— Понял, куда мы сейчас с Малининым намотали твою задачу?.. На ус!.. И без твоей помощи!..

— Я что?.. Я пожалуйста! - сказал Яковлев, направляясь в прихожую.

Внезапно Яковлев вернулся и, вытянув шею из проема дверей, спросил:

— Юра, а можно я приведу свою маму к тебе на экскурсию?

Баранкин ожидал от Яковлева любой вопрос, кроме этого. Поэтому поразмыслив, сказал:

— Можно!.. Но не нужно!..

Яковлев заметно расстроился, тогда Баранкин спросил его:

— А что, тебе от этого будет легче?

— Может быть будет полегче, — после этого Яковлев с явной завистью обвел взглядом сказочный и даже, можно сказать, волшебный беспорядок Юриной комнаты, — я на всякий случай буду сидеть во дворе на лавочке, если что, свистните…

— Ладно, — сжалился Баранкин, — когда я объявлю в своей комнате "день открытых дверей", приходи со своей мамашей!.. Так и быть…

Яковлев ушёл, потом снова вернулся.

— А что такое молоко, обогащённое теорией Пифагора? — спросил он.

— Много будешь есть, скоро состаришься, — ответил Баранкин.

После того, как входная дверь захлопнулась за Яковлевым, Баранкин подошёл к окну. Вход в подъезд был оцеплен ребятами. Алик Новиков успел притащить фотоаппарат на треноге и нацелил его на парадное.

— Ну, Фокина! — сказал Баранкин, — какую окружность сделала вокруг нас с тобой!.. Тихонова до этого никогда бы не додумалась!..

— Тут, пожалуй, не сбежишь, — согласился Малинин с Юрой.

— Не сбежишь? — усомнился Баранкин, — а день бегуна на что?.. Где его маршрут проходит?.. — спросил он Костю, — кажется где-то около нас?

— Кажется мимо твоего дома, — ответил Костя, разворачивая вчерашнюю «Вечёрку». Оба склонились над газетой.

— Точно, — сказал Баранкин, — вот наша улица… вот наш дом… вот шоссе, по которому скоро побегут участники… Через парадную дверь не выйдешь, а если через чердак и по пожарной лестнице?..

Юра снова подошёл к окошку.

Алик Новиков стоял по-прежнему возле фотоаппарата на треноге, нацеленного прямо на подъезд. На скамейке невдалеке сидел Миша Яковлев, уткнувшись носом в книгу.

— Всё, — сказал Баранкин, — ничего не поделаешь! Придётся срочно начать бег… ради Бегства!..

С крыши, на которой сидели Баранкин и Малинин, было видно, как огромная растянувшаяся по шоссе толпа бегунов, приближается к дому, в котором жил Баранкин.

— На что это похоже? — спросил Юра Костю, глядя на разноцветное скопище бегунов.

— Похоже на тучу, — сказал Костя, — или на амёбу…

Юра отрицательно покачал головой.

— Это похоже на галактику, а не на амёбу… К спуску в Галактику по пожарной лестнице приготовились! — скомандовал он. — Начали! Четыре! Три! Два! Один! Спуск! — Юра первым стал ловко снижаться по железным ступенькам. За ним боязливо начал спускаться и Малинин. Точно рассчитав время, они снизились с крыши и спрыгнули на траву у торцевой части дома, на фундаменте которого было написано мелом: "Баранкин! Фантазер несчастный!" (но на фундаменте было с ошибками: нисчасный!) и смешались с бегущей, как её назвал Баранкин, галактикой — группой участников спортивного мероприятия.

— Ну, Баранкин! — стал на бегу восхищаться и радоваться Малинин, — вот здорово ты придумал, мы на дистанции и никто этого не засёк!

— Конечно, никто! — уверенно сказал Баранкин. Окруженные живым забором бегущих людей разного возраста и пола, они чувствовали себя в такой безопасности, что даже позволили себе расслабиться и потерять всякую бдительность.

На самом деле Баранкина и Малинина заметили Венька Смирнов и Вячеслав Морозов, которые как раз проезжали на велосипеде мимо Баранкинского дома, направляясь на субботник в школу. Вячеслав, сидевший на багажнике, сзади, присвистнул и сказал:

— Сбежали всё-таки!..

А Смирнов так нажал на педали, что Морозов чуть не слетел с багажника.

— Надо сообщить Фокиной! — крикнул Венька Смирнов. — Одни, значит, должны вкалывать, а другие заниматься бегом ради жизни!..

