Она стала искать, как искал бы он.

Пробираясь вокруг, она чувствовала таинственную, почти магнетическую тягу.

Её тянуло к кусту красной ивы. С одной стороны от куста было пространство между ветвями и землёй. В этом месте на земле ничего не было.

Райли наклонилась и внимательно посмотрела на землю.

Земля в этом месте была гладкая и чистая.

«Слишком чистая, – думала Райли. – Слишком гладкая».

На прочих участки земли в этом районе лежали листья и ветки.

Райли улыбнулась.

Убийца настолько чисто прибрался за собой, что выдал собственное местоположение.

Представив сцену под лунным светом, Райли посмотрела вниз с холма на поле в сторону бараков.

Она представила, что конкретно увидел убийца с этого места – крошечную фигурку сержанта Уортинга, выходящего из задней двери.

Райли почувствовала, что убийца улыбнулся.

Она чувствовала, как он думает:

«Точно по расписанию!»

И, как и ожидал убийца, сержант закурил сигарету и оперся на стену.

Настало время действовать, и действовать нужно было быстро.

Небо начало светлеть в том месте, где должно было взойти солнце.

Подобно убийце Райли распростёрлась ничком на пустом месте на земле. Да, это отличное место и здесь все условия для использования оружия.

Но что чувствовал убийца, держа его в руках?

Райли никогда не держала снайперскую винтовку М110, однако несколько лет назад она немного тренировалась с его предшественником, М24. Полностью заряженный и собранный М24 весил около 7 килограмм, и Райли было известно, что М110 не намного легче.

Кроме того, веса добавлял прибор ночного видения.

Райли представила, как всё выглядело в прицел – фигура сержанта Уортинга должна быть очень зернистой.

Это не было проблемой для настоящего профессионала. Для умелого снайпера выстрел был простым. И всё же, Райли чувствовала, что убийца чувствовал себя слегка разочарованным.

Но что же его тревожило?

О чём он думал?

Тут до неё дошло…

«Жаль, что я не вижу выражения его лица».

Райли поняла его.

Убийство было глубоко личным – то был акт ненависти или, по меньшей мере, презрения.

Но он не собирался откладывать его из-за своей неудовлетворённости. Он прекрасно мог сделать это и не видя выражения лица своей жертвы.

Она почувствовала натяжение спускового крючка, когда он нажимал на него, а затем резкую отдачу ружья после выпуска пули.

Шум от выстрела был не слишком громким. Глушитель и пламегаситель подавили шум и вспышку света.

И всё же, переживал ли убийца, что кто-то его услышал?

Через мгновение Райли была уверена в ответе: он застрелил уже двоих человек с этого расстояния и никто не слышал выстрелов. Или, если и слышали, никто не обратил на них внимания.

Но что убийца делал потом, выпустив пулю?

«Он продолжал смотреть в прицел», – поняла Райли.

Он смотрел, как тело сползает по стене и застывает в неудобной позиции.

Убийца снова подумал, как ему хотелось бы видеть его лицо.

Как и убийца, Райли поднялась на ноги. Она представила, как пушистой веткой убийца сметает после себя землю и уходит тем же путём, что и пришёл.

Райли выдохнула с облегчением. Её попытка войти в разум убийца дала больше, чем она надеялась получить.

Или, по крайней мере, ей так показалось.

Она вспомнила, что сказала полковник Ларсон начёт того, были ли убийства делом рук исламистских организаций:

«Пока это первая версия».

Чутьё Райли говорило ей, что теория скорей всего ошибочна, но она не была готова сказать это своим коллегам. В текущих обстоятельствах она понимала, что Ларсон права, проверяя возможность террористического акта. Проверить не помешает. А Райли может придержать собственные догадки – хотя бы до тех пор, пока не найдёт им доказательства.

Райли взглянула на часы. Она поняла, что ей и остальным уже пора на похороны.

