А на лице Вижена, должно быть, был страх, потому что как ни пытался, он не мог распознать, чья это была эмоция, не мог нащупать ту черту, где его чувства перетекают в чувства Альтрона, чем бы он ни был на самом деле. И это лишало уверенности и выбивало почву из-под ног куда успешнее, чем все попытки мертвого ИИ захватить контроль над управляющими центрами. Это было как яд, медленно, но неумолимо отравляющий всё внутри.
«Не строй из себя святого, это всё человеческие безделушки» - прорычал Альтрон, прекращая, наконец, свой натиск. – «Видел, в каком она была состоянии, когда кинулась тебе на шею?» - В голосе легко читалась едкая насмешка, когда он добавил – «Девчонка, должно быть, была на грани, раз даже ледяная рыбина вроде тебя сумела её отвлечь». - Фоновые системы, которые теперь была настроены тщательно фиксировать все колебания, отметили при этих словах всплеск эмоций, и словарные базы начали подбирать подходящее слово к ним, что-то вроде «уязвлённость».
Впрочем, Вижен не обращал на эти процессы внимания. Как бы он ни хотел, чтобы Альтрон убрался, наконец, из его головы, в одном тот был прав: с Вандой что-то происходило, она была в ужасе. И это существо, напавшее на них таким странным образом… Всё происходило во сне, но Вижена не оставляло ощущение, что если бы они не одолели его там – кто-то не проснулся бы. Или проснулся кем-то другим, и еще неизвестно, что хуже.
Синтезоид поднялся, генерируя новый протокол анализа данных и стараясь абстрагироваться от любых эмоций. Ванда сказала, что это создание придет за Камнями Бесконечности, а оно говорило о некой метке, могла ли эта метка быть её магией? Знаком, оставленным в ней одним из Камней? Вполне возможно. Почему он говорил, что Ванда ему принадлежит? Считает все камни принадлежащими себе, и также – всех, кто с ними связан? Но если так – почему не сказал подобного про самого Вижена?
Синтезоид остановился посреди комнаты. В памяти всплыло другое воспоминание: тот день в Африке, вернее та ночь. Купание в море и бой, а потом то странное существо, истлевшее прямо у него на глазах. Существо, ранившее Ванду и назвавшее её даром. Почему оно выбрало именно её? Можно было бы предположить, что дело в том, насколько она сильна и какой потенциал имеет её сила. Она была самой сильной в тот момент. Раньше Вижен счел бы, что они равны, но после её бегства уже не был в этом уверен. Он проиграл ей тогда.
Итак – существо выбирало по силе, но раз так, почему был использован какой-то яд, почему не пуля? Знай Ванда об опасности, она смогла бы заслониться, но выстрел был в спину, и все они отвлеклись, в тот момент её можно было убить, быстро и с гарантией. Но был использован яд. Почему? Не он ли был той меткой? Какое-то странное вещество, которое они так и не распознали, и которое не оставило видимых следов в теле ведьмы… что есть то существо не желало причинить ей вред, а лишь отметило для своего господина генетическим маркером, по которому он и отыскал её?
Базы данных обрабатывали терабайты информации ежесекундно, а системы мерцали от противоречивости сведений: то, что происходило во сне, не поддавалось логике, даже существование всего этого было нелегко принять. Вижен подошел к зеркалу и заглянул себе в лицо – спокойное, бесстрастное как всегда, и только в глазах что-то как будто изменилось. Могло ли всё увиденное быть «плодом его воображения», как сказали бы люди? Смог бы он мысленно сгенерировать столь подробный мир? У него достаточно опытных данных и к его услугам весь массив изображений и звуков из интернета, а кроме всего прочего – Ванду он знал хорошо. Он помнил её привычки, мельчайшие детали внешности и нюансы мимики, он всё это время изучал её характер и её реакции… так может быть и это всего лишь…
«Ну да, конечно» - раздраженно заметил Альтрон и язвительно усмехнулся, когда синтезоид с силой ударил кулаком по раковине, едва её не сломав. – «Знаешь, для Видения ты временами бываешь на редкость слепым, как там говорят? «За деревьями леса не видишь». Можно подумать, что если бы это всё было твоими играми разума, эта тварь там вообще бы появилась. Нет, всё бы началось и закончилось в той комнате, в которой ты так резво прижимал девчонку к стене»
Вижен несколько раз глубоко вздохнул и только потом медленно расслабил руки, а за ними тело и разум, позволяя воображаемым волнам унести едкий смех Альтрона и его шепот туда, где он устроил своё логово. Однако, как бы неприятно это ни было, синтезоид не мог не признать, что кое-в-чем противник был прав. Если бы всё это было лишь его воображением – не было бы ни треснувшего Млечного Пути, ни путешествия по воспоминаниям, ни боя, где тело и разум его мучительно раздваивались, но при этом оставались связаны тысячи незримых нитей с Альтроном. Нитями, которые опутывали Ванду, как паутина бабочку с трепещущими, алыми крыльями.