Тем временем Баранкин и Малинин успели оглядеться по сторонам, и убедившись, что среди бегущих с ними рядом мальчишек и девчонок нет знакомых физиономий и никто им ничем не грозит, успокоились ещё больше. Баранкин обратил внимание на то, что все вокруг бегут по-разному. Одни молча и сосредоточенно. Другие про себя что-то тихо напевают. Две женщины, одна маленькая и толстенькая, другая длинная и худая о чем-то переговаривались. Баранкин, который не только сам не любил ничего делать молча и за словом, как известно, в карман не лез, любил и послушать, о чем говорят другие. Поднажав, он очутился почти что рядом с говорящими гражданками, за ним подоспел и Малинин. Тут же они услышали, как одна сказала другой:

— У моего мужа есть целая палка вырезок и статей о пользе бега… ну улучшается кровообращение, это во-первых, во-вторых, усиливается обмен вещёств!.. Так!.. В-третьих, оживляется умственная деятельность!..

— Малинин! - сказал Юра, — ты слышишь, что занятия бегом делают с человеком?..

— Слышу, — ответил Малинин.

— Так могли ли мы с тобой, Малинин, начать заниматься исправлением двойки, не оживив свою умственную деятельность бегом?! Не могли!.. Это было бы безграмотно!

— Конечно, безграмотно, — подтвердил Малинин.

— Значит, — продолжал Юра, — мы с тобой не сбежали, а что?..

— Значит, мы с тобой, Баранкин, не сбежали, — подхватил Костя, — а решили перед занятием оживить свою умственную деятельность!

— Точно, — подтвердил Баранкин, с удовольствием работая ногами и головой, конечно.

— А когда кончится это оживление, неужели придётся сесть за учебник? — печально, но с надеждой на что-то, вздохнул Малинин.

— Плохо ты знаешь Баранкина, — ответил Юра, — может нам с тобой, чтобы окончательно оживить нашу умственную деятельность надо пробежать не один такой маршрут, а двадцать или даже тридцать. Будем бежать дней пять или четыре…

— Так ведь через четыре дня кончится учебный год?! — подсчитал в уме Малинин.

— Ну, а мы с тобой что ли виноваты, что он кончится? — лицо Баранкина раскраснелось, глаза сверкали, светлые волосы подпрыгивали на голове в такт бега.

— Это ты здорово придумал! — сказал Малинин, — чтобы бежать до конца учебного года!.. А где силы возьмем? — спросил Малинин.

— Как это где?.. Есть какое-то индийское племя, которое может бежать без передышки целую неделю… А мы что, хуже, их, что ли?.. Четыре дня, да с отдыхом, продержимся!..

— Факт, продержимся!.. — На радостях Костя прибавил ходу и догнал двух симпатичных девочек. Баранкину это не понравилось, но чтобы не потерять своего друга из виду, он тоже наддал и легко настиг Костю. Теперь Малинин бежал рядом с девочками, слева, а Баранкин справа.

— Представляешь, — сказала девочка справа, — вот здесь вытачка, — девочка показала рукой на шею, — а здесь в облипочку, — и правая девочка показала на талию.

Левая девочка подумала и сказала:

— В облипочку мне не пойдет, у меня талии совсем нет!..

Малинин чуть отстал и посмотрел на левую девочку со спины. Талии у неё действительно не было.

— Меньше пирожных надо есть, — сказал Костя, снова поравнявшись с двумя модницами.

А Баранкина этот разговор даже разозлил:

— Это бег ради жизни! — сказал Юра, — а не ради журнала мод!.. Здесь вырезка!.. Здесь приталено!.. — передразнил он девчонок, и тут же скомандовал, прибавляя ходу, — жми, Малинин! Нажимай, Малинин!..

Друзья поднажали в который раз и метров через двадцать очутились рядом, судя по непонятному разговору, с двумя научными работниками.

— Семён Пафнутьич, — сказал на бегу профессорского вида мужчина с бородой в форме веника, — а не организовать ли нам в институте кружок бега ради решения научных проблем?

— Не понял? — ответил на бегу второй мужчина тоже профессорского вида, только с бородой в форме лопаты.

— Я прошлый раз на бегу решил одно уравнение, которое, казалось, не решу никогда! — Ученый стал сыпать такими непонятными цифрами и словами, как будто бы он был не обыкновенный человек, а инопланетянин.