-Что случилось? - спросила она.
-Светлана, только не надо…
-Я спрашиваю, что случилось?! - закричала она, срываясь. - Вы же были со Славиком!
Повинуясь порыву, она растолкала всех и побежала во двор. Бегом спустилась с лестницы, отворила дверь. Славик был здесь. Да, здесь. Он лежал на носилках. Обычно деятельный, не способный ни на секунду оставаться без движения, он сейчас был спокоен. Слишком спокоен. Светлана кинулась к нему, встала рядом на колени. Всё сразу стало понятно. Сердце замерло, по телу пошёл холод, а потом жар и как будто окатило льдом.
-Славик… - тихо позвала она, притрагиваясь к его щеке. Она знала, что ответа не будет, но не хотела признавать этого. И разум, и душа не хотели принимать происходящего, она ждала, что он повернёт голову, взглянет, улыбнётся и скажет что-нибудь хорошее. Или хотя бы что-нибудь… Хоть пожалуется на головную боль… Светлана умела чувствовать жизнь в человеке, и видела, что сейчас её не было. В голове всё помутилось, такое впечатление, будто у неё вырвали сердце и мозг без наркоза. Хотелось кричать, но не получалось. Сил не было, весь крик застыл в горле, словно ледяной ком. В глазах закипали слёзы, но никак не могли пролиться. Словно это сон. Бесконечный кошмарный сон.
Она звала его. Может, громко, может, тихо, может, даже мысленно. Целовала холодные руки. Она не хотела никого и ничего больше видеть. Не хотела жить, потому что из слова ‘завтра’ навсегда исчезла надежда. Вместо него пропасть. Вместо настоящего - кровоточащая рана. А жить прошлым нельзя. Это смерть. Поэтому не страшно. Проснуться! Проснуться! Проснуться!!! Бессмысленно щипать и кусать себя. Это не сон! ПРОСНУТЬСЯ!!!
Нет, не проснёшься. Потому что не спишь. Тогда… тогда пусть что-нибудь упадёт сверху, чтобы закончить эту муку навсегда!
Кто-то положил на плечи руки, что-то сказал, она не разобрала, что, но что-то успокаивающее. Не поняла, кто, только знала, что близкий. Только тогда получилось зарыдать, уткнувшись в похолодевшего Славика.
Что ждёт? Ничего. Славик никогда больше не заглянет в окно и не скажет: ‘Хватит спать, пошли прогуляемся’, не посмотрит горящим от энтузиазма взглядом, не скажет ни слова. Она никогда не притронется к его руке и не скажет, что они всё преодолеют. Не взглянет на него, не пойдёт за ним. За ним теперь идти некуда. Она так мало говорила, он так многого ещё не рассказал. Так много идей исчезли! Так много дней! Так много возможных событий! Исчезло всё, чем Светлана жила последнее время. Не будет дома, не будет шумных детишек. Не будет ничего.
Горячий чай обжёг горло, но не привёл в чувство. Он на несколько мгновений вернул к пустому настоящему, а потом всё снова исчезло. Только нестерпимая боль. Боль, от которой хотелось кричать, но уже не было сил.
-Тебе этого достаточно? - спросила Светлана. На передачу воспоминаний потребовалось довольно много сил, причём, кажется, от обоих. Если Светлана ещё стояла на ногах, то Плюб упал на пол. Его лицо было перекошено, словно от пытки. Жалко ли его было? Да не очень.
- Что-то я не понял, - Плюб порядком охрип, но надменность в голосе осталась. - Перед тобой даже смерти не было. Твоей, разумеется.
- Раз ты ещё не понял… - Светлана повторила всё то же самое.
Народу в огромном зела суда очень много. Ни одного свободного места. Светлана сидела на месте пострадавшей. Стул был жёсткий и неудобный. Или это потому что место непривычное? Обычно она была на другом месте. Либо в качестве обвинителя, либо рядом с осуждаемым. Или потому, что сейчас большую часть процесса приходится сидеть и молчать?
Суд уже закончился. Светлана отмечала краем глаза, что Плюба уводят. Уводят человека, который отнял у неё всё вместе с надеждой на завтрашний день. Он виноват! Пусть его уводят! Пусть он останется в тюрьме на вечность! Заслужил! Сегодня в ряд пострадавших даже несколько дополнительных стульев пришлось поставить. Гнев и горе кипит в воздухе так, что в глазах появляются красные всполохи. Неуютная атмосфера, но последнее время её саму эти чувства не покидают.
