- Это, конечно, не супер-крем за штуку баксов, но тоже отлично помогает.

- Что помогает? – непонимающе протянула Белла, с вожделением поглядывая на аппетитных крабов, лежащих возле нее на огромном листе какого-то тропического дерева.

Каллен обреченно простонал и, вылив себе на ладонь немного кокосового молока, принялся аккуратно смазывать им обожженную кожу девушки.

Белла закрыла глаза и едва не застонала от удовольствия, даруемого не столько прохладной жидкостью, сколько пальцами Эдварда, нежно порхающими по ее рукам, лицу, спине – казалось, они были повсюду, принося с собой облегчение и острое наслаждение, они дразнили, заставляя девушку желать много большего. Мысли о еде разом улетучились из головы Беллы, уступая место куда более откровенным мечтам и фантазиям.

- Теперь легче? – хрипло прошептал Каллен над ухом девушки, убирая пальцы с ее спины.

«Легче?! Разве может стать легче после такого?! Да моя кожа едва не плавится! Разве ты не видишь, что творишь со мной?!» - хотелось крикнуть Белле, но вместо этого она лишь коротко кивнула в знак согласия и выдавила из себя жалкую улыбку, судорожно переводя дыхание.

- Вот и отлично! – преувеличенно радостно воскликнул Эдвард, усаживаясь рядом с девушкой и придвигая к ней еду.

Белла с удивлением заметила, как подрагивают его руки. Неужели он тоже чувствует это странное притяжение, магический ток, пронизывающий тело, когда их кожа соприкасается? Желая хоть как-то проверить свою догадку, она заглянула Каллену в глаза, но не увидела там ни вожделения, ни страсти, лишь зелень в них как будто изменила свой оттенок, став темнее, глубже.

- У меня есть еще один сюрприз, - игриво подмигнул Эдвард, протягивая Белле алюминиевую банку, помятую с одного бока. – Пиво!

- Боже, где ты его достал?! – окончательно стряхивая с себя флер желания, воскликнула девушка.

- Там же, где и нож с сигнальной ракетой. Жалкие остатки моих стратегических запасов.

- А расческу с зубной щеткой ты там, случайно, не находил? – мечтательно протянула Белла.

- Увы и ах! – пожал плечами парень. – Кстати, ты уверена, что тебе можно пиво? Насколько я успел заметить, алкоголь плохо на тебя влияет.

- Дело не в алкоголе, а в его количестве, - философски заметила девушка. – Можешь мне не верить, но позавчера я напилась третий раз в жизни.

- Редко, но метко, - усмехнулся Эдвард, протягивая руку за банкой, из которой Белла успела сделать два больших глотка.

- Ты удивительный человек! – неожиданно даже для самой себя выпалила девушка. Испугавшись своей же откровенности, она резко замолчала, но потом все же решила идти до конца: - Во-первых, ты не убил меня за свой катер. Думаю, многие на твоем месте с удовольствием утопили бы меня.

- Признаться, у меня была такая мысль, - вставил Эдвард, с интересом поглядывающий на Беллу.

- Во-вторых, - между тем продолжала она, - тебя совсем не выбило из колеи наше бедственное положение! Ты все делаешь так легко и спокойно, со знанием дела, будто всю жизнь прожил на необитаемом острове. В тебе есть стальной стержень!

- Кто бы говорил! – улыбнулся Каллен. – Ты тоже очень храбрая и мужественная девочка!

- Легко быть храброй, когда рядом с тобой настоящий мужчина, который о тебе позаботится. Даже представить боюсь, что бы было со мной, окажись я здесь с кем-нибудь из тех парней, что окружают меня дома! – презрительно фыркнула она. – Любой из них тут же бы начал биться в истерике, посыпая голову песком, или стал бы бегать вдоль берега, заламывая руки и умоляя, чтобы кто-нибудь срочно позвонил «девять-один-один»! И уж точно никто из них даже понятия не имеет, как разжечь костер без спичек или как еще можно использовать презерватив, не считая его прямого назначения. А знаешь, что еще меня восхищает в тебе? Гармония! Ты живешь в гармонии с собой и с окружающим миром. Ты на своем месте, счастлив тем, что делаешь и как живешь.

- А ты разве нет? – удивленно вскинул брови Эдвард.

- Нет, - едва слышно прошептала Белла, погружая ладони в песок.

