Юнис выходит из душа, замотавшись в полотенце, тёплая, с рассыпавшимися по плечам волосами, потемневшими от воды. Эрик спит хмельным сном на диване, не раздевшись — провалился в сон, едва коснувшись головой горизонтальной поверхности. Ей в порыве вдруг всколыхнувшейся нежности хочется стащить с него тяжёлые, пропахшие барным смогом вещи и накрыть одеялом, но она останавливает себя вовремя, словно трезвеет.
― Ещё чего! ― шепчет себе под нос, вспоминает с нежданно возвратившейся злостью о причинах их долгой размолвки, в очередной раз осматривая не успевшие зажить синюшные следы на коже. Она уходит из квартиры, наспех одевшись, ступая так тихо, как только умеет. Юнис знает, что уже сдалась, но ещё пара дней в качестве воспитательного процесса лишними не будут.
Спустя месяц во время очередного рейда среди безликих, с оттенками пыли теней Отречения она видит знакомую, сутулую фигуру. Женщина лишь улыбнулась ей, исчезая за серыми спинами софракционеров, и Юнис убеждается, что обещание, сделать для неё всё, что она пожелает, данное восемь лет назад, всё ещё свято соблюдается.
========== 3 ==========
Комментарий к 3
Мои котики)
Не знаю, чей арт, иначе сослалась бы с удовольствием https://pp.vk.me/c636123/v636123678/167a2/K_86lAj3-6o.jpg
https://pp.vk.me/c621825/v621825002/2ffd2/UmSXFtHr2cw.jpg
Эрик не умеет проигрывать, но умеет стратегически отступать.
Хватать её за руки и давить своей убедительностью бессмысленно, уже проходили, а бегать за ней нет никакого желания, да и статус не позволяет за бабами волочиться, когда их вон, целая очередь. Проще отпустить её на все четыре и позволить остыть. Позволить ей проораться и быть посланным нахуй, а потом долго самому себе удивляться, что в очередной раз спускает ей всё с рук. Свято убеждать себя, что игра идет по его правилам, а не по её, и что он сознательно позволяет ей всё, что той взбредёт в блондинистую башку, а иначе кому, как не ей?
С его приходом к власти правила стали жестче. «Бесстрашные не сдаются» обернулось жизненным кредо и ежеутренней молитвой для каждого новичка, мечтающего элементарно выжить здесь. Излишне жестоким Эрик себя не считает ― реальность слишком сурова, чтобы гладить беспомощных щенков по шёрстке, с этим и без него отлично справляется Фор.
Ему не нужно ничьего одобрения, обрасти стальной бронёй он успел с детства. Не друзья – сослуживцы, не приятели – собутыльники, не женщины, а трофеи, но только не она. Проверять пределы его выдержки, царапать острыми когтями самолюбие, испытывать его на прочность без угрозы незамедлительного отмщения позволено лишь ей. И лишь наедине. Она чётко следует уставу и соблюдает субординацию, идеальный солдат фракции, несмотря на то, что в этот театр уже давно никто не верит.
Эрик внутренне согласен, что перегнул палку, без особо веской причины отчитав её перед всем взводом на чем свет стоит, просто чтобы не думал никто, что она тут такая особенная. Особенная, черт возьми, гадко себе самому в этом признаваться. Тренируется одна на полупустой после отбоя площадке, тянется, выгибает дугой стройную сильную спину, ноги, плечи разминает, смотрит мимо, нос воротит, обиженная, а он притащился чёрт знает зачем, стоит, любуется, и челюсти сводит, как у наркомана без дозы.
У неё волосы замотаны на макушке в плотный узел, на шее выбит кинжал, и перекрестье его попадает ровно на косточку седьмого позвонка, такую манящую на тонкой шее. Лидер ступает бесшумно, крадущимся из засады хищником на мягких лапах, не сводя глаз с глубокого прогиба её поясницы и обтянутой слишком узкими штанами задницы, упругой до твердости, маленькой, как раз в две ладони.
― На ринг. — Его сильный, глубокий голос разносится эхом, отталкивается от серых стен, возвращаясь бумерангом ей куда-то в район солнечного сплетения, до щекотки под рёбрами.
― Ты это мне? ― Юнис поворачивается на его голос нарочито медленно, продолжает разминать шею, силится скрыть мелкую дрожь в ладонях. Ей не хватает воздуха, когда он рядом, а пространство Ямы, огромное и вширь, и ввысь, становится слишком тесным для них двоих. Юнис втайне рада частым командировкам за пределами Стены, иначе он просто выпил бы её досуха.
