- Да! Он живой! И он будет жить… он должен жить! – с силой выдохнул я и, взяв Ростика за плечи, вытащил его, наконец, из-под коня. Откуда и силы взялись…

- Он сам ехал на лошади сюда! – сказал я. – Он говорил со мной, он увидел ваши следы…

И я прижался к груди брата, чтобы послушать его дыхание. А еще – чтобы спрятать лицо, потому что почувствовал, как мелко дрожит у меня что-то внутри, и говорить больше не получается – горло перехватило. Кажется, я плачу… стыд-то какой…

Но даже так, дрожа и давясь слезами, я услышал, как Сарвера задохнулся и, затаив дыхание, потянулся к Ростику. Краем глаза я видел, как он прижал дрожащие пальцы к шее брата, нащупывая пульсацию жизни – и судорожно вздохнул, наконец-то поверив в невероятное. Энрост, его рэм, не погиб!

А потом Сарвера поднялся на ноги и сказал:

- Мой рэм, я сейчас распоряжусь насчет… всего. Нам надо немного проехать, там будет подходящее место, чтобы устроить стоянку. Это будет лучше, чем сейчас и здесь что-то делать, в такой обстановке.

- Это далеко? Сколько ехать?

Я осторожно ощупывал брата. Только бы не открылась рана! Только бы не пострадала спина…

- Не больше получаса, рэм Энвальт, даже и по такой погоде, - Сарвера проследил, как неловко, судорожно встал на ноги Утёс, аккуратно оттесняя коня в сторону, чтобы тот не наступил ни на меня, ни на Энроста. – Правда, лошади устали, но… Там просто повыше, воде есть куда стекать, и навесы там ставить сподручнее, можно будет и костер развести, и все иное, что потребно.

- Хорошо… Я понял. Носилки нужны… Распорядишься?

Я сидел на земле, прижимая обе руки к неподвижному телу Ростика, и… не мог подняться. Или не хотел?

Мы добрались. И я могу не делать носилки. И не поднимать брата в одиночку, больше всего на свете боясь его уронить… Телу хотелось лечь и не двигаться, закрыть глаза и не чувствовать ничего – но нельзя, нельзя!

Слабенькое покалывание в кончиках пальцев обрадовало меня – магия возвращалась, только мало ее было пока – я чувствовал.

- Распоряжусь, мой рэм, - кивнул Сарвера, снова делаясь собой – надежным и спокойным капитаном. – Чуть-чуть потерпите, сейчас все сделаем. Возьмите вот пока, выпейте, это придаст Вам сил.

И протянул мне небольшой бурдюк.

Почему-то очень трудно было заставить себя оторваться от Ростика. Я взял бурдючок, глотнул – и только тут понял, как же мне хотелось пить… Странно – до этого я жажды не ощущал, кажется.

Вино, настоянное на травах, было изумительно вкусным!

- Спасибо, - сказал я, возвращая. С трудом я удержался, чтобы не выпить всё, что было в бурдючке. – Я посижу пока…

И снова положил руку брату на плечо.

Сарвера с поклоном забрал вино и умчался организовывать и распоряжаться. Слышно было, как загудели люди, наполняясь надеждой от новостей. Впрочем, ни единого отдельного голоса я не различал.

Подошел Утёс, несильно боднул меня в плечо, вздохнул, обдав теплом шею. Бархатный конский храп ткнулся мне в руку, то ли извиняясь, то ли просто ища угощение.

- Что ж ты не уберег его, Утес? И сам зашибся, бедняга… - погладил я его. Конь опять вздохнул, словно ответив мне.

- Я полечу тебя, Ростик, - прошептал я, ухватив руку брата. – Ты только подожди немного, пожалуйста! Ты держись. Ты ведь можешь…

А потом просто закрыл глаза.

Я не потерял сознание… наверное. Но как-то разом меня словно накрыло изнеможением. Не было сил ни встать, ни даже поменять позу или открыть глаза. Не знаю, впрочем, - быть может, если бы я был сейчас в пещере вдвоем с братом, как сутки назад, и нужно было бы стоять на страже или драться с ч-ра, защищая Ростика, я бы смог встать и действовать. Надеюсь на это. Но сейчас из меня как будто кости вынули. Ощущение, что мы теперь не одни, что мы добрались до своих, до помощи, сыграло со мной плохую шутку…

Даже голоса я слышал, как будто издали или через какую-то пелену.

