- Зато тебя там не убьют! – всплеснула руками она. – И я не буду гадать, вернется ли мой сын живым!
Отец едва заметно нахмурился и вместе с тем сделался неожиданно задумчив.
- Я же буду не один, - сказал я не сразу, медленно и веско, глядя на отца. – И знаешь – пусть ч-ра боятся. Я им опять устрою… землетрясение! Как в прошлый раз!
И надо, обязательно надо, подумал я, узнать как можно больше об атакующей магии. Раз у меня получилось уже – сделать так, чтобы я мог, как следует, этим управлять!
- Да, ты прав, - кивнул отец. – Пусть боятся они. Нам ни к чему.
И увлеченно занялся мозговой костью – своим излюбленным лакомством.
- Спасибо, батюшка, - сказал я. – Мам, а ты разве не веришь в меня? Я ведь и вправду… устроил землетрясение.
И добавил:
- Здесь я такой один… А в столице – много.
- Таких магов в столице – двое, - поправил меня отец. – Остальные или в гарнизонах, или в море. И таких… дюжины полторы, кажись. Пусть вот у нас тоже будет, свой.
Матушка опустила глаза, смиренно поникла плечами.
- Хорошо, милый.
- Я же буду рядом, матушка, - сказал я насколько мог ласково. – И никуда в море меня не пошлют!
Матушка подняла голову и слабо улыбнулась.
Остаток трапезы прошел почти в молчании. Я надеялся потом, когда мы с матушкой останемся наедине, всё-таки успокоить ее в том, что касается моих дальнейших «военных действий». И что больше я не полезу вот так, очертя голову, в горы!
А вот поддержка отца – это было приятно.
После еды я хотел сразу отправиться к Ростику, но вовремя заметил, как в сторону его комнаты направляется отец.
Ох! Что-то они там решат?! И отдаст ли отец ему должное по-настоящему? Мне страсть как хотелось узнать, что он скажет Ростику? Но не подслушивать же… Пришлось ждать.
Когда я снова оказался перед комнатой брата, оттуда не доносилось ни звука. Я постоял несколько мгновений. Подождал. И толкнул дверь…
Он всё так же спал. Да был ли разговор с отцом? И… не связан ли долгий сон с плохим самочувствием?
Нет, кое-что изменилось! На столике возле кровати стояла корзинка с плюшками! Я сделал шаг и вперед – и даже отсюда, кажется, почувствовал запах! Несмотря на то, что я только что вышел из-за стола, захотелось кусочек. Таких я давно не ел! И, между прочим, за общим столом их не было…
- Угощайся, - тихо выдохнул брат, приоткрыв один глаз. Правый.
Всё-таки я, наверное, громко топаю. Меня только в разведку отправлять, ага…
А вот плюшечку я, пожалуй, и впрямь попробую! Ох, какая пышная да мягкая, и пахнет чем-то таким… полузабытым, из детства!
Одна плюшка была надкусана. Ну, тут я не смог удержаться и откусил – тоже порядочно. Она сочилась медом и пахла травами. Здорово!
- Какая вкуснятина, Ростик! А ты ел их? – спросил я, садясь рядом. И добавил:
- Прости, что разбудил… Я волновался.
- Ничего страшного. Я не спал… просто задремал, - успокоил он меня. – Плюшки ел, да… одну. И эту вот… начал, да не осилил.
- Надеюсь, ты продолжишь это приятное занятие? Кстати, нам таких не подали! И правильно. Не заслужили, - рассмеялся я. – Ростик, ты с отцом говорил?
- Ну говорил, да, - он усмешливо и почему-то еще досадливо посмотрел на меня, - ты с чего вдруг решил, что он меня обижает, а? Он ведь всерьез, похоже, расстроился. Все добивался от меня, что я тебе такого наплел, что ты столь странного о нем мнения.
- Ты? Ты как раз ничего не говорил… - болезненно усмехнулся я. – Ростик, брат… Я знаю – быть может, не моё это дело… Но почему так? Почему, вместо того чтобы спросить, как ты получил ранение, как ты себя чувствуешь, он сразу говорит о каком-то позоре?! И почему я не могу служить под твоим началом? И что это вообще за бред – делать меня старшим! За что – за то, что я чуть всех людей не угробил?!
Задохнувшись, я отвернулся и сжал кулаки.
