Вижен оттолкнул от себя всё это и сосредоточился на цифрах. Что там делают люди, чтобы заснуть? Считают овец? Искусственный интеллект может рассчитывать знаки после запятой числа «пи».

Синтезоид не думал, что это сработает, он предполагал, что в самом лучшем случае подобное занятие приведет к подобию медитации, однако через какое-то время ощущение реальности пошатнулось и стало медленно отдаляться, распадаясь на отдельные элементы. По нервным окончаниям прошел сигнал тревоги, но Вижен погасил его раньше, чем он привел бы организм в тонус.

Парение продолжалось. Подобное он видел до того, как родился, хотя ощущения и не были полностью идентичны.

Видят ли люди во сне то же самое? – пронеслась у него в голове отдаленная мысль, и окружающая реальность тут же отозвалась на неё. Мир дрогнул, создавая вокруг Вижена привычное помещение на базе Мстителей.

Узнавание неприятно царапнуло разум. Та самая комната. Тот самый вечер. Сознание упрямо цеплялось за него, это был переломный момент. Момент, когда он должен был справиться, но не смог, и всё полетело к чертям. «К чертям?» - вяло зарябили оценочные датчики – «причем тут злые духи одной из человеческих религий?», - но на этот раз Вижен лишь отмахнулся. Именно к чертям всё и полетело по его ощущению, и сон решил это повторить.

Вижен медленно поднял глаза, уже ощущая покалывание тока на своей коже и зная, что увидит. Ванда стояла там, замерла между ним и Клинтом. Колеблющаяся, будто её магия. Это был сон, Вижен понимал, но ему всё равно было больно смотреть на неё. Это странное слово «больно»… когда его произносили медленно, оно раскатывалось густым колокольным звоном. Подходящее слово. Именно так это и ощущалось: гулкими, пронизывающими волнами внутри.

— Хочешь что-то исправить, придется взрослеть. – Жестко сказал Клинт, приближаясь к ней, в то время как Вижен почти избавился от сдерживающего электричества. Во сне этого препятствия могло и не быть, почему же…? Что мешало ему ускорить шаг сейчас, хотя бы во сне? Откуда появилось это отравляющее сомнение внутри? Он ведь знает, чем всё это кончится! Каждый шаг приближал Ванду к катастрофе, он должен был остановить её! Да, ему не нравилось быть её тюремщиком, не нравилось, что она вообще вынуждена сидеть в этой клетке, но ведь тут гораздо лучше, чем «на дне той водяной ямы».

— Ванда, стой! – он протянул руку, схватил её за локоть и развернул к себе. Клинт не помешал этому. Клинта тут больше не было. Только они в тишине иллюзорной комнаты.

Злость на неё. Страх за неё. Привязанность к ней. Потребность в ней. Все перемешалось, путая, разрушая упорядоченность разума, бросая его в бездну древних инстинктов, которые даже самые совершенные технологии не смогли вытравить из той крупицы человеческого, которая была использована для его создания. Желание защитить, уберечь и сохранить сплеталось в полное противоречий единство с собственническим стремлением обладать, удержать, сделать своей, отделив от всего остального.

Жар. Паника. Гнев. Алые всполохи перед глазами. В его сознании? В её глазах? Или пляшут вокруг, обвивая, дразня, обостряя восприятие?

Какой хрупкой она была… и какой невероятно сильной! Слишком сильной! Эта сила пробуждала ярость, стремление к борьбе, жажду противостояния и победы. Отравляющая сила, которая привела её к катастрофе, которая отняла её у него!

Горячий поцелуй, без размышлений, без оценок, на голых инстинктах. Жар прикосновений, всплеск энергии и пронизывающий тело ток, когда Ванда поцеловала в ответ. Бросилась в этот поцелуй, обвивая руками шею, прижимаясь к груди, заставляя синтезированное сердце сбиваться с запрограммированного ритма.

Как я ненавижу твою силу, Ванда!

Руки подхватывают её, прижимают к ближайшей стене. Холод металла, жар тела, жгучий контраст. Поцелуи, беспорядочные, голодные, полные безумия. Недостаточно. Этого недостаточно!

Ты не должна была уходить! – её ногти впиваются в плечи, оставляя на красной коже новые линии, магия окутывает их, и одежда водой стекает с тел. – Ты не должна была оказаться там, Ванда!

