========== Глава 1 ==========
Эта ночь казалась темнее, чем всегда.
Луна пропадала в ватной куче облаков, изредка отиралась в лужах, покрытых масляной плёнкой бензина, когда ветер разгонял дождевые тучи над городом. В воздухе зависал плотный смог выхлопных газов, смешанный с ядом мочевины, гнилью мусорных бачков и удушающими испарениями воды с асфальта, затёртого до блеска автомобильной резиной.
Город покрыт этой вонью, словно вакуумом, пропуская лишь тусклые отсветы солнца, он знал это наверняка — стоило выехать чуть дальше зелёной таблички «Вашингтон» и обернуться назад. Плотный серый кокон из облачного дыма давно взял его в свои стальные клешни, и Роджерс искренне не понимал, почто все рвутся в этот чертов муравейник? Ближе, плотнее, наступая на ноги, скупая беспонтовые, но статусные тачки, скупая квартиры в многоэтажках, чтобы срать друг другу на голову и сраться из-за того, что кто-то слишком громко трахается за фанерными стенками. Он не понимал этот грёбаный мир ни до, ни после того, что с ним сотворили, а желание защищать всё это дерьмо ценой собственной жизни рассеивалось, как дурной, наркотический бред.
Эта ночь казалась темнее, чем всегда, а когда прямо над его головой резким хлопком потух уличный фонарь, Роджерс усмехнулся. Кусок пространства канул в вязкую тьму, и путь ему освещали лишь ржавые рефлексы окон тех, кто ещё не спал в этот поздний час. Он потерялся в этой блядской реальности, как в себе самом.
Ныли треснутые рёбра, больно вдохнуть — всё же их было семеро, а он месяцы терял форму в лабораторных застенках. Наплевать, завтра он будет в норме, если не считать хронического недосыпа, словно он под завязку накачивается амфетаминами вместо утреннего кофе. Джеймс Б. Барнс образца сороковых был прав, зараза, ему охеренно нравилось ото всех получать. А ещё больше ему нравилось раздавать пиздюлей в ответ. Если б не тщедушное телосложение, которым наделила его хитрожопая природа, быть ему первым раздолбаем на районе и кончить свою никакущую жизнь в тюрьме или в могиле. Эрскин неслабо ошибся, а Моро оказался прав, выбрав его своим главным козырем и подрезав в его мозгу последние тормозные шланги. Убедить, что говнища в Капитане Америка больше, чем в ком-либо другом, оказалось проще, чем он думал, а просто дать очередному мудаку под зад стало недостаточно. От запаха крови и чужого страха выносило ко всем чертям крышу, а собственное превосходство в силах не прибавляло ответственности, а лишь разжигало азарт.
— Твою мать!
За автобусной остановкой кто-то чертыхался, пытаясь зажечь смятую, вымокшую от дождя сигарету. Особа прижималась плечом к заляпанному стеклу, а неловкими пальцами сминала плоский коробок спичек с логотипом близлежащей пивнушки. Судя по тому, как хреново она управлялась с процессом, курила она редко или вообще впервые пыталась постичь эту науку. Скудный огонёк тут же превращался в сизую змею дыма, на мгновение озаряя молодое лицо и тёмные, вьющиеся пряди волос. Похоже, её совсем не смущало, что на улице хренова ночь и район полон дебилов. Роджерс замедлил шаг и, поравнявшись с ней, остановился. Отчаявшись закурить, девчонка со злостью метнула мокрый, скрученный табак в урну вместе со спичками, а на Роджерса она лишь быстрый взгляд бросила, решив, видимо, что опасности он не представляет. Наивная.
— Плохой день?
— Не то слово, — бросила она, всматриваясь в пустое дорожное полотно, будто ждала кого-то. Её тонкие коленки или лёгкое платье свободного кроя, какие сейчас называют винтажными, всколыхнули что-то запертое, забитое острыми камнями на самую глубину подсознания, а она слишком самоуверенна, чтобы переживать о собственной целости и сохранности в этом дрянном районе. Да и за каким хреном её вообще занесло сюда? То ли пьяная, то ли дура совсем…
— Могу чем-то помочь? — хорош помощник. Стоило отмыться от крови, коркой застывшей на сбитых костяшках и небритой со вчерашнего утра роже, хорошо она не разглядит его в темноте. Старый добрый капитан Роджерс маячил за углом, размахивая своим благородством, как знаменем — это последнее, что ему осталось. Не слабо отдаёт шизой, но Роджерс почти привык к новому я, при котором заговорить с незнакомой девушкой не так уж и дико.