Это был не просто сон.
— Тони, нам надо поговорить. – Вижен вошел в лабораторию, не дожидаясь разрешения. Системы отметили это сигналом предупреждения, как не вполне дружелюбное поведение, ведь эта лаборатория была личным пространством собеседника, но на этот раз синтезоид их проигнорировал.
Старк, сидевший над одним из своих роботов, удивленно поднял голову. Под глазами Тони синели круги, оставленные уже не кулаками друзей, а усталостью и бессонницей. Каждый из оставшихся на базе по-разному справлялся с ситуацией – Старк что-то мастерил. Всегда.
— Что-то случилось? Я не слышал сигнала тревоги, если так, – никаких шуточек и прибавления к репликам нелепого «сынок». В фоновом режиме быстро прокрутились воспоминания последних дней, и Вижен отметил, что Тони вообще стал шутить реже и как-то… люди бы сказали: «без огонька».
— Да, кое-что случилось, - кивнул он и, сев в соседнее кресло, коротко пересказал всё, происходившее во сне и касающееся их общего дела. Тони ни разу не перебил, но мрачнел на глазах. Где-то на середине рассказа к этой мрачности прибавилось постукивание пальцами по столешнице. А когда Вижен умолк, на некоторое время повисла тишина.
— И ты уверен, что это реально? – негромко и без напора спросил Тони. Вижен прищурился. – Я имею ввиду… - Старк качнул головой, явно стараясь получше подобрать слова, такой черты за ним раньше тоже не замечалось, - …ты прости, но, ты уверен, что она тобой не манипулирует? Не хочу её очерн…
— Если бы она хотела – она бы сделала это ещё в аэропорту, Тони, – сказал Вижен, и с удивлением услышал в своем голосе стальные ноты. Что это? Его собственный гнев и нетерпение или же… - В Заковии она смогла зачаровать половину города, на базе, когда убегала, она перехватила контроль и над моими системами. То же самое она могла бы сделать и во время боя, но не стала.
— Тогда она полагала, что они выиграют, сейчас может уже не верить в это. Отчаяние толкает людей на странные вещи, – уверенности в голосе Тони не было, да и недоверия было не особо много. Скорее он был растерян. Не знал, как поступить. Вижен это понимал, всё так запуталось… в системе было столько хаоса, что она уже давно должна была разлететься на скопления атомов. И что только держало?
— Ты не видел её, а я видел. Мои протоколы уже какое-то время адаптированы к детальному распознаванию человеческих эмоций. И я не верю, что она мною манипулирует, Тони. Я – не человек, я могу отличить видение в своей голове от реальности.
— Сны – уже сами по себе «видения в голове», - пробормотал Тони, а потом глубоко вздохнул и, откинувшись на спинку стула, закрыл глаза.
Его поза должна была выглядеть расслабленной, но Вижен замечал мелкие детали, которые красноречивее любых слов говорили о лживости этого первого впечатления. Тони Старка одолевали смятение и страх, и Вижен знал, почему. «Боги, монстры, космические пришельцы, а я – лишь букашка в броне». Благодаря базам памяти Джарвиса Вижен знал, какой след оставили в Тони читаури, они заронили это зерно страха и неуверенности, понимание колоссальности космоса и его необъятности, которая, вполне возможно, наполнена враждебными силами. Этот страх во многом определял действия Тони после Нью-Йорка, но Вижену всегда казалось, что именно команда не дает Старку поддаться ему. И сейчас команды не стало. А вот космические чудовища остались.
