Ростик рассказывал про самострел, а я повторял себе:

«Я должен молчать. Я обещал. Ростик лучше знает. Наверное…»

«Ладно, ступай себе… Тьфу, ты же дырявый!» - закончил отец.

И всё? И не сказать ни одного теплого слова?! Я бы, наверное, будь я на месте Ростика, ответил бы что-то вроде «ну уж извини великодушно, что дырявый! Надеюсь, я тебя не слишком этим побеспокоил?!»

Сказал бы, да… Только вот я-то цел… Щека – не в счет… хоть и болит действительно, зараза.

А брат – промолчал.

И тут отец повернулся ко мне и широко улыбнулся:

- Энвальт, сынок! Дай, от матери-то оторву! Ну, напугал старика! Учудил! Но рад за тебя, рад!

И обнял. Меня-то он обнял. Потому что я приехал верхом? А Сарвера и Ростик сделали всё, чтобы я вернулся?

Он рад за меня. Как давно я хотел этого! А теперь – неужто мне всё равно? Устал я. Пусто внутри…

- Это ж надо так все провернуть замечательно! – продолжал отец. – Вот ей-ей, старшим тебя сделаю! И наследником достоин стать! Радуйся, Алмерана, славного сына мне воспитала!

Наследником? Старшим?!

И тут на мгновение вспомнился мне мой сон – там, в пещере, где мы были вдвоем, где я проснулся от звуков драки. Ростик дрался там с охотником-ч-ра. Раненый, голодный, обессиленный… Я оставил его дежурить! А если бы он потерял сознание? Ведь нас убили бы, скорее всего. Обоих. И хорошо, если сразу!

А он нарочно тревожил рану, чтобы не заснуть…

Что там было, в том сне? Я в комнате брата… на его месте… На его месте! Я занял его место!

Меня затопило какое-то неведомое доселе чувство. Вдохновения? Решимости?

Откуда-то я знал, ЧТО должен сейчас сделать.

Я высвободился из рук отца, постаравшись всё-таки сделать это не резко и не грубо, и крикнул Сарвере, несшему носилки вместе с другим ратником:

- Стойте! Жеарт, стой!

Я должен успеть! Вот именно здесь и именно сейчас! Пока Ростик меня слышит! И отец должен слышать тоже. И матушка. И Сарвера с ратниками…

Я кинулся к брату – мне казалось сейчас, что если я дам вот так просто его сейчас унести, то не будет больше у нас с ним ничего хорошего. Не будет дружбы и похода в степь. И теплых слов его и ободрения – не будет тоже. Кого ободрять, «старшего»? Который подло воспользовался ситуацией? Какой из меня ко всем демонам старший?!

- Брат! – позвал я Ростика, который, плотно сжав губы, неподвижно смотрел вверх. Как будто ему было очень-очень больно – именно сейчас.

И я встал перед носилками на одно колено – как перед знаменем, или перед погибшим, давая клятву мести. Только ты не погибший, хвала всем богам! Я не отпущу тебя на небеса, брат, я сделаю всё, чтобы ты жил! А еще я хочу, чтобы ты улыбался! И в походы с тобой ходить…

- Я благодарен вам за всё, отец и матушка… за уроки и советы ваши… но в этом походе я понял, на кого я всегда хотел быть похожим! На своего старшего брата. На Энроста Хорна! – отчеканил я даже нарочито громко.

- И я не могу, не должен скрывать, что только благодаря ему мы все вернулись живыми. Я не был по-настоящему готов к походу… еще хорошо, что брат приставил ко мне Жеарта Сарверу, который за мной присмотрел!

(Хорошо, что я вспомнил, а то ведь Жеарт пойдет виниться…)

- А потом и сам пришел на помощь с отрядом. Прости меня, брат, что лишил тебя победы и заставил лечь на носилки. Я просто очень боялся, что недостаточно хорошо тебя вылечил! (И теперь я действительно жалел, что сделал это. При такой силе воли брат и доехал бы, и, быть может, даже и сколько-то прошел…)

- Без тебя… мы бы не стояли тут все. Потому что я пошел на риск… не посоветовавшись с тобой. Я виноват.

И я опустил голову – жестом признания вины.

Тишина… матушка еле слышно, сдавленно охнула, отец… отец молчал. Мне даже жутко сделалось от этого молчания. Словно сломалось что-то – вернее, я сломал… Но я не жалел о сказанном! Скорее, о том, что не сказал еще больше и более значительно как-то… но уж как получилось.