― А здесь есть кто-то ещё? ― Лидер спокойно, лениво перекатывает на языке слоги, скидывает форменную куртку, сцепляет руки в замок перед собой и ждёт, не замечая смущённые лица новичков, рассыпанных по углам тренировочной площадки в надежде улучшить показатели. Они лишь пыль под ногами. Они ему не соперники — избиением младенцев Эрику заниматься не интересно.
― Я буду бить вполсилы, — в ответ на её удивлённо вскинутую бровь он закатывает глаза и делает великое одолжение, — ладно, в четверть. Ты же хочешь набить мне рожу? Давай, не проеби шанс.
Юнис чувствует, что смотрит на него слишком долго. Зависает. Не может оторвать глаз, будто парализованная. Чернильные квадраты на бычьей шее — чешуя дракона из довоенных сказок для маленьких девочек. Принцев у неё было вдоволь, но она предпочла остаться с самым злобным драконом из всех возможных. Юнис помнит смутно, почему позволила ему тогда вывести себя из бара под молчаливый шорох шагов и грохот реки в пропасти (заливаться соловьём Эрик не мастер), что сподвигло её согласиться продолжить вечер в лидерской квартире и надавать кучу нелепых обещаний в трясучке оргазма. Может, эйфория от удачного рейда, алкоголь, сексуальный голод или что-то неуловимое в нём, от чего она не могла оторвать глаз тогда и от чего не может сейчас.
Перешагивая ступеньку за ступенькой, ведущей к площадке ринга, она вспоминает, любуется рвущимися из проймы майки мускулами и сцепленными в замок ладонями, исписанными белыми полосками шрамов и швов, но ей ничего не мешает отмечать про себя его слабые места. Проигрывать Юнис не любит, и «проебать шанс» совсем не хочется, хотя этих самых шансов у неё один к тысяче. В районе грудины справа недели три назад он схлопотал лёгкое ножевое, левое колено давно травмировано, пошаливает раз на раз, шейный отдел слабоват от постоянного напряжения — она почти каждый вечер разминает ему плечи, жесткие, как глыбы, снимая спазмы. Она выстраивает в уме тактику атаки, задвигая эмоции на задний план, а разогретые тренировкой мышцы приятно пружинят, пока она кружит по рингу, чуть согнув колени, каждую секунду ожидая от него подлого выпада.
— Ну? И долго…
Она не даёт ему закончить. Ее тело будто нарушает законы гравитации, Юнис проскальзывает под его рукой, забирается на спину, потом выше, и, как акробатка, обманным манёвром перелетает через его плечо. Красуется. Эрик чувствует, что ему не хватает воздуха — шея плотно зажата между её бёдрами, а сама она где-то за затылком, вцепилась так, что не сбросить, только падать самому, бросая её спиной на твёрдый цементный пол. Расцепившись, они смотрят друг на друга с противоположных углов, едко, хищно ухмыляясь. У нее между ног можно не только феерично кончить, но и лишится жизни, Эрик намёк её отлично понимает, и это заводит до чёртиков.
— До первой крови? Или пока один не вырубит другого?
― Нет. Мне нравятся женщины, которые ещё подают признаки жизни.
― Значит, пока я тебя не вырублю.
― Ты так в себе уверена?
Злой, азартный шёпот не выходит за край площадки, будто вокруг них войлочные стены вместо отдающего тиной сквозняка. Юнис кажется, что он занимает слишком много места, оттесняет её к краю ринга, заставляет терять равновесие под цепким, холодным взглядом, который за пролетевшие махом минуты не пропускает ни единого участка её тела. Майка омерзительно липнет к взмокшему телу, когда она срывается с места по направлению к Лидеру, который, как по команде, делает то же самое. Движения доведены до автоматизма, Эрик работает чётко, без лишних выкрутасов, входит с ней в клинч, давит ей грудную клетку так, что она даже вскрикнуть не может — кислорода в лёгких не остаётся совсем.
— Сдаёшься, амазонка? ― пока Юнис бессильно бьётся, стянутая тугим захватом сильных рук, Эрик склоняется к ней, дразнит, едва касаясь языком мочки уха. Адреналин поступает в кровь толчками, принуждая её сдавленно выть от беспомощности и бесконтрольного возбуждения от близости его взбудораженного боем тела. Что бы она не делала, сопротивляться бессмысленно, она целиком в его власти, и Лидер не упускает ни единого шанса доказать ей это, даже если придётся поиметь её прямо на полу тренировочного зала.
