Остановка уже казалась мне чуть ли не преступной – мы теряли время, утекавшее с дождем все быстрее и необратимее. С другой стороны… а вдруг брат уже не может ехать?!
Но, как выяснилось, Ростик просто пытался разобрать следы. И, разобравшись, ошарашил меня надеждой, которую я уже перестал питать.
Сарвера!!! Здесь прошел наш отряд!
Этого не может быть… я слишком этого хотел, так не бывает. Неужели?!
Пусть это будет так! Пожалуйста! Только бы они выжили!
Я все это время, наверное, старался не думать, что являюсь, быть может, виновником гибели отряда. Слишком тяжела была эта ноша – и я гнал от себя эти мысли, тем более, что сделать уже ничего было нельзя…
- Неужели и вправду они?! – воскликнул я.
Ростик, пожалуйста, повтори! Потому что я и рассмотреть-то не могу толком. Я слишком хочу верить!
И он подтвердил, более того, предложил догнать.
Он же на пределе, подумал я. Ростику вообще нельзя было сегодня пускаться в путь. Но мы не могли остаться там, возле Дедушки – земли ч-ра были слишком близко, а припасы – слишком малы. Выхода не было! И сейчас его тоже, в общем-то, нет…
«С ними будет легче»… Да уж конечно, легче, чем со мною – от которого почти никакого толку!
Я машинально послал коня вперед – и тут же придержал. Я не могу! Не могу обгонять Ростика. Я должен быть сзади, наготове, ведь иначе я буду всё время оглядываться – а если он отстанет, если ему станет плохо? Пусть уж лучше Ростик сам задаст тот темп, который ему будет легче выдерживать.
- Только, брат… береги себя, тебе ведь тяжело…
Он не будет беречь, он будет скакать из последних сил – и тогда, когда их и вовсе не будет. Я же знаю! Но всё равно я говорил эти жалкие и бесполезные слова, и меня корежило от сострадания, от чувства вины… а еще оттого, что вот скоро узнаю – спаслись люди или нет. Всё окончательно станет ясно.
Брат кивнул – и поскакал вперед, быстрее и быстрее, через хлещущие струи дождя, по раскисающей дороге, еле угадываемой под копытами коней…
Я неверно представлял себе, что такое героизм, подумал я, неловким движением убирая с лица прядь мокрых волос и, конечно, больно задев раненую щеку. Я думал, что героизм – это победить в нелегком поединке, желательно с более сильным противником… возглавить атаку и первым помчаться навстречу врагу…
Нет, это, конечно, тоже! Но…
Вовремя прийти на помощь, вовремя сообразить, что означает шургинское оружие в руках ч-ра – и уничтожить клятый этот самострел ценой собственной жизни. Ведь рана была смертельной! Вот он, героизм – и Ростик сделал это, не раздумывая. «Я всё равно бы так кончил», так, кажется, ты сказал, брат? Так нет же! Не будет этого!
А теперь вот – молча, без стона, преодолевать эту дорогу, голодным и раненым, за пределом возможностей – это потруднее поединка будет. Гораздо.
И сейчас – брат рванулся вперед, пустив коня галопом, словно здоровый! Каких сил ему это стоило?!
Дождь усилился, превратился в ливень. Под ногами мерзко чавкало, и я сжимался при мысли, что кони могут оступиться в любой момент… Стало темней, и, мельком оглянувшись, я увидел огромную тяжелую тучу, что догоняла нас. А ветер дул в спину, помогая уйти от погони. Но туча была всё равно быстрее и глухо ворчала сначала издали, а потом все ближе и ближе – и вот сзади как будто разорвались тысячи пороховых зарядов. Казалось, мы и живыми-то не могли остаться!
Бедный Жучок шарахнулся в сторону, так отчаянно, что я вскрикнул «Стой!» но он не встал, а продолжал скакать за Утесом, хвала всем святым, главное, что не упал… Еще один раскат грома – злой, резкий, яростный, как будто туча уже торжествовала победу! И кони рванулись вперед, не разбирая куда, без дороги – хотя тут и дорогу-то было не разглядеть!
«Только бы кони выдержали… Только бы не упали…»
Я изо всех сил прижался к шее Жучка, стараясь слиться с ним, стать единым целым, и только повторял про себя: «пожалуйста… Прошу тебя…»
Не знаю, кого я просил – все благие силы, наверное, чтобы лошади не упали, чтобы Ростик выдержал дикую эту скачку, чтобы у него не открылась рана… чтобы и вправду впереди были наши!