И вдруг Ростик улыбнулся. Слабо так, замученно… но у меня отлегло от сердца. Что бы ни было – он мой брат! Он понял меня, он доверяет мне! И наша дружба не пострадала!

- Балбес ты. Что ж ты творишь, а? Сам… свою же победу… Зачем, Валька? – тихо выговорил он.

А зачем мне ТАКАЯ победа?!

- Она не моя. Она – наша.

И я сжал его пальцы.

- Валенька, что же ты говоришь такое?! Батюшка тебе… а ты… - почти испуганно проговорила матушка.

Отец оборвал ее, отослав в дом ничего не выражающим голосом. Вернее, выражающим твердость и приказание – как всегда…

Я не оглядывался на него. Я смотрел на Ростика, пытаясь молча, взглядом, передать ему, что всё будет хорошо, что я никогда не соглашусь быть старшим, не предам его. Никогда!

Когда ратники снова подняли носилки и понесли брата в дом, отец, приобняв меня за плечо и властно уволакивая со двора, пробормотал:

- Ну-ка, пойдем… пожалуй, в арсенал пойдем. Там и поговорим, потому как есть о чем.

Я посмотрел на него с надеждой. Пожалуйста, отец! Я так хочу любить и уважать тебя, и не подвергать сомнению твои приказы! Прошу тебя, будь добрее к Ростику – неужели он этого не заслужил?!

В арсенале, как всегда, было просторно, как-то торжественно и довольно прохладно.

- Энвальт, я хочу услышать от тебя объяснения. Но прежде того… расскажи мне про этот твой поход. С чего все началось и как все прошло.

И я начал рассказывать. С самого начала. Я старался быть спокойным и отстраненным, чтобы это был внятный доклад, а не детские оправдания – но голос повиновался мне не полностью, я порой путался и возвращался. Страшнее всего было сознавать, что именно от моего рассказа зависит то, как отец отнесется к Ростику, к Сарвере, ко мне, позволит ли он мне служить под началом брата… Слишком многое зависит!

- Значит, говоришь, он пытался надеть на тебя свой доспех? – насмешливо сощурился отец. – А ты, значит, не дался?

- Да! Потому что наставник говорил мне, что металл препятствует магии… я твердо это запомнил, и боялся, что магия так и не придет, если я буду носить панцирь… А Ростик… Энрост беспокоился за меня и хотел уберечь! Но я как-то не смог объяснить ему, почему отказываюсь… растерялся. А он настаивал… а ч-ра висели у нас на хвосте, и времени уже не хватило… так и вышло, что он остался без защиты!

Отец нахмурился:

- То есть он поймал стрелу в бок, потому что остался без доспеха? А я еще гадал все, как же так вышло, что аж носилки понадобились… А оказывается, вон оно что… Что ж… когда пренебрегаешь защитой, такой исход ожидаем.

- Но он не пренебрег, отец! Он пожертвовал ею – для меня. Чтобы я уцелел… Он же не знал, что я откажусь! И просто не успел изменить решение! И не обычная стрела в него попала, а из того самого самострела… Он специально задержался, чтобы уничтожить его. Мы поскакали вперед, а Энрост сжег самострел! И ч-ра больше не стреляли… Если бы не он…

Я перевел дух, умоляюще глядя на отца.

- Хм… - отец озадаченно взглянул на меня и сердито вздохнул, - как это он его сжег? Кто из вас маг, он разве? Или… он подобрался достаточно близко, чтобы поджечь факелом? Так ч-ра – не дураки, вряд ли б дали…

- Он использовал амулеты, отец. Слил их силу в один – и поджег! На расстоянии… Но они успели выстрелить. Сволочи! Пристрелялись – и попали…

- Ого! – отец расплылся в довольной улыбке. – Это он молодец! Я бы не факт, что догадался на его месте! Кто из нас помнит в такие моменты, что магические штучки можно разряжать таким образом? Молодец, да! Ну а ты, сынок? Энрост сказал, что ты его лечил… магом стал, значит. Значит, все-таки нашел свой Ключ? Перед походом? Или в дороге уже?

- Я нашел его, когда прикоснулся к раненому брату, - сказал я медленно, живо вспомнив рваное дыхание Ростика, железную смерть, торчащую из его тела, пахнущую металлом кровь… и его слова…

«… Я уже почти труп… Уходите… Заверши свою победу, ты всё сделал правильно…»

Он умирал… и хотел, чтобы я поверил в себя!