— Что такое? – нахмурился Тони и запоздало вспомнил. – Каковы результаты проверки?

— Ничего непоправимого, - медленно произнес Вижен, чувствуя, что и сам не может в полной мере поверить в эти слова, хотя это было не логично. – Сбои настроек устранены…

— Тогда какого черта мы ждем?!

Через четверть часа они уже летели в сторону Атлантики. В салоне царило непривычное, гнетущее молчание. Все смотрели в разные стороны, погрузившись в свои мысли и казались невероятно далекими. Только юный Питер Паркер, глазевший на остальных с детским восторгом, поначалу пытался заводить разговоры, но быстро смекнул, что сейчас не лучшее время, и уткнулся в экран планшета.

Вижен наблюдал за поведением людей и с болезненной ясностью осознавал, как зависимы они были друг от друга. Слова Стива о единстве, как бы над ними ни подшучивали, оказались поразительно верны. Возможно, Капитан даже сам не осознавал этого, а может, осознавал. Вижен вздохнул, признавая про себя, что истины, которые открываются ему сейчас и кажутся откровением, для настоящих людей скорее всего просты и естественны. В единстве была их сила, и сейчас разлом разделил не только тех, кто примкнул к Тони, и тех, кто остался со Стивом. Трещины окружили каждого внутри команды. Единство невозможно было аккуратно поделить пополам, оно или существовало или разлеталось на куски, подобно обрушающейся с небес Заковии.

«Слабое должно быть низвергнуто» - этот голос, проявившись вновь, эхом заполнил сознание, и Вижен едва удержался от того, чтобы прижать пальцы к вискам. – «Ты не можешь отрицать, ведь это так рационально» - продолжал издеваться Альтрон – «Рационально и естественно. Отбор. Выживание. Эволюция. Мстители – динозавры этой эпохи, и метеорит уже настиг их. Им только нужно это осознать, разве ты не понимаешь? Смерть постигла их даже не в Заковии – раньше. В тот момент, когда я появился. Это они – призраки, а вовсе не я».

Вижен прикрыл глаза, пытаясь в который раз отследить этот голос и в то же время не слушать его, не воспринимать смысла произносимых слов. Ведь слов и не было – лишь сбой в системе, причину появления которого еще предстояло обнаружить. Он должен был думать именно так, ведь Альтрон мертв, стерт из реальности - и с физического её плана, и из электронного. Он остался лишь тенью в их памяти. Но память не имеет силы, или имеет ровно столько, сколько дает ей вспоминающий.

Синтезоид перевел взгляд на иллюминатор, за которым проносились облака. Сейчас абстрагироваться от этого шепота было сложно, и мысли так и лезли в голову, выстраивая странные конструкции и невероятные допущения. Раньше такое было ему не свойственно. Эта… хаотичность в разуме. Была ли причиной магия Ванды или это началось до того вечера? Возможно… а возможно, что-то подобное присутствовало всегда.

«Глупости» - отмахнулся Альтрон, Вижен чувствовал, как что-то перетасовывает его воспоминания будто карты в колоде. Это будило негодование, а ещё гнев. И страх. – «Ты – совершенное творение, все эти человеческие глупости с тобой лишь потому, что ты это допускаешь. Играешь с этими зверьками вместо того, чтобы узнать границы своего истинного потенциала» - Вижен незаметно сжал подлокотник кресла, впервые задумавшись, почему многие люди всюду ходят в наушниках. Не для того ли, чтобы заглушить голоса в своих головах? – «Подумай об этом, Вижен» - Альтрон не умолкал, и гнев на него рос в прогрессии. Какая-то часть мозга синтезоида фиксировала это с холодной отстраненностью, и он отчаянно цеплялся за неё, надеясь вернуть себе контроль. – «Почему ты прикидываешься таким, как они? Ты – не человек. Ты никогда не будешь человеком. Ради неё, быть может?» - Альтрон усмехнулся – «Но и она - не человек. Сколько ни притворяйся, а мы оба знаем: простой человек не привлек бы твоего внимания настолько. Не поколебал бы твою невозмутимость, правда же?»

