Брендон и Эмма с явным интересом слушали эту леденящую душу историю.

— Я думаю, что тебе надо как можно быстрее отвести ее к психотерапевту. Или даже к психиатру, я уж не знаю. Потому что это даже уже не похоже на депрессию. Это реально пугает, — сглотнул Бренд, — чёрт, я всегда так любил Джейми, она была такой милой! Поддержит, поможет. А сейчас ты мне рассказал историю про какую-то невесту Франкенштейна! Ты пытался с ней спокойно и серьезно разговаривать?

— Она не хочет слушать, — пожал плечами Марк, — когда она готовит, я вообще к ней не подхожу, а в остальное время она просто лежит на кровати. Пытаюсь с ней поговорить — отворачивается.

— А ты попробуй продолжить разговор, даже если она не хочет! — воскликнул Брендон, подавшись вперед, — ты должен добиться реакции любым способом. Крикни на нее, брось что-то, должно же хоть что-то ее расшевелить. Если так пойдет и дальше, она может погибнуть от эмоциональных переживаний и истощения. Если хочешь, мы сейчас заберем Аарона и пойдем гулять, а ты попытайся наладить с Джейми контакт, друг.

— Да, Марки, — ставя банку прямо на пол, поднялась Эмма, — в ней пара сотен граммов моей крови, не хочу, чтобы она вот так просто скисла. Давай, иди. Обещаю, что мы не уроним Аарона, — фирменно громко рассмеялась она.

Марк, представляя то, насколько тяжелыми будут следующие, в лучшем случае, пара часов, инстинктивно потянулся.

— Хорошо, — с выдохом, наконец, согласился он, — я попробую.

Бренд и Эмма с довольным видом величайших психологов мира забрали Аарона и ушли на прогулку. Марк, посидев в кресле еще минут десять, взял оставленную Голдфайн банку с энергетиком, залпом опустошил ее и отправился к комнате Джейми.

Для разговора с девушкой ему надо было преодолеть несколько препятствий разной сложности, и первым из них являлось то, что она всегда запирала дверь на замок. Если бы она была в более или менее нормальном психологическом состоянии, то можно было бы ее выманить, сказав, что что-то случилось с ребенком, но, в данном случае, такой способ не сработал бы. Поэтому Марк просто принялся тарабанить в дверь:

— Эй, Джейми, открой! Джейми! Открой, пожалуйста! — несколько раз прокричал молодой человек.

Проведя у двери минут пять, Марк просто привалился спиной к косяку. В этот момент Джейми всё-таки решила открыть, и парень еле смог устоять на ногах, потому что дверь отворялась вовнутрь комнаты.

— Ты чего? — заспанным и бесцветным голосом спросила Джейми.

— Я хочу поговорить с тобой, — уверенно скрестив руки на груди, ответил Марк.

— О чём? — как будто в изнеможении садясь на кровать, протянула Джеймс.

— О твоём состоянии, — присел рядом с ней парень.

— О чём говорить? — фыркнула девушка, — я умерла! Я умерла еще месяц назад!

— Что ты такое говоришь? — непонимающе взглянул на нее Марк.

— Мне сердце вырвали, что тут понимать? — глаза Джейми стремительно начали наполняться слезами, — я не хочу об этом разговаривать.

Она уже было собралась привычно лечь на бок, отвернувшись от Марка, но он взял ее за плечо:

— Нет. Мы должны поговорить. Потому что… Чёрт, если мы не решим эту проблему, то ты просто умрешь!

— Мне всё равно, — дернув плечом, чтобы сбросить его руку, ответила девушка.

— А мне нет. Твоему сыну тоже нет. Ты хотя бы знаешь, как его зовут?

— За кого ты меня принимаешь? Конечно, знаю! — Марку даже на секунду показалось, что застывшее лицо Джеймс приобрело оскорбленное выражение.

— Тогда почему ты никогда к нему не подходишь? Эмма Голдфайн берет его на руки чаще, чем ты, а это о чём-то говорит! — разозлился Марк.

— Я не хочу к нему подходить, ясно? Не хочу даже видеть его! Он ассоциируется у меня только с одним — со смертью моих родителей! А они были моими самыми любимыми людьми, и я никого и никогда не полюблю сильнее! — говоря это, Джейми выглядела поистине пугающе — ее крайне эмоциональные крики сочетались с практически недвижимым лицом.