- И что же не так в безоблачном мире маленькой мисс? – без тени иронии или сарказма поинтересовался парень.

- Так сразу и не скажешь, это трудно объяснить, - нерешительно замялась девушка.

- Мы никуда не торопимся, - продолжал настаивать Каллен.

- Ох, ну хорошо, я попробую, - наконец сдалась она, в глубине души испытывая странное желание рассказать Эдварду то, что еще никогда и никому не говорила. – Моя мама умерла, когда я была еще совсем маленькой, и меня растил отец. Он не очень-то умеет выражать свои чувства словами и ласками, считая, что дело лучше любого слова. Это я к тому, что когда он хотел сказать мне, что любит меня, я получала в подарок новый наряд, а вместо поцелуя на ночь – новую игрушку. Со временем отец задался целью окружить меня всем самым лучшим: лучшая школа, лучший колледж, друзья и мальчики из лучших семейств города и так далее по списку. При этом его никогда не интересовало, чего же в действительности хочу я сама. Лет с шестнадцати ко всему этому прибавился еще и постоянный контроль с его стороны: куда и с кем пошла, когда вернусь, почему не позвонила, почему не поехала на машине с водителем. Даже не помню, когда перестала чувствовать себя его дочерью. Я для него словно редкая дорогая птичка, которую он посадил в золотую клетку, чтобы всегда иметь возможность любоваться ею. Да и за пределами этой клетки вокруг одни только лицемерные улыбки и подобострастные взгляды. Почувствовав, что начинаю задыхаться, я собрала чемодан, написала папе записку и рванула на Гавайи, чтобы глотнуть немного свободы и подумать, как жить дальше, - Белла замолчала и грустно улыбнулась, переводя дух.

- Да, все это звучит не очень-то весело, - покачал головой Эдвард.

- Ну а ты? – с любопытством спросила девушка. – Какова история твоей жизни?

- Она намного скучнее, чем ты думаешь, - усмехнулся парень, подкидывая в затухающий костер новые ветки.

Огонь с благодарностью затрещал, разгораясь с новой силой. Яркое пламя отражалось в глазах Каллена, придавая взгляду таинственное мерцание.

- Я бы все-таки с удовольствием послушала, - с нажимом произнесла Белла, видя, что тот не собирается развивать эту тему.

- Ну что ж, - прокашлялся Эдвард. - Я родился и вырос на Гавайях. Когда мне было восемь лет, отец бросил нас с мамой и уехал на «Большую землю», как он выразился, «искать счастье». Денег вечно не хватало, так что мы с мамой стали ютиться в одной комнате, а две другие сдавали туристам. Лет с двенадцати я начал подрабатывать: носился по пляжам с прохладительными напитками и журналами, торговал сувенирами, драил прогулочные яхты. Денег на колледж у нас не было, да и учился я не очень хорошо, поэтому после окончания школы начал работать, стараясь все время держаться поближе к океану. В двадцать лет я устроился на туристическую яхту и проработал там пять лет, начал с простого матроса, а закончил помощником капитана. Со временем и у мамы дела пошли в гору, и лет пять назад она открыла небольшой пансионат на десять номеров. Туристов здесь всегда хватает, так что они никогда не пустуют. Два года назад я ушел с яхты, решив начать работать на себя, и на скопленные деньги купил свой катер. Состояния, конечно, на этом не сколотишь, но доход стабильный, и на жизнь хватает. А, самое главное, я получаю удовольствие, проводя все дни в океане. Вот вроде бы и все. Я же сказал, что в моей жизни нет ничего интересного, - подвел итог Каллен.

- Ты делаешь то, что хочешь и любишь, а я даже не знаю, чего хочу, - невесело усмехнулась Белла, а затем, вдруг вспомнив что-то, громко воскликнула: - О боже, Эдвард! Из-за меня ты лишился катера! Я просто обязана возместить тебе ущерб!

- Нет-нет, - упрямо покачал головой тот, - даже не думай! Я ни за что не возьму у тебя ни цента! По правде сказать, у меня есть деньги на новый катер: три года назад умер отец, оставив мне в наследство двести тысяч баксов – все, что он заработал, пока искал свое счастье. – Каллен презрительно усмехнулся и, поморщившись, словно от зубной боли, добавил: - Я не хотел притрагиваться к этим деньгам, но теперь, видно, придется. По крайней мере, уж лучше воспользоваться ими, чем брать деньги у женщины.