— Серьёзно? И ты всё равно рисковал, идя в эту чёртову комнату? И когда пил с ней коньяк?

— Мне очень жаль, что так вышло. Но нужно было дать ей понять, что я готов ради неё рисковать.

— Блин, да зачем всё это?

— Мне интересно, что они будут делать дальше. Куда она может зайти ради этого. Вот и всё.

— Вы целовались уже?

Максим кивает.

— А-а-а…?

— Нет.

— Повезло тем, кто камеры подключал. — Серёжа смеётся. — Слушай, ты же с ней очень близок. Даже слишком. Тебе самому-то должно быть виднее.

— Как мне может быть виднее, если она может меня обманывать? А я знаю об этом и не забывал никогда.

— Может вам поговорить уже и не мучать друг друга?

— Может.

— Тебе же тяжело. Я вижу.

— Всё нормально.

— Ой, ну да. Как же. Просто, Максим, вспомни о том, что она тоже рисковала тогда, вместе с тобой. Неизвестно, по какой именно причине. Но она тоже человек. Маленький и девятнадцатилетний. Поговорите, пока это не зашло ещё дальше.

— Понимаешь, я только начинаю расслабляться, так она как вкинет: «Я тут заметила, что мы с тобой на первых местах в рейтинге. После того, как начали общаться». И что теперь?

— Я всё ещё стою на своём — вам надо поговорить.

— Надо. Наверное.

— Я же вижу, что она тебе нравится. Зачем ты тогда просил меня за ней приглядывать, пока вы не общались? Я же не дурак, могу сложить два плюс два.

— Я попробую поговорить. Наверное, да. Просто бесит. Не могу.

— Понимаю, но будь аккуратнее с этим всё равно. Не заиграйся. Все мы люди.

Комментарий к Глава 8

В этой части есть несколько диалогов, взятых прямо из реалити, потому что они показались мне важными и подходящими под эту историю. Они живые и настоящие, поэтому почему бы и нет?

Всё ещё жду любой вашей активности и благодарю каждого, кто всё ещё здесь. Обожаю хх

========== Глава 9 ==========

Третья неделя

4 мая, пятница, студия команды MALFA

На этой неделе у меня опять дуэт, поэтому мы с Олегом Крикуном сидим на студии уже довольно продолжительное время и пытаемся довести песню до нужного звучания. Меня очень радует, что у нас иногда есть возможность находиться вне башни, а, значит, вне зоны съёмки камер. В таких условиях мы благодарны даже этой малейшей возможности вырваться на свободу.

Я устала. Мне хочется выйти из студии и побежать в неизвестном направлении, чтобы меня никто не нашёл. Мне хочется обнять родителей, сесть в домашнее кресло, поджав ноги, укрыться пледом и молчать. Я бы могла просидеть молча в тишине, наверное, целые сутки или даже больше. Но я не могу поддаться такому соблазну. Хотя, если честно, пойти в неизвестном направлении мне мешает контракт проекта, который навис над всеми нами на долгое время.

Я заканчиваю свою последнюю партию, снимаю наушники и через стекло вижу, что Макс с хитрой улыбкой стоит около двери. Иду к нему. Мы выходим в коридор, и я замечаю в зеркале, как мои щёки постепенно становятся ярко-розовыми. Только не это.

— Ты слушал?

Он кивает.

— И как?

— По-моему, всё круто.

Чувствую себя странно, потому что мы не обсуждали «нас», кажется, никогда, а я очень хочу это сделать.

— Стой, — говорю ему. — Я понимаю, что это глупо, наверное. Но я не знаю, я не понимаю, что мне теперь делать.

— С чем, Мартышка?

— Ну, — я не знаю, как это сказать, и пожимаю плечами.

Он стоит передо мной весь такой красивый, взрослый, а я напротив него — маленькая, глупая и не соображающая ничего. Первый раз хочется залезть к нему в голову. А лучше — забраться к нему под одежду и не выбираться никогда и ни за что. Я спокойно подхожу к нему, обхватываю за талию и утыкаюсь носом в складки его тёплой толстовки.

— Крис.

— Макс.

— Что случилось?

— Я боюсь.

— Чего?

— Не знаю.

— Ты помнишь воскресенье? — говорит он и закрывает мои глаза рукой. — Если тебе будет страшно или темно — я буду рядом. Обещаю тебе и торжественно клянусь.

Он, не отрывая своей руки от моих уже чуть намокших глаз, целует меня и избавляет ото всех страхов сразу. Не поцелуем, нет. Тем, что знает, что мне нужно сейчас. Тем, что это он. И мне никто-никто больше не нужен.

