— Бессовестная и наглая лгунья, — чувствуя, что легкие не до конца наполняются кислородом, перешла на шепот Кристина, — верни мне кулон, бы… быстро… ох… что-то мне не хорошо… — закатив глаза, скандалистка с грохотом обрушилась на пол.

*

Сквозь туман не до конца вернувшегося сознания Крис услышала какие-то разговоры и резко села. Это было плохой идеей — она тут же почувствовала резкий горький вкус поднимающегося по пищеводу кофе. Не в силах справляться с тошнотой, девушка вырвала и только после этого открыла глаза. Разговоры стихли, а на нее уставилось три пары глаз — Нельсона, Даниэлы и Бекки.

— Какая же ты мерзкая, — тут же скривилась свекровь, — заблевала собственную кровать, свинья.

— Уйди отсюда нахрен, — прохрипела Крис, — все идите нахрен, продажные ублюдки.

Те, на удивление, послушавшись, строем вышли из комнаты. Кристина с трудом слезла с кровати и прямо на четвереньках поползла в свою ванную. С ней никогда не случалось подобных кризов и это по-настоящему напугало ее. Орать и драться — одно, а терять сознание от ярости — совсем другое. Подползя к унитазу, девица вновь прочистила желудок, и на трясущихся ногах смогла-таки принять вертикальное положение.

— Суки! Суки! Суки! — нажимая на кнопку смыва, заорала в пустоту Перри. Злость жгла ей сердце, хотелось прямо сейчас пойти и прибить чертову Бекку вместе с ее прислугой и адвокатом. Чтобы как-то прийти в себя и сбросить напряжение, Кристина принялась разматывать и рвать на мелкие кусочки туалетную бумагу, выливать все шампуни и гели для душа, дубасить по стене расческами, пока из них не начнут вываливаться зубья, и просто рычать и визжать. Сколько она повела за этим занятием — одному богу (хотя, скорее, дьяволу) было известно, но когда она извела всю доступную бытовую химию, на улице давно стемнело.

Несколько раз глубоко вздохнув и отряхнувшись, словно собака, сбрасывающая с себя воду, Крис уставилась на себя в зеркало. Ей показалось, что за несколько часов она подурнела и постарела лет на десять. Ярость выжгла ее красоту — вся миловидность ушла, осталась одна лишь стервозность. Щеки впали, асимметрия глаз стала более заметна, нос заострился, губы сжались в нитку. Крис стала буквальным олицетворением зла, словно ведьма из «Белоснежки» или «Спящей красавицы». Но это не испугало и не расстроило ее, вовсе нет. Наоборот, придало еще большей силы и уверенности. Решение всех проблем пришло ей в голову так резко, что чуть не сбило с ног. Криво улыбнувшись своему отражению, Кристина сжала кулаки и с готовностью глянула на часы — одиннадцать часов вечера. Хлопнув в ладоши, девка, громко топая, направилась в ванную Бекки.

Миссис Мартин принимала ванну в компании ароматических палочек, завываний Ланы дел Рей и бутылки «Шардоне» каждый вечер с половины одиннадцатого до половины двенадцатого. За это время она успевала сжечь три палочки, послушать целый альбом и выпить литр вина, а потом пьяной и расслабленной отправиться спать. Своеобразный ритуал. Дверь она оставляла чуть приоткрытой, чтобы совсем не угореть от влажного и горячего воздуха, поэтому проникнуть в ванную не составляло труда, что Кристина и сделала.

Бекка, положив на глаза махровое полотенце, пахнущее чем-то, напоминающим смесь зеленого чая и огурца, попивала вино прямо из горла и покачивала ногой в такт песне, тихо доносящейся из переносной колонки. Крис, узнав мелодию, кровожадно улыбнулась.

— «Born to Die»? — рявкнула она, — сейчас ты и сдохнешь!

Не дожидаясь ответа, Кристина с какой-то животной, неадекватной силой схватила свекровь за плечи и принялась топить ее в ванне. Реакция миссис Мартин, выпившей уже больше половины бутылки, была замедлена, и она, сразу же глотнув горячей мыльной воды, начала инстинктивно кашлять и вдыхать еще и еще жидкости.

Сопротивлялась она весьма вяло, лишь неуклюже била ногами, забрызгивая Крис кусками пены. Та, наблюдая за агонией самого ненавистного ей человека, не могла сдержать смеха, и заранее наслаждаясь победой, давила на плечи Бекки всё сильнее.