- Лошадей для носилок подготовили? – голос Сарверы тверд и спокоен. – Хорошо, давайте тогда… да, верно. Осторожнее! Вот так, правильно. Две тройки, Заррута, отправь вперед – пусть начинают готовить стоянку, нам нужны навесы как можно скорее. Раненым-то…

- Слушаюсь, - смутно знакомый голос, видимо, того самого окликнутого Зарруты, раздался чуть поодаль. Наверное, уже вовсю спешит выполнять поручение.

- Кто на конях с носилками – трогайтесь. Торопиться не стоит – там пока ничего не готово, а дорога паршивая.

- А рэм Энвальт? – это кто-то из тех, кто пошел за мной в этот рейд… не помню, кто именно… - Как он?

- С ним все будет хорошо, - устало отозвался Сарвера. – Рана одна и неопасная, болезненная только. Сил много потерял… и кто знает, какова была его дорога – в одиночку-то… Кой, у тебя конь покрепче, двойной вес свезет, я думаю – возьми рэма к себе в седло…

Сильные руки легко подхватывают меня, возносят куда-то вверх – чуть ли не в небо – и сажают перед собой, прижимая поплотнее к здоровенному телу. Этого помню – Койват Парта, один из самых рослых ратников. Могуч и вызывает жгучую зависть мальчишек замка – все хотят вырасти таким, как он. Сильным, уверенным и спокойным. И конь у него действительно покрепче, хоть это и преуменьшение…

И когда Сарвера успел увидеть мою рану? Хотя – она же на лице, смешной вопрос… И не такая уж она болезненная, гораздо хуже эта муть в голове и то, что воздуха не хватает… Но это можно перетерпеть. Теперь всё хорошо. Будет хорошо…

Потом была стоянка. Не знаю, сколько мы ехали. Может быть, долго. А может быть, и нет. Кажется, я всё-таки вырубился…

А очухиваться начал, когда меня сняли с седла.

- Рэм Энвальт, - Сарвера подхватил меня снизу и бесцеремонно куда-то потащил. – Вот тут садитесь, под навесом, ребята костерок сейчас соорудят, и согреетесь.

Он силком заставил меня опуститься на снятое с лошади седло, на которое набросили пару одеял. Постоял, с сомнением разглядывая то меня, то Ростика, лежавшего, как оказалось, совсем рядом.

- Это ведь Вы, да? – тихо спросил он меня. – Вы смогли спасти его… сохранить жизнь… Да?

- Да, это я, Жеарт. Только… скажи мне, как брат сейчас?

Я встрепенулся – мне же нужно его полечить! И теперь, когда рядом Сарвера с отрядом, я могу не экономить силы!

Которых, по правде говоря, почти и нет… Но хоть что-то – всё же лучше, чем ничего…

- Он… я не знаю. Не могу понять. Я осмотрел его, видел рану, и… не представляю, как Вы смогли. И спина еще тоже… Твердо могу сказать, что он живой. Дышит, и неплохо. Пульс слабый, сердце устало гонять кровь, видать. Приходил в себя один раз – если это можно так сказать… Скорее, просто глаза открыл ненадолго. Ни слова вслух, взгляд мутный… я ему сказал, где он и что вы рядом – уж не знаю, услышал ли…

Я кивал, повторяя про себя: «Только бы всё было хорошо со спиной. Только бы это падение обошлось без последствий… Пожалуйста!»

- Мне надо его… полечить… Я сейчас… Жеарт, а что – спина? Неужели он…

Я оборвал себя и попытался пояснить:

- Я так боюсь, что падение ему повредило…

Сарвера тяжело вздохнул и покачал головой:

- Пока не понять. Очнется – посмотрим. Но все равно – с хребтом всегда трудно может быть. Сами же, наверное, знаете – наверняка наставник Вам рассказывал. Главное – что живой. Мне так думается.

- Да. Всё правильно. Он живой! – с силой произнес я и принялся вставать.

Сарвера качнулся ко мне, но я остановил его жестом и встал, стараясь обрести равновесие и не шататься. Жаль, что не за что было ухватиться… Но ведь со мной всё в порядке! Я просто должен взять себя в руки…

Пара шагов до Ростика далась относительно легко.

Лежал он на тщательно устроенном лежаке, застеленном несколькими одеялами и плащами. Его и накрыли одним из запасных чьих-то плащей, самым, видимо, сухим из всех. Мокрые свалявшиеся волосы облепили лоб и виски, глаза были плотно закрыты, и видно было, как вытемнила его лицо щетина… Он был неподвижен, и если бы Сарвера не сказал мне, что Ростик дышит и живой, то можно было бы подумать… Нехорошее можно было бы подумать.