Еще немного бешеной скачки – впереди что-то виднеется… люди?! Неужели – Сарвера?! А если нет? Что я буду делать, если они окажутся врагами?!
Кинуть в них огнем… или вздыбить землю, как я сделал в горах? А если не поможет? Их много, а нас всего двое… ведь нужно поставить щит! Но я не смогу держать щит – и одновременно атаковать, не хватит сил…
Мысли были отчаянными и отрывочными – вот сейчас, сейчас… сейчас всё решится… Блеск металла – вправду ли, мне не чудится? Но это значит – не ч-ра, у них такого не может быть, слишком они все-таки дикари, металлов почти не обрабатывают, у них даже мечи или краденые или из непонятно чего! А уж чтоб доспехи… Кажется, вижу шлемы… и панцирь… боги, неужели… это и вправду они… сколько же их? Все ли живы?!
Я вглядывался – мешали волосы, но некогда было их поправлять, черт с ними, с волосами… и с раной… только бы это был отряд Сарверы! Кажется, я узнаю… боги, неужели добрались? Мне не верилось – Жучок несколько раз спотыкался, а я весь сжимался в седле, молясь, чтобы он не упал!
Я хотел закричать, позвать Сарверу – и в этот момент поскользнулся Утес. Пару мгновений, показавшихся мне очень долгими, я с ужасом смотрел, как он пытается удержать равновесие в расползающейся под копытами грязи – и падает, неизбежно падает, потому что устал и скользко… Падает! Вместе с привязанным к нему Ростиком.
Я услышал болезненный вскрик брата и чуть не застонал сам.
Не помню, как я соскочил с Жучка, споткнулся, упал, вскочил и кинулся к Ростику.
- Ростик! Брат…
Выходит, нельзя было привязывать его к седлу? Тогда он смог бы, быть может, спрыгнуть… Значит, Ростик выдержал скачку, а Утес – нет… опять я всё сделал не так, я не доверял брату, думал, он может упасть – его воля оказалась сильнее любой раны! А если бы я не привязал, а он бы все-таки упал?!
Ростик, ради богов, только бы не спина опять, ну пожалуйста…
Я распутывал клятые эти веревки, не сразу вспомнив про нож на поясе и не замечая, что по лицу текут слезы, а не только капли дождя. Бившийся конь отчаянно мешал мне, веревки выскальзывали из пальцев от его рывков.
- Рэээм! – донеслось до меня сквозь ливень, и совсем скоро рядом со мной оказался Сарвера!
- Рэм, Вы… Вы живы! – хрипло выдохнул он, наваливаясь на шею дергающегося коня, чтобы дать мне возможность разобраться с путами.
- Жеарт, вы уцелели… Я поверить не могу, что вижу вас всех… Все ли целы? – лихорадочно бормотал я, не останавливаясь. – Жеарт, пожалуйста, помоги… помоги мне скорее, его надо положить, осторожно… Есть ли у вас, на что положить? Ростик…
Я лихорадочно распутывал, рвал веревки, резал их, потом бросил – и стал ощупывать брата, пытаясь услышать биение сердца и понять, нет ли новых травм. Как же его спина? Там и так этот страшный ушиб, а тут еще…
- Жеарт, прошу тебя… Боги, неужели вы живы?
Я на мгновение оторвался от брата и сжал плечи капитана, несомненно живого и порядком ошеломленного.
- Мы… да… - Сарвера потрясенно смотрел на меня, машинально смахивая льющуюся с неба воду с лица, - но, рэм, как же Вы… что..?
Он осекся, когда Утёс с новой силой рванулся из-под нас, пытаясь встать на ноги, с силой дернул его за оголовье, заставляя лечь в лужу и замереть, после чего уже более трезвым голосом спросил:
- Что нужно сделать? Отвязать? Нет, Вы же уже почти справились… Вы сказали, положить. Я прикажу сделать носилки, рэм, положим его на них и спокойно довезем до дома.
- Да, носилки – это хорошо… Но сейчас надо брата положить, хоть на что-нибудь – я должен его осмотреть, и может удастся полечить… - бормотал я, стараясь выровнять дыхание и гадая, придет ли магия – хоть немного?!
- Осмотреть? Полечить?! – Сарвера вдруг рванулся к неподвижному Энросту и тут же остановился, испугавшись своего порыва, после чего умоляюще прошептал, - мой рэм, Вы… Он что, жив? Все еще жив?!