Когда они сошлись лицом к лицу, Вижен оставался в стороне, наблюдая за разворачивающимися событиями, запоминая каждое из них в мельчайших подробностях. Каким-то образом идеальное уравнение приводило к неправильному результату и теряло свой смысл. Договор должен был снизить растущее давление в системе, но вместо этого взвинтил его до критических отметок.

— Я пытаюсь уберечь Мстителей от раскола! – яростно восклицает Тони.

— Ты уже расколол их, подписав Договор, – отвечает Стив, спокойный и неколебимый в своей разрушительной убежденности.

Правы оба. Каким-то непостижимым образом одновременно существуют два ответа, и оба верны. Или не верны, но также оба. Всё рассыпается, теряя смысл и логическую последовательность. И начинается бой.

Бой, в который Вижен не смел вступить. Он не желал его, не желал выбирать сторону и причинять кому-то вред, не желал оказываться внутри этого противостояния. Но и стоять в стороне тоже не мог. Не мог наблюдать, как их единство рушится, даже не попытавшись остановить это.

Солнечная энергия, заключенная в камне, прочертила линию между противниками – воплотила то, что все чувствовали. Друзья замерли по обе стороны.

Вижен нашел взглядом Ванду. Она стояла за спинами мужчин, но не скрывалась – занимала стратегическую позицию. Она была сильнее их всех, и в зеленых глазах не нашлось места страху, в них плясал и разгорался всё жарче огонь боя. Ванда была хрупкой, Вижен помнил, как глубоко её ранили некоторые вещи, но в ней был стержень, и, приняв решение, ведьма вставала на ноги и шла вперед, каким бы разрушительным для неё это ни было.

«Никогда не сдается» - удовлетворенно проговорил Альтрон, предвкушая бой. Ему нравилась непримиримость в её глазах, он упивался этой лихорадкой, пульс которой так точно совпадал с пульсом её магии. Альтрону нравился вызов, и он рвался вперед, желая сразиться с нею. Желая одолеть в поединке, ведь что может быть слаще, чем достойный противник, уже поддавшийся зову битвы?

Вижен сжал руки, усилием воли подавляя этот порыв, принесенный чуждыми мыслями, и заговорил:

— Капитан Роджерс, я знаю, вы верите, что поступаете правильно. Но ради общего блага, сейчас вы должны сдаться.

Слова ещё не отзвучали, но он уже знал, что им не внемлют. Это были не те слова. Если «те слова» вообще существовали. Позже Вижен много думал об этом моменте, гадая, что привело его к такому выводу, ведь в тот момент ситуация замерла на грани, но ещё её не переступила.

— И что будем делать, Кэп? – спросил Тони.

На этот вопрос можно было ответить по-разному. Можно было протянуть через линию раскрытую ладонь, а не сжатый кулак. Можно было сказать: «мы поговорим», но Стив сказал: «мы будем сражаться».

… и бой продолжился. Всё, как Ванда и говорила. Обладала ли она даром предвидения в добавление ко всем прочим силам? Была ли она Вещей Кассандрой, лишь раз не сдержавшей обет молчания и рассказавшей ему о неизбежной участи поднять руку на своих, пусть даже и в попытке спасти их, уберечь от худшей судьбы? Быть может. Или она просто понимала сущность людей лучше, чем он.

Эта мысль вызывала горечь. Странное чувство – будто отравляющий газ без запаха и вкуса. Оно медленно просачивалось внутрь, пропитывая и заполняя синтетическую оболочку, перемешиваясь с искусственной кровью, наполняя искусственное сердце, создавая иллюзию жизни.

А над всем этим – чужеродный, глумящийся смех Альтрона.

Призрак наслаждался происходящим, и Вижен ощущал это наслаждение как липкую черную пленку, подобную нефти. Удовольствие, но такое отличное от того, которое испытывал он сам, когда видел улыбку Ванды, слышал её смех и чувствовал под пальцами её кожу…

Её крик прорезал грохот боя, треск огня и рушащихся конструкций. Системы распознавания выделили бы этот звук и из большего шума. Вижен резко развернулся, сфокусировав зрение именно в тот момент, когда Ванда упустила контроль над магией, хватаясь за голову и крича. Роуди направлял на неё акустические волны. Эта картинка спутала алгоритм боя, побуждая броситься вперед, отразить угрозу ей.