Конечно, в идеале она хотела бы взять бутылку из-под вина, выволочь свекровку из ванны за волосы и забить ее насмерть. Бить так, чтобы смазливое лицо Бекки превратилось в смесь мяса, крови и стекла, а хоронить ее пришлось в закрытом гробу. Но, даже в нечеловеческой злобе Крис понимала, что сделать это будет довольно сложно, ведь Бекка вымахала почти до метра восьмидесяти, а сама Кристина еле дотянула до ста шестидесяти сантиметров. При утоплении же на руку Крис сработал эффект неожиданности. Размышляя об этом, Перри не заметила, что Бекка больше не брыкается, ее ноги с неестественно загнутыми пальцами покоятся на бортике ванны, а руки безвольно болтаются в воде.

Медленно, предполагая, что свекровь может притворяться, Крис убрала руки с ее плеч. Та тут же всплыла, показав из пены покрасневшее лицо с приоткрытым ртом и жуткими глазами с полностью полопавшимися капиллярами. Но Кристине этот вид показался совсем не страшным. Наоборот, прекрасным. Враг был повержен и она будто впитала всю силу, которая полагалась Бекке на остаток жизни.

Крис оглядела себя — вся мокрая, даже кончики волос в пене. Фыркнув, она сняла с себя всю одежду, вытерлась и, намотав на голову полотенце, вернулась к трупу. Конечно, Перри хотела представить жесткое убийство несчастным случаем. Пьяная женщина утонула в ванне — разве это редкость? Поэтому Крис достала из воды бутылку, аккуратно поставила ее на бортик и проверила, не осталось ли на плечах трупа отпечатков ладоней. Удостоверившись, что всё в порядке, она чуть ли не вприпрыжку направилась к себе в комнату.

Меньше всего на свете ее заботило, слышала ли что-то Даниэла. Крис без колебаний могла прибить и ее. «Прикончила каланчу, прикончу и жируху, и плевать, что она раза в три меня больше», — на автомате доставая со шкафа чемодан и начиная заталкивать в него всё, что попадается на глаза, думала Кристина. В состоянии аффекта она не осознавала, что из одежды на ней только полотенце на голове, и опомнилась только тогда, когда сгребая с трюмо шкатулку и подставки с драгоценностями, уронила на пол флакон духов, который со звоном разбился и стал распространять резкий, концентрированный запах цветов. Отшатнувшись, и присев прямо на прикроватную тумбочку, Крис посмотрела на свои руки. Они тряслись и были напряжены так, что проступили все вены и жилы.

— Чёрт, — прошипела девица, пряча руки за спину, пытаясь таким образом унять дрожь и успокоиться.

Посидев несколько минут, она открыла ноутбук, нашла билеты на рейс Финикс — Барселона прямо на следующее утро, кое-как оделась и, зачем-то таща, а, не везя чемодан, покинула поместье Мартинов навсегда.

*

Когда Крис оказалась перед домом ее родителей, часы показывали час ночи. Отворив как всегда незапертую дверь, девушка бросила чемодан прямо на пороге, перешагнула через него и, согнувшись так, будто на нее навалилась сама Даниэла, поплелась в гостиную.

Клинт и Габриэль еще не спали, смотрели по телевизору какой-то глупый боевик со Стивеном Сигалом.

— Мам, пап, — вымученно произнесла Кристина, из-за чего ее родители подпрыгнули от неожиданности, — эпопея с Мартинами закончена. Звоните дяде Сальвадору в Ла Пинеду, я завтра лечу в Испанию. Точнее, уже сегодня.

— Что произошло? — выпучив и без того большие глаза, вскочила с дивана Габриэль. Клинт же просто открывал и закрывал рот, словно рыба. Видимо, трюки Сигала так его увлекли, что он выпал из реальности и теперь не мог переварить внезапное появление дочери.

— Я убила эту грёбаную Бекку! — сжав кулаки до белизны в костяшках, выкрикнула Крис, — утопила как ненужного щенка! Чёрт, я теперь и думать обо всей этой семейке дебилов не хочу! Не хочу ничего! Ни драгоценностей! Ни вилл! Ни Мараны! Ни Америки!

— Ты пьяна? — подошла к ней мать, — или под кайфом?

— Я в порядке, ма, — выставила вперед руки Крис, — просто позвони дяде Сальвадору. Пожалуйста.

— Ты что, правда убила человека? — встал, наконец, с дивана и Клинт.