Райли смотрела, как шесть мужчин в форе несут драпированный флагами гроб сержанта Уортинга к могиле, и наслаждалась торжественностью и гармонией их точно отработанных действий.

Кроме того, она поражалась дикому контрасту между церемонией и самой смертью. Убийство сержанта Уортинга было грубым и жестоким, но его похороны – сама элегантность.

Военное кладбище было милым местечком, оно располагалось в удалённой части форта Нэш Моват высоко на холме. Отсюда Райли видела вдалеке Тихий океан.

Райли, Люси и Билл стояли с краю от церемонии. Отсюда она видела вдову и семью сержанта Уортинга, сидящую на складных стульях рядом с могилой, а также пятьдесят молодых мужчин и женщин в форме с тренировочного взвода Уортинга, стоящих по стойке смирно.

Кроме того, здесь были и незваные гости – небольшая группа репортёров и фотографов, которые толпились за натянутой лентой.

Она подавила неодобрительный стон.

После трёх убийств в форте Нэш Моват от прессы не было спасения. Общественность явно собиралась добавить давления расследованию. Райли лишь надеялась, что журналисты не будут им слишком мешать.

«Несбыточные надежды», – подумала она.

Как только гроб поместили рядом с вырытой могилой, начал говорить священник:

– Мы возвращаем Всемогущему нашего брата, сержанта Клиффорда Джея Уортинга, и мы предаём его тело земле, прах к праху, пыль к пыли…

Райли с удивлением почувствовала комок в горле.

Что её тронуло в этих похоронах?

Тут она поняла…

Папа.

Будучи морским пехотинцем, её отец заслужил похороны с почестями, как эти.

Но какими были его похороны? Райли этого даже не знала. Она не только отказалась идти на его похороны, но и не стала принимать никакого участия в их планировании. Она оставила всё на свою ставшую чужой сестру, Венди.

Она никогда не скорбела по своему отца. Тем не менее, ей было грустно понимать, что его не похоронили со всеми армейскими почестями. Но кто бы пошёл на похороны, кроме Венди?.. Отец Райли умер, не оставив ни одного настоящего друга, насколько ей было известно. Райли и Венди были всем, что осталось от его семьи.

Райли вспомнила слова одного из бывших товарищей её отца:

«Райли, твой отец был хорошим человеком. Но он был тяжёлым человеком. Он ничего не мог с этим поделать. Вьетнам сделал его таким».

На глаза Райли навернулись слёзы.

Он был ужасным отцом. Но он был хорошим солдатом. Он отдал морской пехоте всё, что у него было – включая свою человечность, свою способностью любить.

Когда почётный караул поднял флаг и он стал развеваться над гробом, Райли подумала…

Он это заслужил.

Она поняла, что ей следовало убедиться, что её отца похоронили со всеми почестями, даже если тому не было бы свидетелей кроме их с Венди.

Её грустные размышления прервал залп. Отряд из семи человек выпустил в воздух три залпа. Затем тишину снова нарушили заунывные звуки горна.

Почётный караул торжественно сложил флаг, и офицер вручил его вдове сержанта Уортинга. Офицер прошептал ей что-то на ухо – несомненно, слова поддержки или утешения.

Затем офицер медленно отсалютовал семье и служба подошла к концу.

Прежде, чем солдаты взвода сержанта Уортинга успели покинуть кладбище, полковник Дана Ларсон собрала их вместе и представила Райли, Биллу и Люси. Она сказала, что агенты прибыли расследовать три недавних убийства.

Райли изучала их лица, ища явные признаки эмоций. Но она ничего не заметила, и уж тем более скорби.

Она предположила, что многие призывники ненавидели сержанта Уортинга до глубины души и не жалели о его смерти.

Райли сделала шаг вперёд и заговорила, обращаясь к собравшимся солдатам:

– Я и мои коллеги очень сочувствуем вашей потере. Нам не хочется беспокоить вас сейчас, прямо после похорон, но если у вас есть какая-либо информация, которая может помочь нам, мы надеемся, что вы с нами свяжетесь.