***

Мы возвращаемся в башню почти вовремя, а Максима сразу забирают на интервью. Я иду на кухню, чтобы уже наконец-то пообедать. Сижу и вижу, как Диана берёт из холодильника йогурт и направляется ко мне.

— Ну, что, Кристина, как дела?

— Да всё нормально, — отвечаю я и излучаю ноты непонимания. С чего это мы вдруг общаемся?

— А у вас с Максом как, что-то наклёвывается уже?

Понимаю её намерения и стараюсь не засмеяться ей прямо в лицо. Диана получила указание от продюсеров — Диана побежала выполнять. Ну, ладно.

— Что? С каким Максом?

С её лица тут же пропадает широченная улыбка.

— Как с каким? Ну, Свобода же.

— А-а-а! Свобода, — восклицаю я.

— Ну, да. Вы же, ну, общаетесь? — Она возвращает себе на лицо свою очаровательную улыбку.

— Знаешь, я только тебе признаюсь, хорошо?

— О, правда? Конечно, давай.

— Ты не скажешь никому?

— Нет, конечно, ты чего? Я могила.

— Надеюсь, он меня не убьёт за это, но он вообще-то хотел с тобой поближе пообщаться. Просто стеснялся подойти.

— Да ты смеёшься?

— Нет, Диан, правда. Я подумала, что ты как раз подошла, и вот… Такое совпадение.

— А он сам тебе это сказал? А когда? Подожди, а как же вы? Я же хотела…

— Что хотела?

— Да уже ничего, — отвечает она и пытается не потерять свою улыбку вновь.

— А, ну тогда ладно, удачи, Диан, — говорю я и иду мыть посуду, пока она, кажется, старается сопоставить полученную информацию сейчас и тогда. Бедная. Улыбка не сходит с моего лица. И что вы теперь будете вставлять в свой эфир?

***

Нас собирают в общей зоне, чтобы вместе первый раз посмотреть одну серию реалити. Макс как раз к этому времени возвращается с нашего балкона. Как же я скучаю. По балкону, конечно. Мой Максим и так здесь. Он садится рядом со мной и берёт одну пачку попкорна, которую я ему приберегла.

— Слушай, ко мне тут Диана, кажется, пыталась подкатывать, пока мы курили.

Я не могу сдерживать смех.

— Чего ты? Она вообще сказала, что это ты ей рассказала о моих чувствах. Что я без ума и всё такое.

Не могу перестать смеяться, боже.

— Ты ей правда так сказала?

— Ой, — сквозь смех пытаюсь ответить я ему. — Потом, давай потом?

Катя Варнава говорит, что мы будем не только смотреть, но и обсуждать серию. И для нас это словно глоток свежего воздуха. Увидеть себя со стороны и понять, как ты выглядишь в глазах тысячи зрителей — просто бомба же, да? Первый раз начинаю так сильно волноваться из-за своей причёски или голоса. Надеюсь, что я не слишком пискляво говорю в кадре. Мы все сидим на диванах с пачками попкорна и ждём, когда нам включат самое увлекательное кино из всех возможных.

— А что за серия? Новая? — спрашивает Руслан.

— Серия за первое мая, — отвечает ей Катя.

— А, это получается вот-вот. Три дня назад.

— Да, совсем свеженькая, с пылу с жару.

Мы с Максимом уже начинаем есть свой попкорн к тому моменту, как свет гаснет и загорается наш большой экран. Вдруг понимаю, что мне хочется увидеть нас с ним в одном кадре, посмотреть, как мы смотримся вместе. И плевать, как я выгляжу там. Хочу увидеть свой взгляд и убедиться. Заглянуть в его глаза и окончательно понять его душу.

Вижу своё интервью — я говорю, что ко мне здесь относятся как к ребёнку и меня никто не рассматривает как человека, с которым можно построить отношения. Не уверена, что говорила это три дня назад, но им лучше знать. По лицу видно, что мне неудобно сидеть одной перед камерой. Но, кажется, никто этого не замечает.

Ничего особенного не происходит — ребята болтают обо всём на свете. Но через несколько минут я вижу кадры ночной съемки, и замираю на первой же фразе. На экране Женя и Максим. Она распласталась по креслу, смотрит в окно, а рядом стоит он, улыбается и пьёт что-то из своей бутылки. Выглядит как довольный кот. Как же я хочу, чтобы мне показалось. Но, как только экранная Майер открывает свой рот, я застываю с чёртовым попкорном в руке.