— Нет, у меня всё в порядке. Я автобус жду, — Роджерса она упорно игнорировала. Кажется, его настойчивое присутствие в поле зрения начинало её напрягать. Стив кожей ощущал её возрастающее беспокойство, и если в крови девчонки действительно был алкоголь, придавая ей безбашенной смелости минуту назад, то сейчас он выветривался на глазах.
— Не дождетесь. Вы время видели?
— Нет, я телефон потеряла.
— Без четверти два. Автобусы не ходят.
— Чёрт, — процедила она сквозь зубы. В сумке затесалась двадцатка, вызвать бы такси, да не откуда, ни автомата, ни одной открытой лавки поблизости. Она мокрая до нитки, только кончики волос подсохли и вьются теперь барашками — прощай укладка, попала в самый ливень, упорно, со злости топала вперёд и даже не пряталась, глупая. Сейчас она чувствовала себя мерзко, холодно, устало, с мечтой добраться до горячего душа и одеяла, а не торчать тут до утра.
— Проводить могу. — Хорошая девочка, попадёт в беду, будет жаль. Его время и так растянуто на бесконечность без нормального сна и допуска к работе, пока медики и психологи «ЩИТа» вовсю настаивают на дополнительных обследованиях. Дерьмово, что он всё ещё не мог напиться.
— Мало ли на какой сброд нарвётесь, — добавил капитан, когда она тайком бросила на него настороженный взгляд.
— А вы, значит, не сброд? — она вскинула брови, лицо её охватил свет фар пронёсшейся мимо машины, из которой гремел нигерский рэп. Парни из гетто высунулись в окна тачки по пояс, чтобы покрыть девчонку хуями, сделать пару непристойных предложений и накрутить неприличных жестов, успев всё это на скорости под сотню миль в час. А она была хорошенькая — оленьи глаза, нахально вздёрнутый носик и ямочки на щеках, с которых ещё щенячий жирок не сошел. Девушка казалась очень юной, но глаза выдавали её.
— Ну, выбора у вас нет, — усмехнулся Роджерс, провожая авто красноречивым взглядом и не менее красноречиво изогнув бровь, — Позвольте побыть вашим героем, мэм?
— Вы, кажется, уже побыли им недавно, — она едва улыбнулась в ответ на его кривую усмешку и недвусмысленную фразу. Внимательная она, заметила-таки рассечённую скулу и полукруг запёкшейся дочерна крови на нижней губе, слишком по-бабски пухлой, которая его частенько выбешивала в зеркале. Привет комплексам из детства.
— Мне не привыкать, — год назад капитан Роджерс дал бы сам себе по шапке за одну только мысль козырнуть собственным публичным статусом перед девушкой. Сейчас же какой-то дурной мудак сидит в его башке и распевается соловьём, а остатки адреналинового топлива хлыщут раскалённым железом по пяткам, подначивая заливаться ещё развыёбистее. Ощущение, что всё внутри горит и полыхает. На это чувство можно подсесть не хуже, чем на алкоголь, если бы он хоть как-то влиял на его организм.
— Ну, хорошо, — она поняла, что отделаться от него не светит, да и внутреннее обаяние Роджерса, и это призрачное ощущение безопасности рядом с ним никто не отменял. Капитан всё так же внушал доверие одним лишь своим монументальным видом, будто вся эта фееричная хуйня, которая целый год подтачивала изнутри саму его суть, только лишь приснилась ему. — Топать долго, правда.
— Я не тороплюсь, — Стив лишь плечами пожал. Однажды давно он собрался пешком в Австрию, а уж пара-тройка кварталов не в счёт. — Заодно послушаю весьма интересную историю, отчего же юная леди одна на улице в такой поздний час?
— Дэйзи, — она представилась первая, едва удержалась, чтобы не ляпнуть «Вовсе не юная и далеко не леди» вдогонку. В отличие от Роджерса, безудержно разговорчивой её сделала пара стопок текилы, опрокинутой в кабаке за углом. — Я завалила экзамен, пошла в бар заливать горе, рассорилась с подругой и потеряла телефон. В общем, день-дребедень.
— Первокурсница?
