Нужный Айрис дом оказался довольно ветхим, но все же он был изящнее и красивее, чем она ожидала. Когда-то это высокое здание с узким кирпичным фасадом имело безусловно аристократический вид, но сейчас оно пришло в запустение, словно выморочное имущество, которое никак не удается продать. На окнах не было даже занавесок, а подойдя ближе, Айрис разглядела и другие приметы запустения: одно окно в первом этаже было разбито, штукатурка местами отвалилась, а разросшийся плющ и папоротники свисали не только из стеклянных ящиков Варда16, глиняных вазонов и подвешенных к фасаду корзин, но и из каждой щели и трещины в кладке. Засыпанная соломой улочка была так узка, что когда мимо девушки промчалась повозка, ей, чтобы не быть раздавленной, пришлось буквально вжаться в стену за большим цветочным вазоном, в котором тоже колыхались длинные папоротниковые ветви.

Когда повозка скрылась за углом, Айрис с облегчением откашлялась и оглядела свое платье, к лифу которого была приколота маленькая атласная розетка – запоздалый рождественский подарок Альби. Заметив замявшуюся ленту, она расправила ее кончиками пальцев и без особой надежды потерла жирное пятно на рукаве, оставшееся от пролитого бульона. Это было ее парадное платье, сшитое несколько лет назад из довольно тонкой хлопчатобумажной материи, которая успела поблекнуть от времени и многочисленных стирок. Айрис, однако, оно по-прежнему нравилось – нравилось, как оно обтягивает ее талию, нравились рукава «фонариками», подчеркивавшие изящество ее тонких рук. Правда, подобный покрой вышел из моды уже несколько сезонов назад, но она всегда утешала себя тем, что платье ей идет, к тому же в нем Айрис обычно чувствовала себя на редкость уверенно. Обычно, но не сейчас… Сейчас Айрис казалось, что со стороны она, должно быть, выглядит как бедная родственница, только что приехавшая из провинции, а не как человек, который еще совсем недавно – всего-то месяц с небольшим тому назад – лакомился изящными сэндвичами, украшенными зелеными треугольничками свежего огурца, и такими густыми сливками, что от них у нее даже слегка расстроился желудок. Но отступать она не собиралась. Раз уж она здесь, надо действовать, решила Айрис и протянула руку к ручке дверного звонка.

Рядом с ручкой она заметила небольшую табличку с надписью: «Фабрика П.Р.Б. Просьба звонить громче». Эти слова неожиданно ее подбодрили и даже заставили улыбнуться: Айрис вдруг почувствовала себя членом малочисленной группы посвященных, знавших подлинное значение трех загадочных букв П.Р.Б. Это были вовсе не инициалы, как непременно подумал бы человек посторонний. Прерафаэлитское братство – вот что означало это сокращение. На мгновение Айрис даже показалось, что и она каким-то образом причастна к братству. В конце концов, Кларисса же объяснила ей, что это за группа и какие цели она перед собой ставит, следовательно, ее сочли человеком, который достоин того, чтобы быть посвященным в тайну. А вот Роз не знает, что такое П.Р.Б., и вряд ли когда-нибудь узнает. Такие вещи положено знать только тем, кто с восхитительной небрежностью уснащает свою речь словами «выставка», «критика», «экспозиция» и «Королевская академия». Что за удивительные слова, как приятно они звучат, как ласкают слух и согревают сердце! Впрочем, спохватилась Айрис, к ней-то все это не имеет никакого отношения. Кто она такая? Да никто. Она пока еще даже не натурщица. У нее вообще ничего нет, кроме жгучего желания рисовать, да вот этого…

И Айрис в растерянности посмотрела на единственный свой уцелевший рисунок, который она для пущей сохранности спрятала в небольшой чехол-трубку, сшитый из обрезка плотной ткани, найденного ею в одном из мешков в подвале кукольной мастерской.