Ещё один поцелуй, дикий, голодный, почти переходящий в укус. Пульсирующий ритм касаний, соединяющих порядок и хаос в единое целое, в одну безумную, плавящую разум сингулярность.

Останься! Ты должна… должна остаться, Ванда!

«Я не могу тебя отпустить!» - эти слова снова и снова звучали под сводами черепа, раскалывая реальность и заставляя обнимать ещё сильнее, целовать ещё жарче… Он не мог её отпустить, не мог отпустить её от себя, и пальцы сжимались, удерживая всё крепче. Но этого было недостаточно! Недостаточно было этого морока, чудной, неотличимой, казалось бы, подделки!

Ванда! Я не могу тебя отпустить! – мысль заполнила разум, когда мир закружился, стирая упорядоченность геометрии и швыряя Вижена в алый водоворот.

Она бежала. Бежала уже целую вечность, а лестница всё не кончалась. Дыхания не хватало, каждый вдох больно обдирал горло, в висках пульсировала кровь, а под веками вспыхивали цветные взрывы. Она пробегала мимо множества дверей, и, завидев очередную, бежала ещё быстрее. Теперь она знала, что случается с хозяевами мест по другую сторону этих дверей, когда она туда приходит. Нет. Ей туда нельзя!

«Тебе не скрыться» - грохотала буря, теперь уже не наползающая из-за моря, а заполнившая собой всё.

Ванда успела лишь судорожно вздохнуть, и магия колоссальной волной обрушилась на неё, ломая границы разума и смешивая сны. Следующая ступенька превратилась в дверь, и колдунья провалилась в неё, будто в ад.

Вокруг всё горело и взрывалось, воздух раскалился от невероятно жаркого пламени, и глазам было больно смотреть, но Ванда не закрывала их. Она даже не моргала, глядя, как Халк несется прямо на неё, расшвыривая со своего пути машины и бетонные обломки. Ни тени разума не было в его полыхающих зеленью глазах, ни тени узнавания, ни тени страха. Только чистая, кипящая ярость.

Ванда протянула вперед руку, охваченную магией, уже готовая поймать эту ярость, перекрутить её в веревки, которые стреножат великана и обрушат в варево плавящегося под ногами асфальта, но… рокочущий шепот раздался над ухом и змеей скользнул в голову. Она не знала языка, на котором был отдан приказ, но не могла ему воспротивиться.

Пальцы резко согнулись, дернули вперед, и рев Халка превратился в захлебывающийся от боли вой. Магия рванулась к своей хозяйке, выдирая из зеленой плоти жилы и кости, пронизывая болью каждый нерв. Эта боль не могла подпитать ярость, она была словно удар колоссального кулака, который разбивал сознание на крошечные острые осколки.

Мгновение адской агонии, которое эхом отозвалось в разуме Ванды, и зеленое изломанное тело мешком обвалилось на мостовую. Но и это – лишь на миг, лишь для того, чтобы в следующую минуту ведьма вздернула его на ноги, как отвратительную мертвую марионетку, и швырнула в замерших в ужасе друзей.

«Прекратииии!» - билась в её мозгу лихорадочная мысль, пока руки выплетали всё новые и новые заклинания. Алый кнут хлестнул, рассекая спину Черной Вдове так, что в разрезе хищно блеснула белизна хребта.

«Умоляю, перестань!» - воздух, вскипев магией, сжал Старка и начал стремительно нагреваться, навсегда сплавляя Тони Старка и Железного Человека.

«Отпусти меня! Прошу!» - ещё удар, уклонение, крики, крики повсюду, от них дрожит воздух. Крики, вопли, стоны и булькающие звуки, вырывающиеся из разобранных глоток умирающих друзей. Умирающих от её руки. – «Нет! Отпусти их!»

— Ванда, борись с ним! – кричит Стив, швыряя в неё свой щит, такой безобидный сейчас! Такой бесполезный! – Борись! Ты – одна из нас! Вспомни, Ванда!! Вспомн…

Слова прерываются, сменяясь придушенным вздохом, а потом воздух взрывается высоким, надсадным визгом, когда магия сдирает вместе с привычной формой кожу и добирается до костей…

«Нет! Нетнетнетнет!»

Ванда падает на колени, и кровь веером густых брызг окатывает её, впитываясь в кожу. Крови не может быть столько.