В мире, поделенном между властителями различных рас, уже более тысячи лет существовало объединенное королевство людей – Арачнакан, правителем которого был король Аврело Эсперанский. В составе королевства входило четыре графства, которыми руководили графы, подчиняющиеся лишь Аврело. Западное графство – Эсперанса, откуда он сам был родом, являлось столицей. Северным графством, Сент-Акронесом, правил граф Ивовлас Акронесский. Малионисом – восточным графством – Чезаре де Малионис. А на юге располагалось графство Лар, правил которым знаменитый граф Манрике де Лар.

Супруга графа Франциска де Лар вечером, перед сном читает своему маленькому сыну о событиях десятилетней давности:

«В глухой ночи на небе звездном проходит мрак, что тушит их. Луна исчезла во мраке этом, дрожит земля шагов войны. Горит сигнал, тревога колокольни, все признаки вдали – все ближе к замку движутся враги… Встают мужья, щиты, доспехи, а на руках у них мечи. Их долг на смерть пойти, чтоб жен и малышей спасти. И с башен каждый патриот навел стрелу на небосвод, чтоб долететь к врагам, идущим к людям десятку тысячам смертям. Они страшны, нет мышц на каждом из лиц, лишь черепа в доспехах и с мечами. А рядом с восемью тысячами их – ведет две тысячи коней черноволосый всадник. Он и с лицом, и с человечьими глазами, и ветер плыл по волосам; вознес мечом он над собой, и рукоятью с мертвой косой. Предстал во главе всей армии на жеребце породы из вулкана. И в жилах черного коня растекалась огненная магма. Вместо волос над гривою его неистово воздымалось пламя. На Арачнакан ступает всадник – Первый сын чье имя. Но не вином тьмы господин его крестил, а жидкостью из вен живых.

На некоторое время весь мир для воинства людей затих. И на двух тысячах коней за сыном Первым ждут приказаний черные жнецы. У них и вовсе нет лиц – лишь тьма, в руках клинки. Исходит дым от их плащей – черным черно, всего мрачней. Ждут короля людей живые, в бой приготовив пики, Первый сын и две тысячи всадников безликих.

Раздался вдруг свирепый голос, к царю взывает нечисть-воевода. Остры клыки, зубная полость главнокомандующего нежитей народа.

Вдруг отворяются врата, живой является глава. Король Аврело с осанкою прямой, на колеснице статный, с царской бородой. Его корона с узорами из листьев, и взгляд, над армией возвысив, доносит бесстрашие врагу, воодушевляет он к войне готовую толпу.

– Король Аврело, ты правишь мудро много лет… За это время преодолел немало бед… – вступает сын Первый в диалог, сдержать себя до встречи он не смог. Кричит издалека, ждет приближения короля.

– Не замолкай, хочу услышать продолженье! – в ответ манерам странным дерзит король тоном бранным.

Спустился с горящей гривою коня сын кровопийца, нежитей царя. Оставил меч, в землю вонзив, шагает в сторону людей. Правитель последовал навстречу в сопровождении Арачнакана сыновей. Вампир, что явно выше короля, предстал он тесно и высказал, раня:

– Скажи мне, царь людской! Желаешь смерти воинству живых?

– Как смеешь ты дерзить царю, когда ты сам всего лишь раб?

– Хочу я выбор дать тебе… Тебя я старше тысячами лет. В придачу дам тебе совет: не торопись в словах, если возможен крах.

– Учту совет, но сам не забывай, что прежде, чем учить других, манерам сам, будь добр, научись.

– Манеры смерти, тем более доброта – наша не лучшая черта. Однако с сути мы сошли слегка.

– Что привело тебя сюда?

– Мне не нужна земля, вода… и золото, добро – оставь в своем Арачнакане. Моим войскам лишь смерть покоит.

– Так просвети меня, сын Первый короля, что старше каждого царя.