- Второе и третье – ради твоей мамы, я думаю, - немного помолчав, отозвался он. – Валька, сядь куда-нибудь… у меня тут вроде кресла были… А что касается позора… это, наверное, ради моей. Она… всегда хотела видеть меня… идеальным. Любой шаг в сторону от этого – это позор. Безупречность во всем… Отец знает, что я сам… я тоже ощущаю это именно так.
- Но ты же человек, а не бог! Куда уж больше… ты и так безупречный! – выпалил я и вспомнил: «Ты радость моей жизни, от Энроста же я ждал безупречности…»
Мне, значит, можно быть каким угодно? Что-то получилось хорошо – ура! Молодец, сынок! А к Ростику придираться за каждую ошибку? Тем более если и ошибки-то нет…
А вдруг и отец подозревает, что Ростик – не родной мне брат?! Но сейчас, с этим упрямым выражением лица… да я же вижу, что это не так! Что-то такое знакомое проступает на его лице, скулы, губы… и отец не может этого не замечать!
- Нет, не безупречный, - мягко отозвался он. – Валька, сядь. У меня вся тушка затекла, пока валялся, мне будет куда удобнее на тебя смотреть, если ты сядешь. Только не на книги, пожалуйста, я их еще не прочел. Знаешь, пожалуй, если ты не станешь усердствовать с лечением, я неплохо отдохну! И подарок успею прочесть, и еще что-нибудь… А то вечно времени не хватает!
- А давай ты отдохнешь в любом случае? Я ведь всё равно не могу тебя вот так взять и вылечить… к сожалению, не могу, - сказал я, садясь и с интересом косясь на книги. – Ростик! А что ты любишь читать?
А я ведь как-то и не представлял себе Ростика с книгой… все больше с мечом и в седле. Как же плохо я его знал! Значит, отец привез ему книги… Вот оно как.
- Ну… посмотри сам, - он как-то неуверенно кивнул на отцов подарок и (вот неожиданность!) смутился настолько, что даже покраснел. – Это… не то, что пристало воину, конечно…
Я посмотрел, осторожно, как будто из-под корешка мог вылезти кто-то живой и насмешливый – а я мог загнать его обратно, захлопнув книгу… Но никто не вылез. Благородная, чуть желтоватая бумага, гравюры – что там на них изображено, я сходу не разобрал, но очень хотелось рассмотреть!
Это были стихи. Автор был указан, но я, кажется, о таком и не слышал…
- Стихи, - произнес я растерянно, потому что надо же было что-то сказать! – Тебе нравятся стихи?
Глупый вопрос. Разумеется, нравятся, если отец привез Ростику именно это!
- Да, - почему-то тяжело и неохотно ответил брат. – Да, нравятся…
Я вгляделся в конец страницы. Ощущение было такое, словно я заглядываю почти что в замочную скважину…Там были такие строки:
«Прошло то время славных битв,
Пора веселых встреч.
Но ты по-прежнему мой щит,
Ты – щит мой, я – твой меч.»
«Ты щит мой, я – твой меч…» - тихо повторил я про себя, зачем-то шевеля губами. А потом спросил, почему-то волнуясь:
- Ростик, а это – про кого? Может быть… тоже про братьев?
- Я не знаю, - помедлив, ответил брат. – Я же еще не читал ее, помнишь?
Он смотрел на меня внимательно, испытующе, и неуверенная улыбка забрезжила в уголках его губ.
- А ты позволишь мне потом тоже взглянуть… почитать ее? – спросил я, смутно чувствуя, что от того, как сейчас я среагирую на эту книгу, зависит многое. – Я буду осторожен! Не испачкаю, не порву. Правда.
- Зачем ждать потом? – улыбка брата сделалась явственнее и наполнилась облегчением. – Читай сейчас, если хочешь. Мне же две подарили…
- Но… я же не знаю, какую ты хочешь почитать в первую очередь! – сказал я. – Давай ты сначала выберешь, а я вторую возьму… Или она… совсем о другом?
- Ту я тоже не читал, - его глаза уже тоже улыбались, - так что мне все равно, с которой начинать. Бери эту, раз открыл уже ее.
- Спасибо, Ростик!
Я схватил книгу, осторожно прижал к груди – и отнес на столик у входа в комнату. Чтобы не забыть, когда уходить буду…
Потом присел обратно рядом с кроватью.
- Значит, говорил с отцом, да? Он не ругался?
- Нет. Мы говорили о тебе по большей части, - Энрост потянулся было за плюшкой, но передумал. – Хотя вру, на меня он ругался. Немного. Какого, мол, растакого я полез на этот треклятый самострел, и вообще.
