Черт побери, как будто жизнь мою кто-то разрезал на две части, а потом склеил неудачно. А что склеил-то? Ту жизнь и эту? Интересная мысль про две жизни. Что-то в ней есть. Читал я про такие вещи, но то ж была фантастика. А со мной-то что произошло? И когда? Вроде жил и жил как все. Вот только этот странный мимолетный черный провал сегодня на Лысой горе. Неужели микрокровоизлияние или что-то подобное может память так поменять? Или не память, а саму жизнь? Ничего не понимаю, жизнь ведь одна. Я загробный мир сейчас в расчет не беру, про него все равно никто толком ничего не знает. Жаль, что я не биолог, а всего лишь географ по образованию. Хотя тут не биологией пахнет, а, наверное, фундаментальным чем-то, типа квантовой физики, а я в ней не смыслю. Ладно, стоп, уже к подъезду подхожу. Квантовая физика – это прекрасно, но мне сейчас в квартиру подниматься, а там Ева.

Как мне теперь с ней общаться? Я же Еву столько лет не видел, если не считать сновидений. Впрочем, важно понять – какую из двух Ев: ту, прежнюю, или эту, спокойно обитающую у меня в квартире. Совсем в голове все перепуталось! А Коля этот? Мой сын? Вообще в дрожь от такой новости бросает. У меня же нет детей. И у Евы нет, в смысле – у той, у прежней.

Поднявшись в состоянии полной прострации к себе в квартиру, кое-как ворочаю ключом и открываю дверь. Все тихо. Только темень уже сгустилась. Машинально тянусь к выключателю и зажигаю свет. Уф! Не все так плохо, вон выключатель оказался на своем обычном месте. И даже обои мои, привычные. Лет пять назад пришлось ремонт делать, поскольку Наташа тогда заявила, что больше не будет ко мне приходить, если не приведу квартиру в порядок.

Снимаю кроссовки и сразу же носки. Терпеть не могу ходить дома в носках, жарко ужасно. Вот босиком – совсем другое дело. В этот момент в прихожую заглядывает молодой человек ростом минимум на полголовы выше меня:

– Папа, привет!

От неожиданности я замираю как вкопанный в еще не снятой осенней ветровке, с пакетом из «Магнолии» в левой руке и со снятыми носками в правой. Слышу, как по моей спине начинают скатываться струйки пота, собираясь ближе к пояснице в ручейки.

Из-за спины молодого человека появляется Ева и начинает все расставлять по своим местам:

– Коля, возьми у отца продукты и неси на кухню! Андрей, я сколько раз тебе говорила: как только приходишь, носки не бросай, а сразу иди их стирать. Неужели трудно запомнить?

– Так я же никуда их и не бросил, – еле слышно лепечу я. – вот в руке держу.

– Вижу! Я это для профилактики сказала, – на губах Евы появляется довольная улыбка.

Молодой человек, именуемый Колей, молча забирает у меня пакет и отправляется на кухню.

– Как ты себя чувствуешь, Ева? Горло прошло? Температура есть? – похоже, я оказываюсь в состоянии произносить разумные фразы.

– Да так, примерно как и утром, побаливает. Зря я тебя не послушала, надо было еще вчера с вечера прополоскать, как начало болеть. А температуру я не меряла. По ощущениям – вроде нормальная. Ну, или чуть больше – может, тридцать семь. А вот почему ты меня Евой, а не Евочкой называешь? Обиделся на вчерашний разговор, что ли? Нечего обижаться, я же права была. Впрочем, как и всегда.

Час от часу не легче. Знать бы, о чем Ева вела вчера разговор с кем-то, кто вроде я, а на самом деле и не я.

– Нет, что ты, Евочка, я нисколько не обиделся, – как можно увереннее произношу я.

– Ну вот и хорошо. Хотя я тебе, Андрюша, не верю, ты у меня мальчик обидчивый. Я тебя как облупленного знаю, – продолжает гнуть свою линию Ева, но уже скорее для формы. – Только не надо целовать меня сегодня. Не хочу, чтобы ты от меня микробов нахватался, у тебя же в понедельник совещание у начальства.

В понедельник у нас зам. генерального действительно запланировал проводить расширенную планерку. Будем обсуждать предстоящую подачу заявки в Минпромторг на бюджетную субсидию. Значит, работаю я вроде там же, где и работал. Или нет? Вдруг это совпадение, совещания где угодно бывают. Меня снова бросает в жар, а потом сразу в холод. Как я раньше не сообразил, что у меня не только жена из вакуума могла возникнуть, но и работа другая появиться. Впрочем, завтра воскресенье, до понедельника есть время, с местом работы попробую разобраться.

