- Это да, этому стоит радоваться… Только рэм Энокерт вряд ли принял бы это во внимание, - Сарвера посмотрел в сторону, куда-то за горизонт – видимо, там был наш дом. – На мою долю оставалось только бесчестье и, скорее всего, казнь.

Он посмотрел на меня в упор и неожиданно признался:

- Я ехал домой умирать, мой рэм. С позором. И… это заслуженно. Даже и сейчас – нет моей заслуги в том, что Вы выжили. Зато вины в случившемся с избытком. О том буду докладывать рэму Энокерту, как вернемся. Пусть он решает…

- Жеарт! Капитан! Но мы ведь живы! И не смей говорить о смерти! Это я виноват, а не ты. У меня ведь совсем нет опыта! И мы ведь победили… Ты и я. И наши люди. И мой брат!

- О смерти не стану, - пообещал мне Сарвера, помолчал, потом, поколебавшись, спросил:

- Рэм Энвальт… не сочтите праздным любопытством, но… Меж вами, братьями, раньше приязни никто не замечал. А сейчас вижу, Вы иначе совсем к нему относитесь?

- Ну… да. Потому что…

Кажется, я покраснел.

- Я раньше совсем не знал брата, - глухо сказал я. – Что, разумеется, не говорит обо мне хорошо. А теперь… знаю.

Почему-то мне в первую очередь вспомнилось даже не то, как Ростик умело командовал, как выручил меня, когда напали горцы с котами – нет, я вспомнил дедушку Чина. А еще – как он рассказывал о степи и ее травах…

- Он ведь тоже не знает Вас, - Жеарт вдруг усмехнулся, - а панцирь отдал. И обиделся еще, что не взяли… я эти его глаза знаю – как он на Вас посмотрел тогда. Только вот ни разу не видел раньше, как он своей обиде волю дает. Не было еще такого. А тут вдруг дал… позволил себе показать, что Вы задели его. Тогда-то я и посмел надеяться… что вы с ним поладите, наконец.

- Ты был прав, - ответил я, опустив голову.

Капитан был прав трижды – а я, наверное, слеп. Почти. Ведь Ростик не знал, что я смогу ему помочь, что у меня проснется магия – он просто жертвовал собой. Спокойно и привычно. Как всегда. Так он и панцирь мне отдал, и задержался, чтобы уничтожить самострел…

«Рано или поздно я бы так и кончил…» - вспомнилось мне опять. Так нет же! Я не дам тебе погибнуть! Если ты заслоняешь других – собой, то неужели я – не смогу?!

- Я хочу служить под его началом, - сказал я. – Что бы по этому поводу ни думал мой отец!

- Полагаю, Ваш батюшка обрадуется этому Вашему… походу, - подумав, заявил Сарвера. – Скорее всего, он отдаст меня Вам – чтобы Вы набирались опыта под присмотром. Если не казнит, конечно. А рэм Энрост… боюсь, даже с Вашей помощью ему выздоравливать не один день. Прошлый раз он провалялся после ранения недели две, если не больше, прежде чем сесть в седло. Так что у Вас будет время решить этот вопрос.

- Ничего. Я подожду. И вообще… очень надеюсь, что в ближайшие две-три недели у нас даже и повода не будет отправляться в следующий поход!

Ну в самом деле, мы же всё-таки победили, ведь так? Победили…

Только бы с Ростиком было всё хорошо.

- И еще, - подумав, сказал я, - если что, то это я принудил тебя ехать. Угрозами. Твоей вины нет. Никакой, Понимаешь, Жеарт?

Он невесело рассмеялся:

- Я ведь мог и не ехать, мой рэм. Я бы мог просто сказать Вашему брату о Ваших планах, и никто бы никуда не поехал. И никого не спас. Так что… смысла нет взваливать на Вас ответственность за мои действия. Вам и своих хватает. И… кстати, о походах… Рэм Энокерт никогда не нуждался в поводах, чтобы отправить нас в рейд. Вспомните, подолгу ли рэм Энрост бывал дома…

- Да.

Я помрачнел. Многое теперь виделось иначе, если вспомнить о словах той девчонки, и о том, что слуги в замке тоже могут болтать всякое. Еще хвала богам, что мне такого слышать не доводилось – до сегодняшнего дня. А брату?! А ведь Сарвера сказал, что он знает о таких слухах… А если отец тоже?! И усылает его в почаще поход – специально? Ведь брат и вправду дома бывает мало, особенно летом и весной…

Как же всё это несправедливо! Как-то я слышал от своей няньки, что брат похож на мать. Разве это плохо – быть похожим на мать? Выходит, плохо…

Бедный Ростик… И всё держать в себе. Знать – и молчать. Я бы не смог! Впрочем… может, он и обсуждал это с кем-нибудь… не знаю. Только почему-то кажется, что все-таки молчал.

