Энрост кивнул и решительно сменил тему:

- Что с теми отрядами, которые видели у границ? Большие? Давно ли было дело?

- Седмицу назад примерно… пастух заметил два отряда вдалеке, близко они к границам не подошли, так что не смог рассмотреть повнимательнее. Но ручается, что там были оружные.

- То есть оружие разглядел?

- Оружие разглядел. День был солнечный…

- Так… Что еще?

- Люди Аркавы видели еще два отряда. Порознь и в разных местах, но говорят, что это были разные отряды.

- Численность известна?

- Те, которых видел пастух, десятка полтора в каждом. А аркавские следари насчитали в одном дюжину, в другом два десятка ч-ра.

«Аркава и пастух… Почему аркавцы так долго молчали? Отчего сразу весть не прислали? Случилось чего?»

- Аркава велел своим проследить за ч-ра, но далеко не вышло. Оттого задержка вышла. А голуби у них издохли оба.

- Что ж… посмотрим, что он скажет при встрече. Пойдем в кабинет, покажешь, где кто и чего видел. Кстати, карты я обновлял последний раз месяц назад… ничего новенького нет?

Сарвера отрицательно покачал головой, но Энросту показалось, что была перед этим некая невразумительная заминка. Хотя… может, и впрямь – лишь показалось? Он не стал выяснять.

До темноты они проторчали над картами, сделав в них пару незначительных правок. Так и эдак тасовали отряды, ругались по поводу снабжения и планировали патрулирование. После чего Энрост свернул карты и с тяжелым сердцем пошел спать. Спалось ему, вопреки всем привычкам, отвратительно, он то и дело просыпался, открывал глаза и долго вслушивался в тишину комнаты. Вновь засыпал, зарывшись пальцами в мех горной росомахи. Ему снилась всякая чушь, и он беспокойно ворочался в постели, крепко уснув уже под утро. Немудрено, что встал он позже обычного, удивившись, что его никто не стал будить.

И только спустившись во двор на тренировочную площадку, он узнал, почему. Канарса, начальник их гарнизона, почему-то чуть ли не смутившись (что было свойственно ему не больше, чем любовь к рыбе – барону Хорна), сообщил, что рэм Энвальт не велел его беспокоить.

«Энвальт… что? Что?!»

Первым порывом было найти младшего пакостника и… Энрост задавил этот порыв нещадно, не дав себе даже додумать, что именно он бы сделал с младшим братом. Явно же что-то нерадостное, а это не подобает и неправильно.

- Они уехали с капитаном Сарверой вскоре после полуночи, мой рэм, - сообщил Канарса, с беспокойством глядя на господина.

- Уехали? – тихо спросил Энрост.

- И с ними полторы дюжины ратников из дружины Хорна, - обреченно добавил начальник гарнизона.

Энрост помолчал, переваривая новости. Канарса нервничал все сильнее. Энокерт Хорна гневался шумно и недолго, и это было знакомо и привычно. Его старший сын гневался тихо, а главное – редко. Поэтому привыкнуть к взбешенному Энросту никто не успел, и чего ждать от такого рэма, мало кто знал. Канарса точно не знал, потому и дергался. Хотя чего ему дергаться, если подумать? Рэм Энвальт Хорна имеет право приказывать в этом замке всем, кроме своей матушки и рэма Энроста, верно?

«Верно, верно… Ну, Энвальт! Ну учудил!»

- Как именно прозвучали приказы рэма Энвальта? – все так же тихо и очень сдержанно спросил Энрост.

- Рэм Энрост велел капитану собрать добровольцев для спасения пленников ч-ра. И перед отъездом он велел не будить Вас и дать Вам отдохнуть, мой рэм.

- Ясно. Значит, пленники… - Энрост несколько секунд смотрел Канарсе в глаза, отчего тот совсем побледнел и словно бы оцепенел. Как кролик под взглядом удава. Удавом Энрост себя не считал, и Канарсу кроликом тоже.

«Энвальт не мог найти никого, более подходящего для этой затеи, нежели Сарвера! С одной стороны – хорошо, что Сарвера с ними, с ним больше шансов натворить поменьше глупостей. А с другой… одну глупость он уже сделал! Причем сам! Проклятье, Сарвера! Как так можно?! Неужели ты не понимаешь, что угробятся все?! И те, кого вы спасать рванули, и те, кого вы для этого взяли с собой?!»