Когда закрылась дверь за осуждённым, в Светлане как будто что-то оборвалось. Она глубоко вдохнула, не позволяя себе начать плакать. Она должна быть спокойна. Вон Миранде это хорошо удаётся.
Королева традиционно сидит по правую руку от судьи. Прямая, спокойная, голос её ровный и выдержанный, как будто ничего не случилось. Как будто всё так же, как и раньше. Она задержала взгляд на Светлане и едва заметно повела бровью. Светлана выдавила из себя улыбку. Что ни говори, а подруга её всё это время поддерживает, хотя ей сейчас тоже очень непросто. Не стоит её расстраивать. Впрочем, выжатую улыбку от настоящей она всё равно отличит.
Чувство опасности укололо резко, на уровне инстинкта. Светлана тут же закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Это можно было бы сравнить с хлопком, если на слух. Или вспышкой, если связывать со зрением. Вырывающаяся энергия, которую Светлана мгновенно накрыла куполом защиты, уже не думая, что это. Зато она знала, как это подействует. Волна вырвавшейся энергии разнесёт здесь всё.
- Выходите все! - крикнула Светлана, вскакивая.
Миранда была уже на ногах, и что-то шептала судье. Кто-то пискнул от страха, на что Миранда чутко ответила:
- Пострадавшие, защита, обвинение, судьи - в первую дверь и на улицу. Первый - пятый ряд - за ними. Пятый - пятнадцатый - в среднюю. Далее - в дальнюю от меня. Чтобы через минуту я тут никого не видела!
Дальше Светлана ничего не видела, только слышала топот сотен ног. Она держала защиту и тащила её так плавно, чтобы часть энергии рассеялась без вреда. Сможет ли она погасить это - неизвестно. А силы убывают…
- Светлана, тебя тоже касается! - Миранда не отключила ещё командный голос.
- Уходи, я держу. Сейчас отпускать нельзя.
Зал опустел. Упала мёртвая тишина. Только энергия, рвущаяся наружу и Светлана. Она медленно попятилась к двери, всё ещё держа защиту. Рассеивалось медленно. Слишком медленно. Надо придумать что-то другое… Думаем…
А зачем собственно? Зал пуст. Осталась только она. Зачем ей-то бежать? Ну выйдет она во двор. И что дальше? Да ничего. Пустота. И боль, разрывающая душу. Боль никогда не замолчит.
Силы окончательно растаяли, защита разлетелась. Первая волна отшвырнула Светлану к стене. Удар головой. И холодная, вязкая пустота, похожая на тёмное лесное болото.
Светлана оперлась о стену, чтобы не рухнуть на пол. Зал ещё темней, чем казался вначале. И ещё более душный. Целительница очень глубоко вдохнула, стараясь вернуть себе силы. И надеялась, что смогла сохранить больше достоинства, чем Плюб, с трудом поднимающийся на четвереньки.
- Ну что, кончились ваши разборки? - осведомился Саримат, всё ещё не спустившийся с трона.
- Отказалась тогда от награды за спасение людей из зала суда, - усмехнулся Плюб, обращаясь к Светлане. - Я об этом слышал. Теперь понял, почему. Это был не подвиг, а попытка самоубийства.
- Ты хотел узнать про страх смерти, - напомнила она. - Увидел? Не было его. Сомнительный дар. Ты, может, когда-нибудь чувствовал себя ходячим трупом? Хорошо тебе сейчас было?
Плюба перекосило так, что и сомневаться не стоило.
- И знаешь, кто в этом виноват? Знаешь, кто это сделал? Ты! И не одной мне! Это маленький кусочек того, что испытывают люди! Крохотный! - Светлана подалась вперёд и чуть не упала, но эти слова она слишком долго готовила. Было время, когда она их раз за разом повторяла во сне. - Что, у тебя осталось желание убивать? Если осталось, я ещё добавлю! Ведь люди с этим годами и десятилетиями живут! Ты даже не пытался это представить! Но я могу ещё показать. У меня таких воспоминаний целая коллекция. Для тебя специально собирала.
- Нет! Больше нет! Прекрати! - Плюб загородился рукой, как будто это могло помочь. А повторить можно. Защита раскрыта…
- Не вынесешь больше, так?