«Я не видел, как он своей обиде волю дает…» - вспомнил я слова Сарверы. Ведь я и вправду его обидел. Я отказался от панциря – от жертвы. Ведь мог бы сказать, что надень я панцирь, и магия могла не прийти ко мне еще очень долго! Наставник как-то объяснял это, да я всего не понял, только и уяснил, что если ждешь прихода магии, то не надевай металл на тело – не то отведет он ее, так же, как удар стрелы или ножа, не то поглотит. Но брату-то я не сказал! И ранили его из-за меня, и обидел я его… обязательно попрошу прощения!

- Я скажу, что я приказал тебе молчать словом чести, - не без труда я вернулся к предыдущему разговору. – Ты не должен пострадать из-за меня. Достаточно того, что брат…

Сарвера посмотрел на неподвижного Ростика и вздохнул:

- До сих пор поверить боюсь, что он живой. Боюсь надеяться. Я к нему привязался, мой рэм. Семь лет вместе, скоро восемь…и таких лет, какие обязательно выплавляются во что-то… важное. Как забыть?

- Расскажи мне о нем! Пожалуйста! – выдохнул я.

Жеарт почесал затылок, явно озадаченный, потом пробормотал:

- Наверное, надо, да… Только вот что? Может, Вы спрашивать чего-нибудь станете, рэм? А то я что-то… не соображу… Ну, что именно Вам интересно.

- Ну… вот как с самого начала ты его увидел? Какой он был… ведь тогда ему было столько же, сколько мне сейчас? – спросил я с тайным желанием, что Сарвера сейчас скажет, что чем-то Ростик был тогда похож на меня.

- Так это… увидел я его куда раньше, когда он совсем мелким был, - хмыкнул Сарвера. – Такой нескладеха голенастый… Вы, кстати, тоже мне его напоминали, покуда мальчишкой по двору бегали.

Он помолчал, припоминая, потом улыбнулся:

- Ему кто-то из соседей как-то сказал, что в любой конюшне рано или поздно заводится серебряный гвоздик в подкове какого-нибудь коня. Такой, который заветные желания исполняет. И, мол, чем больше коней в конюшне, тем быстрее заводится. Так он потом долго еще, несколько месяцев бегал на конюшню проверял, не завелся ли еще. Я думал, выдернуть хочет – мало ли заветных желаний у мальца… А он, оказывается, боялся, как бы кто другой не вытащил – охромеет же коняга… Специально банку со смолой припас, чтобы закрасить, если вдруг найдется. Смешной…

- Он и тогда думал не о себе, - тихо сказал я.

- Он грезил славой, - медленно продолжил Сарвера. – Мечтал, как станет великим воином. Однажды даже решил выманить на самого себя ч-ра. Мы тогда здорово перепугались все – потому что он им попался, и пришлось отбивать. Я думал, покалечат или еще что… но нет, обошлось, не успели.

- А он мне рассказывал! Только мало… Сказал, что ему стыдно до сих пор. А еще… что большинство ругательств, которые он знает, он тогда от тебя и услышал! – улыбнулся я. – Я только никаких подробностей не узнал от него… Как же это он – выманил?! Один поехал туда, в горы?!

- Продал им сведения… сам… что наследник Хорна, молодой и глупый, едет в рейд в предгорья, всего с десятком ратников. Они не могли не клюнуть – кровь Хорна ценна для них, а тут всего лишь десяток, и без барона… с молодым и глупым наследником. Мы устроили им ловушку, и она почти сработала, только… под ним пала лошадь, и ч-ра утащили его петлей. Ему пришлось просидеть в плену несколько часов, покуда мы смогли настичь и загнать ч-ра в приготовленную засаду. Хорошо, что ничего необратимого тогда не случилось, - Сарвера помолчал, потом усмехнулся, - стыдно, значит, да? Это обнадеживает. Может, есть некоторый шанс, что больше такого не случится…

- Не случится! Я его не пущу! – непримиримо заявил я и смешался. Попробуй запрети что-то Ростику, ага. Он просто усмехнется и сделает по-своему… Разве я для него авторитет?!

Я вздохнул и добавил:

- Я очень попрошу его так не делать. Или пойду с ним.