– Мне ужасно любопытно, осмелитесь ли вы когда-нибудь войти или мне придется давать вам первый урок прямо на улице? – раздался у нее над головой веселый мужской голос, и Айрис, шарахнувшись от неожиданности в сторону, налетела на тяжелую глиняную вазу и ушибла палец на ноге. Боль была такая, что на мгновение она даже забыла, зачем она сюда пришла. Лишь несколько секунд спустя Айрис немного пришла в себя и огляделась, но так и не увидела того, кто ее окликнул.

– Я здесь! Посмотрите наверх! – снова прозвучал тот же голос. Айрис послушно задрала голову и увидела Луиса, который смотрел на нее из окна второго этажа и ухмылялся.

– Я как раз… собиралась позвонить, но вы меня опередили.

– Это было не трудно, ведь вы стоите на крыльце добрых десять минут. Я наблюдаю за вами уже довольно давно, и, должен признаться, едва не выдал себя, когда эта дурацкая повозка чуть было вас не переехала… Потом мне показалось, что вы застряли между цветочным горшком и стеной и не сможете выбраться без посторонней помощи, но я решил подождать еще немного, и…

– Значит, вы за мной подглядывали? – Айрис покраснела.

– Подглядывал? Вот уж нет! Я всего лишь наблюдал… Кстати, настоящий художник должен все время наблюдать, ибо именно в окружающей природе он черпает… Ладно, подождите еще немного, я вас сейчас впущу.

«Как вы посмели! Я пока еще не ваша натурщица, чтобы за мною наблюдать!» – хотела возмутиться Айрис, но Луис уже исчез. Когда же дверь отворилась и он появился на пороге, ее гнев сразу куда-то улетучился стоило ему улыбнуться. Войдя следом за ним в прихожую, пропахшую воском, скипидаром и льняным маслом, Айрис полной грудью вдохнула этот восхитительный и волнующий запах и только потом огляделась. Ковер под ногами протерся до основы, у подсвечника, рассчитанного на пять свечей, уцелело всего две чашечки, зато стены прихожей были сплошь увешаны картинами, как законченными, так и едва начатыми. Сама прихожая была выкрашена в зеленовато-синий, как болотная вода, цвет, а стены между деревянной обшивкой и потолком были украшены рядами павлиньих перьев. Карнизы, плинтусы, дверные коробки, перила и балясины ведущей наверх лестницы сверкали позолотой, что выглядело красиво и богато.

Айрис даже захотелось задержаться здесь, чтобы рассмотреть все получше, но Луис подтолкнул ее к лестнице.

– А ваша сестра уже приехала, мистер Фрост?

– Кларисса? О, нет. Ей помешали какие-то неотложные дела. Она, видите ли, состоит в Мерилебонском благотворительном обществе, и… Полагаю, какому-то сиротке срочно понадобилась помощь, так что придется нам обойтись без Клариссы. И пожалуйста, зовите меня по имени – я терпеть не могу все эти светские условности.

– Но…

– Да, я помню, что Кларисса обещала быть вашей компаньонкой, но как раз сегодня обстоятельства помешали ей приехать. Впрочем, не бойтесь, никто не собирается приносить вас в жертву Венере.

Он произнес эти слова свободно, непринужденно и, похоже, совершенно искренне, но Айрис все равно почувствовала, как у нее сперло дыхание и сердце екнуло в груди. Ей даже пришлось напомнить себе, что она явилась сюда для того, чтобы научиться рисовать – и ни для чего больше. Разумеется, она должна дать Луису понять, что ему следовало бы воздержаться от столь откровенного заигрывания. Быть может, размышляла Айрис, другие натурщицы и позволяют так с собой разговаривать, а некоторым из них это, возможно, даже нравится, но она не такая. Она – приличная девушка и не позволит ему себя компрометировать. Нет, что бы ни говорил Луис, она не поддастся. Либо он будет строго соблюдать приличия, либо ему придется искать себе другую модель.