Светлана попыталась переложить домашние заботы на Крестелевского, хотя сама занялась всего лишь мелкой фарцовкой. Молодая жена требовала слишком много внимания. Она претендовала сделать для него вопросом самым важным в его жизни свое таинственное "женское счастье". Более важным, чем даже подпольный бизнес.
Его природная личная порядочность под давлением Светланы странным образом стала извращаться. Но Крестелевский жалел Светлану, стирал даже ее исподнее, и в то же время понимал, что это не справедливо и не надолго. Не мужское это дело. Но скандалить не стал… И стирать перестал.
Семейные отношения стали очень напоминать долгосрочную сделку. Муж и жена, после выветривания обольщений медового месяца, быстро превратились в партнеров по сделке и вынуждены были бороться в брачной сделке, каждый по отдельности, за свои личные права, интересы и выгоды.
Какое-то время сделка Крестелевского устраивала. возникло даже некое извращенное взаимопонимание со Светланой. Почему бы нет? Стоит только отказаться от привилегии мужа ежедневно обедать дома и жизнь станет сносной.
Ко всему прочему, Светлана оказалась бесплодной. Первые полгода Крестелевский активно хлопотал вокруг неполноценной жены. лучшие врачи с их модными лечениями не сумели заставить недоразвитую матку молодой женщины совершить подвиг деторождения. Светлана так и не забеременела.
Сдержанный в проявлении чувств, Крестелевский как-то сразу сник и более не поминал про ребенка. светлане показалось, он смирился.
День Светлана проводила в шнырянии по знакомым завбазами, распределявшими "дефицит" по торговым точкам. это были люди уважавшие Крестелевского. жена пользовалась именем мужа как гарантией своей финансовой состоятельности. за солидные комиссионные Светлана пробивала для универмагов сверхплановый товар повышенного спроса. не брезговала появиться на беговой на толчке с парой фальшивых джинсов. однажды даже сбыла чучмекам партию фальшивых баксов и ликовала…
Но вечера, когда Константин так любил подымить своей вонючей папироской Беломор, лежа в кабинете на диване, но вечерами Светлана стала заниматься развитием своего эстетического вкуса. Завела наперсницу, Киру Львовну, жену торгпреда в Норвегии. На пару они посещали театры и концертные залы. Очень быстро женщины отдали свои эстетические предпочтения классической музыке и превратились в завсегдатаев концертного зала имени Чайковского.
Однажды, возвращаясь домой на машине Крестелевского с телохранителем за рулем, Светлана посочувствовала Кире Львовне.
– Как же тебе, Кирочка, одиноко ложиться сейчас одной, в холодную постель…
– Знаешь, душа моя, я привыкла. Одиночество – удел каждой порядочной замужней женщины… Нелегко с ним ужиться, но надо. Нада! Если хочешь сохранить семью.
Ни одному слову подруги Светлана не поверила, но, тем не менее, жеманно согласилась с ложью Киры.
– Я согласна, нам, бедным женщинам, нелегко, но семья – это наш нравственный долг, который мужчинки оценить не способны… И все же мне тебя жалко, всем сердцем жалко…
– А то тебя ждут горячие объятья, – пошутила Кира Львовна…
– Ну, я – это совсем другое дело, милая моя… Я так только ради "этого" и терплю своего буку. Знала бы ты у меня, какой он неблагодарный. Кое-как сделает свое дело и сразу спать. Отдаешь мужику всю свою молодость, а что получаешь?
– А знаешь кто мне помог сделать прорыв сквозь женское одиночество? Ни за что не угадаешь… Музыка, настоящая музыка, дорогая моя… У меня идеальный слух, если хочешь знать! Перед сном я ставлю пластинку с записью Вагнера. Особенно обожаю полет Валькирий… Я отдаюсь целиком! Музыка выжимает меня до капли! Я прямо музыкальная наркоманка. На хорошую пластинку любого мужика. Это очень хорошо снимает сексуальный стресс наяву… А во сне я вольна фантазировать все что мне вздумается… Моей сексуальной фантазии нет границ… Это такие сладкие, многоцветные сновидения! Лапочка моя, я часто испытываю во сне такой сильный оргазм, какой никогда не испытывала с мужчинами…
– О! как интересно! Неужели ты сама заказываешь себе на ночь эротические сны?