– Я могу смертью унести тысячи солдат, что смелы, молоды, прекрасны. Что приумножили бы твоих наград, чьи жены родили бы еще больше человят. Могу сравнять всех вас с землей, могу убить тебя одной рукой. Ведь я один на тысячу солдат. Посмеешь ты, человек, рискнуть, пустив сомнения?

– Посмей же ты вкусить мой нрав! – король горделивый поднял свой меч. Ему бы голову врагу отсечь. С тревогой оружие обнажили люди, и нежити пойти на бой уже чуть было не рванули. А хладнокровный генерал одним движением руки королю меч разломал на мелкие куски.

– В квартал мне нужно единиц сто пятьдесят доставить у границ. А возраст, пол определяй ты сам. Возложена отныне от вас Эхеллиосу дань, – требования сын Первый ставит от имени того, кто нежитями правит.

– С чего ты взял, что соглашусь? Так знай, я смерти не боюсь.

– Войскам твоим две тысячи, дай Боже. А ведь моим на десять перемножь, что каждый – смерть!

Король Аврело с оцепенением врагом повержен изречением:

– Решай скорей, мне нападать? Дай дань, и я могу уйти. Ты можешь множество мужей спасти. Их жены ждут и дети. Благоразумию молят родители.

Так скорбный день людей настал, того, кто тьму на них наслал. Он Эхеллиос, он мрака господин, несущий смерть, таинственный, неведанный… один.

Пришлось Аврело согласиться: неравные к нему вторгались силы. Бессмысленно не стал он биться, тьма их бы поглотила.

С тех пор каждый квартал Арачнакан, как орки, гномы со скорбью тоже платят дань».

Закончив чтение своему десятилетнему сыну, графиня закрывает книгу. Приобняв мать, Алейн восхищался рассказом, ласкающего уши голоса.

– Мама, отец найдет способ освободить наш народ? – в добрых глазах мальчика, выражающих понимание, промелькнула печаль.

– Он… найдет, – возвела взгляд к куполу готического свода, на короткое время мысленно перенеслась к мужу. В лице Франциски читалось восхищение, но скрыть переживание ей все же не удалось.

– Не переживай, мам. Все будет хорошо… он вернется, – умный не по годам мальчик утешает мать, сжав крепче в своих объятиях.

Из комнаты уединившихся Аврело и Ангелины вопреки обыкновению раздаются крики. Примерная жена, всегда принимающая сторону супруга, сегодня не сумела сдержать эмоций. Не смогла она смолчать в ответ на обвинения с озлоблением влетевшего в покои короля.

– Как ты могла решиться на такое, оставив меня в неведении? – возмущенный Аврело уставился на королеву.

– А как ты мог послать на отчисление Эхеллиосу моего брата? – с напряжением в груди парирует Ангелина. Но ее сердитый голос выдает трепет пред властным мужем.

– Ты ведь знаешь, у меня не было другого выбора, – оправдывается Аврело.

Не сдержав слез, она сжимает веки. От потери последнего родственника ей оправиться тяжело.

– Тогда почему мой брат? Твой брат тоже стар!

– Твой брат старше моего на пятнадцать лет! – еще сильнее разозлился глава Арачнакана. В наступившей тишине, заметив тихий плач отвернувшейся жены, с состраданием выдохнул: – У нас закончились старики…

Слезы не прекращают капать из все еще прекрасных глаз Ангелины. Морщины вокруг них ничуть не портят королеву, а, как ни странно, только подчеркивали ее величие. Ведомая эмоциями, она невольно повышает тон:

– В том-то и дело! Нежити поедают всех наших родственников, а ты не принимаешь никаких мер!

– Каких еще мер? Все, что я могу – это готовить армию!

– Все, что можешь ты!..

– Я тебя еще раз спрашиваю, зачем ты отправила де Лара к врагам?

– А это все, что могу я!

– Отправить на гибель одного из правителей моих земель?

– Проблема в тебе! – продолжает ругаться Ангелина, не отводя взгляда от недоумевающего короля. – Ты сдался! Ты не слушал меня, когда я говорила про артефакты, про Адридад…