Услышав это признание, Марку захотелось встать, догнать Эмму с Брендом, забрать своего сына и уехать куда подальше, чтобы никогда больше не видеть Джейми. Помолчав с минуту, он всё же смог совладать с собой. «Это психическое расстройство сейчас говорит, а не Джейми, — шумно выдохнув, подумал он, — я ни за что не поверю, что это ее настоящие мысли».

— Джейми, тебе надо лечиться, — стараясь сказать фразу так, чтобы это не прозвучало, как оскорбление, выдавил, наконец, Марк.

— Не хочу, — буркнула она в ответ.

— Ты понимаешь, что тебе грозит реальная, а не твоя выдуманная смерть? Если продолжишь есть один рис, плакать и лежать целыми днями, однажды я могу зайти в комнату и увидеть твой труп! И Аарон вырастет без матери! Твои родители умерли, когда ты была уже достаточно взрослой, у тебя в памяти осталось столько прекрасных событий, эмоций, любви, которые они тебе подарили. А у него не останется ничего о тебе, только бездушные фото. За что ты его так ненавидишь? Он ни капли не виноват в смерти твоих родителей! — в конец разозлился парень, — А я? Обо мне ты подумала? Я смотрю на то, как ты медленно умираешь, а ведь я всегда считал тебя любовью всей своей жизни! Представь только, как мне больно! И, если думаешь, что смерть Фиби и Фрэнка никак на меня не повлияли, то ты глубоко ошибаешься! В тот день я, только вообрази, «вмазался» героином! А ты ведь знаешь, как я отношусь к наркотикам, мне до сих пор мерзко и тошно! Из-за тебя, из-за твоего отношения ко мне и к жизни я вообще делал такие отвратительные вещи, что мне теперь неприятно смотреть и на себя, и на тебя!

Когда он остановился, чтобы перевести дух, то ему показалось, что он что-то всколыхнул в душе Джейми. Она медленно склонила голову набок:

— То есть, во всём виновата я? — спокойно спросила она.

— Я… я не знаю, — резко сбавил тон Марк.

Джеймс в ответ только кашлянула, будто прочищая горло.

— Хорошо, — тихо констатировала девушка, после чего встала и вышла из комнаты. Марк бросился за ней.

— Куда ты? — схватив ее за руку прямо у лестницы, взволнованно спросил он.

— Если я настолько ужасна, что все беды в твоей жизни происходят из-за меня, то я ухожу, — начиная беззвучно плакать, сказала Джеймс.

— Нет, — отрезал Марк и взял ее за вторую руку, — ты не можешь уйти.

— Могу и уйду! — повысила голос девушка, — это не моя жизнь! Я сейчас должна была счастливо учиться в колледже, получать прекрасную специальность, узнавать новое, ходить на вечеринки, жить молодой, насыщенной и интересной жизнью! А мне выпали лишь ползунки и подгузники на фоне смерти родителей! Тебя всё устраивает? А я не понимаю — зачем всё это? Зачем я тебе? Зачем ты пытаешься уговорить меня, спасти меня? Ничего из этого не выйдет, ничего!

— Тише, — попытался обнять ее Марк, но она проворно вырвалась и выбежала во двор.

— Джейми! — во всё горло закричал парень, смотря, как она бежит вдоль улицы.

Помешкав пару секунд, Конелли бросился за ней. У него было явное преимущество, потому что, во-первых, он, в отличие от Джейми, был обут, а, во-вторых, она довольно сильно ослабела от постоянного лежания на кровати. Нагнав девушку, которая смогла пробежать всего четыре дома, Марк дернул ее за футболку, она резко затормозила, не удержалась на ногах и завалилась на газон соседей, пожилой четы Бритт. Приземлившись на колени, Джеймс проползла несколько метров и схватила увесистого глиняного садового гномика.

— Отпусти меня, Марк! — умоляюще-истеричным тоном крикнула она, занеся фигурку над головой.

— Опусти гнома, Джейми! Что ты собираешься с ним делать? — выставив руки перед собой, воскликнул Марк.

— Я размозжу себе им голову! Это не моя жизнь, ясно? Я не хочу! — казалось, что с каждой секундой Джейми теряет остатки психического здоровья.

Услышав крики, на крыльцо вышла хозяйка дома, Айда Бритт. Джейми инстинктивно обернулась на шаги, и Марк, воспользовавшись моментом, кинулся на нее и повалил на траву.

— Отдай! — пытаясь выбить из мертвой хватки возлюбленной гнома, практически зарычал Марк.