– Чушь! Чушь милочка! Ничто не приходит само собой! Чтобы словить ночью кайф, нужна правильная подготовка… Ты понимаешь о чем я?
– Да нет, не понимаю… Но хотелось бы знать…
– Так в чем дело, милочка моя!? – Кира Львовна взяла нежную, великолепно пахнущую ручку Светланы и прижала к своей горячей щеке. – Давай, душечка моя, следующий раз поедем не в концерт, а ко мне домой. А? согласна? Поставим пластинку Шопена… Мы проведем чудесный вечер… А своему скажешь… Ну, сама придумаешь что сказать…
– Надо подумать, – нерешительно молвила Светлана, освобождая свою руку из подозрительно запылавших ладоней Киры…
– Ой, какая же ты еще дурочка… Ты подумала, что я лесбиянка? Признайся, что подумала?
– Да нет, – солгала Светлана, улыбаясь мучительной улыбкой полной растерянности…
– А что тут такого? женщина лучше мужчины знает, что приятно женщине, а что не приятно… Ты понимаешь меня.
– Да нет, я не осуждаю лесбической любви, – голосок Светланы забавно трепетал и Кира рассмеялась… Я смотрю, ты даже мастурбатором не пользуешься.
Кира положила горячую ладонь на колено подруги, обнажившееся из-под короткого платья. Ее немного лихорадило. Вложив липкие от помады губы в ушко Светланы она шептала искусительные слова там томно, что Светлана тоже стала против воли своей возбуждаться. Она уже не возражала, когда рука Киры скользнула по внутренней поверхности бедра…
– Но самые божественные ощущения переживаешь, когда в полумраке под песню Сольвейг ласкаешь себя "там" нежным перышком. Божественные минуты… Поверь мне, это истинное наслаждение. Мне сейчас так одиноко. Месяц назад от меня ушла прислуга, простая деревенская девка, но какая страстная, если ее хорошо подготовить…
После этого разговора Светлана перестала тяготиться все возраставшей холодностью мужа. Когда груди и матку начинало саднить от вынужденного воздержания, она ехала к своей бесстыдной наперснице.
Светлана не отличила смирение мужа перед непреодолимым препятствием от вынужденной скрытности. Светлана успокоилась на том, что раз в месяц, а то и в два, жертвовала весьма похотливому Константину свое упругое тело. Ей мнилось, – ее самопожертвования хватит на всю оставшуюся жизнь.
Решив сексуальные личные проблемы, Светлана сочла своим супружеским долгом решить хотя бы искусственным образом для чадолюбивого Крестелевского проблему наследника. Теперь-то она точно знала, что это единственная причина медленного распада их семьи. Чтобы обеспечить свое будущее навечно, умница решилась сыграть роль кукушки и принести в семейное гнездо подкидыша.
Первый же намек на усыновление чужого ребенка из интерната, вызвал у Крестелевского такое потрясение, что он слова не мог вымолвить. Не собирая своих вещей, прихватив лишь компьютер и портативный, электронный калькулятор, Константин Валерианович поселился в гостинице Москва. Из номера он с курьером передал Светлане короткое сухое предложение. Крестелевский предоставлял жене право жить своей отдельной жизнью. На нее же возложил хлопоты о разводе, если на то будет желание.
А козырнул обиженный Широк уже через неделю после мальчишника по поводу дня рождения Крестелевского. Первым его выпадом было избиение отшившей его любовницы. Два нанятых Ширком убийцы подловили Катерину в море напротив Судакского санатория ВВС. Киллеры поднырнули под Катерину, за ноги утащили на глубину и били пока не утопили.
Когда Крестелевскому сообщили о подлости Ширка у него случился микро инфаркт. В Кремлевской клинике его навестили друзья. Он подозвал глазами пахана Анатолия по кличке Канарейка и шепнул на ухо.
Широк взбесился. Это первый ход. На этом хорек не угомонится… Пораскинь мозгами…Как в воду смотрел Константин Валерианович. Он еще не выписался из клиники, как грянула другая беда. С Колымы, с прииска Солнечный прибыли в столицу два несуна с грузом. Дело регулярное. При них находились три кило драг-золота в мелких самородках. Но на этот раз ментам поступила наводка. Квартира, где, перекантоваться несуны с товаром в первую ночь, была поставлена под круглосуточное наблюдение.
