в полной безопасности…

— Значит, в кино? — спросил Малинин.

— Значит, в кино, — согласился Баранкин, — лучше всего прятаться под самым носом, где меньше всего ждут, — продолжал размышлять он.

— Точно, — согласился Малинин, — если не прятаться, вообще не найдут…

Эта мысль показалась Баранкину уж чересчур противоречивой, поэтому он не поддержал её, тем более что на самой остановке тролля (так Малинин называл троллейбус) он заявил:

— Мимо школы будем ехать… Как бы не схватили… — слова он вообще-то произнёс нормальные, но сказал их как-то ненормально, словно бы с какой-то надеждой и даже мачтой, что их действительно схватят…

Баранкин посмотрел на дружка с подозрением, но сказать ничего не сказал. Спросил:

— А какой фильм идёт?

— "Не болит голова у дятла", — ответил Малинин.

— А почему она у него не болит? — заинтересовался Баранкин.

— Потому что у него не голова, а отбойный молоток, — пояснил Малинин.

— Ты, Малинин, вот что, ты, пожалуйста, дятлов не задевай, сказал неожиданно резко Баранкин.

— Почему это "не задевай"? — удивился Малинин.

— А потому что фашистам повезло, что я родился после войны…

— А если бы ты родился до войны, то что бы было?..

— Что? Что?.. Я бы из всех, я бы из всех дятлов разведчиков радистов сделал!.. И чтоб они долбили по дереву не просто так, а по азбуке Морзе!.. Представляешь?.. Дятлы сидят на деревьях над немецкой передовой и передают нам, где у немцев пушки и сколько их!.. Где пулемёты!.. Сколько на передовой солдат и какие части подтягиваются!.. — Баранкин продолжал ещё что-то говорить, а Малинин смотрел на немошевелящиеся губы своего дружка и представлял его на экране документального фильма вместе с маршалом Жуковым и даже слышал дикторский текст: "…теперь, когда война закончилась нашей победой, можно рассказать и о том "секретном оружии", которое у нас появилось и очень помогло нам на последнем этапе войны. Мы имеем в виду пернатых птиц — разведчиков, которыми командовал младший лейтенант Юрий Баранкин!.. Затем Малинин ярко представил себе некоторые эпизоды из жизни дятлов-разведчиков и радистов и в восторге от всего, что ему представилось, крикнул:

— Качать Баранкина! — Но подбросить Юру в воздух один Малинин конечно, не смог бы, тем более, что троллейбус уже приблизился к школьному садовому участку, на котором должен был работать и их класс и параллельный. Поэтому, проезжая мимо этого исторического места, Баранкин не только не взлетел под крышу троллейбуса, но вынужден был даже присесть на полусогнутых ногах, так, что со стороны улицы из окна были видны только Юрина макушка и его глаза, разглядывавшие стройплощадку.

Странная картина представилась глазам двух друзей: кто загорал, кто играл в бадминтон, кто читал, несколько девчонок бегали с сачками в руках и ловили бабочек!?

— Хороши, работнички! — сказал Малинин.

— Чтобы ни делать, лишь бы ничего не делать! — согласился Баранкин.

До кинотеатра они добрались без особых приключений, никто из тех, кто знали Баранкина и Малинина в лицо, не вошли в троллейбус и не вышли из него…

Баранкин и Малинин собирались уже занять свои места в гуще любителей кино, когда в зрительном зале появились Марина Веткина и Оля Захарова в противоположном проходе, озираясь по сторонам. Баранкин согнулся по-старушечьи.

— За мной! — сказал он Малинину, направляясь в полусогнутом положении к киноэкрану, ещё закрытому от глаз зрителей декоративным занавесом. Прошмыгнув короткой лестницей, ведущей на просцениум, они сначала притаились за зачехленным пианино, а затем и спрятались за экраном. Вокруг было темно, только сверху падал тусклый свет, освещая пустые холсты, натянутые на рамы (видно здесь работали художники), и ещё Юра разглядел длинную раздвижную лестницу, стоявшую у края экрана.

Баранкин тут же взгромоздился чуть ли не на самый верх и через щель заглянул в зрительный зал. В щелку между экраном и порталом сцены Баранкин рассмотрел, как шныряли по рядам Марина Веткина и Оля Захарова, при этом они о чём-то между собой спорили. Судя по лицам, одна доказывала другой, что она видела своими глазами Баранкина и Малинина, а другая спрашивала: "Если ты их видела, то где же они?!."

— Ну, конечно, — возмутился Баранкин, — нас с тобой они разыскивают, а Коренев и Тулин сидят у них под самым носом и они этих дезертиров не замечают.

Коренев и Тулин действительно сидели как ни в чём ни бывало в третьем ряду и даже ничуть не прятались от Марины Веткиной и Оли Захаровой.

Наконец, порыскав по всему залу, Марина и Ольга очутились перед самым первым рядом и повернулись спиной к экрану. Ольга подняла вверх руку. Шум в зрительном зале стих настолько, что Марина могла громко и внятно прознести:

— Ребята! — сказала она. — Здесь среди вас находятся, точнее сказать прячутся, два типа, которые сбежали от учебы и от труда и тем самым предали своих товарищей и интересы своей школы!!! Если им стыдно, пусть они поднимутся и выйдут из зрительного зала!..

После небольшой паузы с предпоследнего ряда поднялись двое и пошли к выходу,

— Так, — сказала Марина, — но это не те типы, это другие! Тех так просто не возьмешь!.. В то время, как мы там…

— Вы здесь, а не там… между прочим, — сказал громко из-за занавеса Баранкин. Голос его покувыркался под потолком и с непонятного направления достиг ушей Оли и Марины. Голос в одно и то же время показался им знакомым и незнакомым.

— В то время, как мы там! — с пафосом повторила Марина и замерла. Загадочный голос снова зазвучал в зале. Он сказал:

— Какое уж "мы там?".. Ты же здесь, — сказал Баранкин.

Марина снова несколько растерялась:

— Мы там! — повторила она, но уже без всякого пафоса.

— Они там! — снова поправил её Баранкин, — а мы здесь!..

— А как надо говорить? — спросила вконец растерявшаяся Марина.

— В то время, как они там!.. А мы здесь делаем вид, что ищем двух типов по фамилии Баранкин и Малинин!.. И ещё, в то время, как мы здесь, — Баранкин неожиданно замолчал.

— А что мы здесь? — спросила вконец обескураженная Марина.

— А вы здесь, — продолжал посылать свой голос сверху Баранкин. — Наверно ведь останетесь кино смотреть, только честно!..

В зале неожиданно раздался взрыв смеха. Марина и Оля переглянулись, но ничего не сказали.