Энрост медленно, со свистом выдохнул и коротко приказал:

- Седлайте коней.

И быстро ушел к себе – надо было собраться. Погоня за младшим братом – дело ответственное!

Пока одевался в поход, в голову пришла еще одна мысль.

«Сарвера… Сарвера бы не стал так рисковать, если бы не какая-нибудь зацепка! Что они могли придумать с Энвальтом? Нельзя же вот так, вслепую, скакать… Надо знать, куда…»

Карты! Может, они оставили ему какую-нибудь подсказку? Он ринулся было в кабинет, где они вчера с Сарверой обсуждали их действия (Энрост вспомнил ту самую заминку капитана и яростно стиснул зубы – была, выходит, причина!), но почему-то остановился напротив комнат Энвальта. Сейчас там делала уборку Таррима, девчонка, гревшая его брату ложе по ночам. Юная и свежая красавица с волосами цвета льна, мечта многих и многих мужчин замка Хорна, споро и трудолюбиво мывшая полы, при виде старшего сына барона вскочила и склонилась в поклоне.

- Достопочтенный рэм!

- Мой дальше, - махнул рукой Энрост, - не отвлекайся на меня.

Он подошел к столу у окна и замер.

Карты. Почти такие же, как те, которые делает он сам. Только куда красивее и изящнее. Ну да, Энвальт всегда был лучшим рисовальщиком, чем он… вот бы кого к этому делу приспособить…

Энрост закусил губу, разглядывая нанесенные на драгоценную бумагу дороги, деревни и горы… и алтари ч-ра!

«Откуда ты взял эту информацию, братец?! Ты же не ездишь в походы… откуда?!»

Впрочем, долго стоять там он не стал. Бесцеремонно скатал в рулон две карты, мысленно отметив наиболее вероятный маршрут, и поспешил во двор.

«Энвальт! Я становлюсь вором по твоей вине!»

Его трясло от ярости и…страха. Как бы он ни относился к младшему, но дать ему погибнуть там не мог. Просто не мог, и все. И ужасно боялся не успеть.

Во дворе он обнаружил остатки своей дружины уже оружными и в седлах. На крыльце стояла Алмерана, глаза мачехи потемнели от тревоги, но… ни слезинки, ни нервического заламывания рук. Сдержанна и холодна. Только глаза и выдают.

- Энрост, - голос тихий и даже не дрожит, но…

- Я найду его, - хмуро пообещал баронессе Энрост, впервые не испытывая к ней ничего, похожего на неприязнь.

- Спасибо… - шепот женщины едва слышен, но Энрост разобрал. И молча кивнул в ответ.

Энвальт Хорна

Я ходил взад-вперед по комнате и сам себе напоминал волка в клетке. Видел однажды…

Только где-то в глубине существа голос, который не обманешь, спокойно говорил: «Какой ты волк? Куда тебе до него…»

Этот голос был прав – и от этого становилось еще хуже.

Я мог сколько угодно говорить себе, что неплохо дерусь, что рисую карты и чувствую некоторые вещи лучше, чем мой брат… но этих вещей было слишком мало. Я не мог так же, как он, приказывать людям, я не водил их в бой – и что тогда значит мое владение мечом? Пусть даже Канарса и хвалил меня на занятиях. Даже сказал однажды, что ему нравится моя манера боя – она более непредсказуемая, чем у моего брата, хоть техника порой и сбоит…

Ну да, сбоит! Потому что не могу я часами отрабатывать одно и то же движение! Тоска! Скучно! Не представляю, как у Энроста хватает терпения! Или у него просто нет воображения, вот и не скучно?

Энрост… Ростик. Даже отец его никогда так не называет. Во всяком случае, при мне… Только я, про себя. Или – очень редко – когда он меня разозлит.

Он ведь правильный у нас, вроде бы и злиться-то не на что!

Не о том я думаю… не о том… Не могу забыть о рассказе Сарверы!

Не имею права забыть. Мерзко на душе. И что с того, что мой правильный брат просидел с Сарверой чуть ли не несколько часов над картами?

Они же всё равно решили, что ничем помочь нельзя. Незачем. Рискованно и всё такое…

А мне всё сильнее кажется, что я должен, наконец, принять решение. Вспомнить, что я тоже сын барона и у меня есть ответственность перед людьми, которым больше никто не поможет… И что я – могу, да, могу! Я знаю их алтари, я их чувствую… не знаю, почему и как, но чувствую…