– Евочка, я пошел носки стирать! А потом сразу в душ, – здорово, что нашелся повод побыть с полчасика наедине и попытаться сообразить, как прожить предстоящий вечер.

Стоя под ласковым теплым душем, начинаю ощущать некоторое успокоение. Разве не мечтал я всю сознательную жизнь, чтобы моей женой стала Ева? Разве не проходило ни одного дня, чтобы я не вспоминал о ней, не проклинал то, как сложилась моя судьба горемычная? На какую бы женщину я ни смотрел, ни ласкал, сколько бы в глаза ни заглядывал в безуспешных поисках счастья, в моей памяти, в моей душе постоянно была Ева.

Та самая Ева, перед которой я бесконечно виноват за разломанную на кусочки жизнь, за ее нынешние поиски смысла в предгорьях Гималаев в окружении малопонятных бородатых гуру. И вот случилось так, как я мечтал. Ева не в Индии, не в ашраме каком-нибудь, а здесь и рядом со мной. Она – моя жена, и у нас даже есть взрослый сын. Мне, правда, больше хотелось бы дочку, такую, как сама Ева, но это уже вторично.

Но я ничего не понимаю. Как жить дальше? Кто эта Ева и кто та? Как такое вообще могло произойти? И где тот, другой Андрей, другой «я», с которым Ева прожила все прошедшие годы? От мысли о другом Андрее меня бросает в холодный пот. Машинально поворачиваю «однорукий» смеситель и прибавляю струю горячей воды. Не помогает, мое тело ходит ходуном. Пожалуй, надо сесть на дно ванны, на ногах я уже не удержусь.

Мысль о другом Андрее страшит меня. А вдруг он откуда-то появится и вытеснит меня из этого нового мира, где рядом есть Ева? И где я окажусь? Снова в одиночестве в этой самой квартире? Что останется у меня на оставшуюся часть жизни? Воспоминание о том, что я заскочил на несколько часов куда-то, где есть рядом со мной Ева, а потом выскочил обратно. Похоже на сон. Может, это и правда сон? Я щипаю левую щеку, потом правую, затем начинаю открывать и закрывать глаза. Сквозь звук воды слышится женский голос. Похоже, Ева разговаривает с кем-то по телефону. А Ева ли это? Голос слишком слабый, почти ничего не слышно.

Стоп, так больше нельзя. Я же не мальчик пятилетний в конце концов, а замруководителя отдела по связям с госорганами весьма немаленькой фирмы. К тому же Московский университет закончил. Не мехмат, правда, и не физфак, что сейчас весьма кстати оказалось бы. Географический, но тоже как-никак естественнонаучное университетское образование. Будем мыслить логически, если это вообще возможно.

Что надо сделать в первую очередь, когда выйду из ванны? Выходить страшновато, но все равно придется. Итак, начнем с того, что я, дурак, почему-то до сих пор не посмотрел свой паспорт. А ведь он постоянно со мной, в кармане. Надо было посмотреть, пока в «Магнолию» ходил. Там должен быть штамп о браке. Да, и на страничке о детях запись о Коле. Правда, Коля уже студент. Сколько ему? На вид лет двадцать. А о взрослых детях вроде в паспорте запись не делают. Но паспорт же у меня в 2005 году выдан, когда сорок пять исполнилось. Но это у меня, у того. А тут? Тут же, наверное, у меня паспорт другого Андрея. Не важно, паспорт в первую очередь посмотреть требуется. А еще я до сих пор не связался с Юлей, не узнал, как она себя чувствует. Конечно, теперь есть Ева, но Юля-то в этом не виновата. Надо внимание проявить, узнать, как человек себя чувствует. А дальше посмотрим, как-нибудь этот клубок с Юлей распутаю потом. А может, и нет теперь никакой Юли? Телефона же в контактах не обнаружилось! Кстати, телефон надо включить. А стоит ли? Сейчас вообще не до звонков. Что я буду говорить, если та же Юля вдруг позвонит?

– Андрей, завершай свое купание! Мясо уже готово! – раздается за дверью ванной голос Евы.

Евы ли? Или другой Евы? И какая из них настоящая? Уф, хватит умножать сущности! Надо выпутываться помаленьку, а я этими вопросами себя все глубже в песок загоняю. Вспомнилась «Лунная пыль»[1] Кларка. Зачитывался ей в школе. Там же ведь герои в конце концов вырвались на поверхность. Смогли! И я должен смочь.