Прежде чем отправиться в свой первый рейс, новички под руководством опытных младших командиров и офицеров, которые неоднократно принимали участие в перевозке военных грузов, прослушали подробный инструктаж и в небольшом автополигоне прошли практические занятия по вождению в горных условиях. Большинство водителей свои водительские права получили перед самым призывом в армию. Соответственно, у многих бойцов автомобильного батальона практического опыта совсем не было. Для них это было романтическим путешествием по экзотическим горным склонам и субтропикам. Они ещё не догадывались, насколько это опасная для жизни и здоровья работа. Потом только поняли, что каждый метр горного серпантина, как и зелёнки, таит большую опасность. Малейшая невнимательность и оплошность при движении стоила им жизни. Колонна при первой же поездке понесла потери. В пятисоткилометровой дороге от Хайратона до Кабула были очень опасные участки, крутые повороты, где небольшая неточность вела к обрыву в глубокую пропасть. Там внизу, как игрушечные машинки, валялось целое кладбище разбитой вдребезги военной техники. В тех местах, где было одностороннее движение и не было возможности объезда, при поломке, будь то БТР, БМП или большой грузовой машины, их вместе с грузом сталкивали в ущелье. Это была вынужденная мера, так как даже небольшая задержка колонны на таких участках могла привести к потере не только грузов и техники, но и всего личного состава.

И в этот раз перед тем как проехать эти опасные участки, начальник колонны капитан Сорокин, остановив колонну, проводил дополнительную инструкцию, объяснял, что нужно быть предельно внимательным, держать нужную дистанцию, скорость и как проехать эти участки. Тогда ещё сержант Сафин ехал в хвосте колонны и заметил, что его земляк, с которым вместе находились на учебке, ехал впереди него. Заметно было, что он плохо совладает с нервами. Его машина шла неровно: то слишком сильно прижималась к горе, то близко приближалась к обрыву. При очередном крутом повороте в сторону горы его машина, потеряв равновесие, начала заваливаться набок. Он, видимо, растерявшись, надавил на газ и повернул в сторону обрыва. Видя, что машина медленно сползает в ущелье, он хотел выправить машину, опять резко повернул в сторону горы, но тяжёлый груз потащил машину в пропасть. Таким образом, его друг нашёл вечный покой в горах, на кладбище боевых машин, в далёком Афганистане. Несмотря на чрезвычайное происшествие, колонна не остановилась, никто не стал искать труп погибшего солдата. Его просто списали на боевые потери. Его похоронили на родине в Татарстане в цинковом гробу, где вместо хозяина был муляж весом шестьдесят пять килограммов. Поэтому при похоронах открывать гроб «груз 200» строго запрещалось. За этим строго следили сопровождающие груз лица, представители военкомата, также и местные правоохранительные органы.

Для старшины роты Сафина самым трудным занятием было после выполнения задания – доставки груза по назначению, откачать своих подчинённых, то есть привести их в чувства и подготовить к следующей поездке.

Яркое солнце, отработав свою дневную добрую службу, обогрев своими ласковыми лучами всё живое на этом куске земли, с целью дальнейшего выполнения своей благородной миссии поспешило дальше на запад.

Акрамжон, хозяин многочисленных отар со своими помощниками – чабанами приехал в овцеводческую ферму, где находился родильный дом для овец, коз и крупного рогатого скота, чтобы узнать, как обстоят дела на местах. Дело в том, что когда овцы и козы рожают в стаде во время выгула, то немало новорождённых ягнят по недосмотру чабанов погибают. За новорождёнными ягнятами охотятся шакалы, гиены, орлы, бывает, даже и лисы съедают беспомощных ягнят. Чтобы уменьшить потери ягнят, недалеко от пастбища было построено несколько родильных домов, огороженных колючей проволокой, где животные после родов в течение месяца находились в спокойной обстановке, под охраной сторожей набирали вес, и только после этого их пускали в стадо.

Пока Акрамжон находился в помещении, он не обратил внимания на то, что его верные помощники – волкодавы-алабаи куда-то запропастились. Обычно они без разрешения хозяина никуда не уходили.

Акрамжон, удивлённый наглостью своих питомцев, с целью наказания за такое непослушание, стал их искать. Потеряв терпение, он во весь голос стал их звать. Через некоторое время вдали послышался голос вожака. Но они почему-то в этот раз галопом не бежали на его зов. Тогда он сам пошёл к тому месту, где они сидели. Когда Акрамжон приблизился к алабаям, то увидел страшную картину: посередине, в окружении волкодавов лежал худой донельзя – кожа да кости, окровавленный человек. Несмотря на бессознательное состояние, крепко прижимая к груди, в руках держал калаш. Что это за человек, сомнений не было – это шурави. Акрамжон подумал, что солдата загрызли его собаки. Но это невозможно. Присмотревшись, он вдали, метрах в десяти – пятнадцати, заметил штук десять тел шакалов с перегрызенным горлом. Акрамжон с облегчением вздохнул: «Слава Аллаху, его подопечные совершили не преступление, а наоборот – подвиг: они защитили человека от кровожадных зверей. Подойдя поближе к солдату, внимательно присмотревшись, понял, что парень находится на грани жизни и смерти. Если ему не оказать немедленную помощь, он погибнет.

Чабаны срочно занесли солдата в помещение, и Акрамжон начал осматривать его. Вид у него был страшный: лицо, руки, ноги были в запёкшейся крови. С левой ноги беспрестанно струилась кровь. Надо было срочно снять ботинки, но как их снять, когда ноги от застывшей крови стали твёрдыми, как полено. Ветеринарный врач Акрамжон имел дело не только с животными, но, когда надо было, лечил и людей. У него были все инструменты, кроме обезболивающего укола. Ничего не поделаешь, придётся оперировать без него.

Осмотрев раненую ногу Рината, Акрамжон первым делом обработал рану, удалил осколки от миномёта, которые лежали на поверхности ноги, а вот осколки на пятке спрятались где-то внутри тела, и он не стал резать по живому. Организм молодого человека мог не выдержать такой адской боли. Подобные операции делают в больницах только под наркозом.

Через сутки после беспамятства, когда Сафин пришёл в себя, в глинобитном помещении никого не было. Сначала его обуяла страшная догадка: «Плохи твои дела, старшина, ты попал в плен к душманам. Сейчас начнут над тобой издеваться, будут выкалывать глаза, резать язык, уши». Через некоторое время послышался мужской голос. Показался небольшого роста, лет сорока, мужчина. У него была седая борода. Он, подойдя к собакам, похвалил их, погладил по спине, каждому дал по куску мяса, тихонько им что-то сказал, и громадные волкодавы и их малыши – маленькие алабайчики, как послушные дети, занялись своими собачьими делами.

Ринат первым делом, как только пришёл в сознание, с трудом выговаривая слова, поздоровался со стариком.

Подойдя к шурави, аксакал присел возле Рината, прочитав молитву, с прискорбным взглядом долго смотрел на его измождённое лицо, за сутки поседевшие волосы и, неожиданно для Рината, обняв его, заплакал. От переизбытка чувств старшина Советской армии тоже заплакал.

Неожиданно для Сафина старик заговорил на узбекском языке:

– Сынок, я по разговору понял, что ты мусульманин, ты узбекский язык понимаешь?

– Да, уважаемый аксакал, я родился и вырос в Узбекистане. Я хоть и не узбек, но этим языком владею в совершенстве.

– А кто ты по национальности, сынок?

– Я татарин, аксакал. Я выражаю вам огромную благодарность за то, что спасли меня от шакалов. Если бы вы мне на помощь не послали своих волкодавов-алабаев, то сейчас я был бы растерзан этими дьяволами.

– Нет, сынок, ты скажи спасибо моим умным собакам. Это они, увидев, как шакалы напали на тебя, ринулись тебя защищать. В это время я находился в родильном доме и даже не заметил их отсутствия. Это уже потом, когда я тебя обнаружил, понял, что, защищая тебя, они вчетвером расправились с целой кучей шакалов.