Всё то же заклинание заживления…

Сейчас я старался не «толкать» свою магию, как будто последним усилием продавливая большой предмет в небольшую емкость, а давить и давить – несильно, но упорно, долго, не прекращая медленных певучих слов, не прерывая ни на миг. Сил так уходило меньше, но вот лучше ли будет Ростику?

Трудно было остановиться – я словно чувствовал, что бросаю брата без помощи, прекращая воздействие, и пробормотал неловко:

- Вот… Ростик, я переверну тебя – мне нужно заняться спиной…

Брат вздрогнул. И кажется, по его телу прошла судорога. Да мне и самому страшно!

- Может, все же дома? А? Давай до дома отложим… - сказал он почти жалобно.

- Брат, я не буду как-то воздействовать, что-то менять, - ответил я робко. – Просто волью сил. Авось твое тело само решит, как лучше…

- Делай, - еле слышно прошептал он.

Боги, я и сам больше всего на свете боюсь ему навредить!

Я повернул Ростика на бок, очень медленно и осторожно, и положил ладонь на спину, на больное место. И сначала просто долго держал ее там, чтобы брат привык, что вот она, рука – и не происходит ничего плохого, лежит ладонь и пусть себе лежит… Слабенькие иголочки закололи пальцы. И я сделал самое простое, чему учат неопытных целителей – поделился силой. Не вмешиваться. Не указывать телу, что оно должно делать. Просто добавить сил, здоровья, желания жить… а дальше человек должен справиться. Ну или во всяком случае сделать это будет легче… Уж это-то заклинание ни в коем случае не должно навредить!

А вот теперь, когда воздух стал, казалось, более плотным, и захотелось вздохнуть полной грудью – я убрал руку. Дальше очень быстро будут уходить силы. А я должен помочь Ростику взобраться на коня…

- Всё, - сказал я, - я закончил пока, Ростик… Давай я тебя перевяжу, хоть как…

- Хорошо, - голос Ростика был каким-то бесцветным – и напряженным.

Я вспомнил, как он говорил о возможном увечье, о том, что если бы он сломал спину при ударе, то не смог бы ходить и двигаться – и это независимо от любой другой раны, и даже если бы раны вовсе не было! Что может быть страшнее?! Это ведь и вправду – хуже смерти. Неужели он до сих пор ждет этого? А быть может, опасается, что такой неопытный «целитель», как я, может сделать только хуже? Наверное, не зря опасается…

- Тебе очень больно? – вырвалось у меня, прежде чем я подумал, что, наверное, задавать такой вопрос не стоит. Брат всё равно не скажет правду, скорее всего… Но мне так хотелось убедиться, что я хоть чуть-чуть помог!

- Нет, терпимо. Перевязывай, и поехали. Потом, как поправлюсь, вернусь сюда и восстановлю запасы. Или пришлю кого-нибудь.

- Угу… А пошли меня! Или давай вместе вернемся… Дедушку повидаем!

Непостижимым образом – быть может, это свойство Ключа? – брат помогал мне найти силы для того, чтобы не пасть духом. Мне было тревожно и страшно, если быть честным. Мне было безумно страшно, что мое лечение не поможет, что его недостаточно! И еще этот жар…

Но во всяком случае, рану я всё-таки затянул… хоть как-то.

На повязку пошла почти вся спина моей рубашки – всё равно под курткой не видно.

Ростик, кажется, хотел запротестовать, но я так решительно рванул, что было уже поздно. Я примотал к его ране травы – без особой надежды, но хуже-то не станет, правда?

- Посмотрим. Сперва надо все-таки уехать – без этого вернуться очень сложно, - рассудительно сказал Ростик и осторожно сел.

Я помог ему – в том, без чего не стоило отправляться в дорогу. Оставалось самое трудное – сесть на лошадей.

- Спасибо, Валька.

Как бы я хотел, чтобы толку от меня было еще больше!

Вот вернется мэтр – в первый же день вытрясу из него всё, что он о целительской магии знает! Хотя за один день этого не постигнешь… Но всё равно. Как можно быстрей!

- А теперь поднимаемся. Ты повисни на мне! Я же сильный! Обопрись, или я решу, что ты мне не доверяешь! – нарочно громко и бодро проговорил я, поднимая Ростика и стараясь громким своим голосом заглушить его возможный стон.

Но он только шумно выдохнул – и встал прямо. Я покрепче ухватил его руку, закинутую мне на плечо…

То, что было дальше, вспоминать не хочется. Я не помню, как я это сделал – как МЫ это сделали. И вспоминать не хочу. И не повторю никогда. Кажется, у нас получилось только потому, что в тот момент, когда мне показалось, что все пропало, и я сейчас уроню Ростика, и он с размаху упадет на землю – прямо больной спиной! – я в отчаянии применил магию, даже не знаю, как, во всяком случае, никаких заклинаний я не произносил…

Но вот он сидит на лошади, а я привалился к боку Утеса и никак не отпускаю ногу брата, потому что боюсь просто упасть. Стою и стараюсь улыбнуться… и у меня это даже получается…

- Я так и думал, - хмуро и сердито прокомментировал все это брат, когда сам сумел отдышаться. – Ты все-таки потратил кучу сил, и теперь еле стоишь на ногах. И это при том, что я многажды просил быть с этим поосторожнее. Неужели ты так и не понял, что из нас двоих ты – боец? Единственный, кто сможет… сопротивляться и вообще что-то сделать, если вдруг что?

- Я знаю. Прости, Ростик, я виноват… Просто… я слишком боялся тебя уронить, - покаянно пробормотал я. – Но я быстро восстанавливаюсь!

Брат только вздохнул.

Я уже подошел к своему коню и взялся за стремя, когда вспыхнула мысль: Ростика нужно привязать! Он всё-таки слаб, дорога длинна – а он может потерять сознание или просто обессилеть… и что тогда?! Если он упадет на камень? Да и даже на землю если, все равно можно и спину повредить, и шею сломать…

Нельзя рисковать. Пусть лучше это не понадобится – но так будет спокойнее.

Пришлось почти распотрошить сумку, достать веревку и примотать брата к седлу. Не так капитально, как тогда, когда мы везли Ростика сразу после ранения, но всё-таки. Хорошо хоть, брат не сопротивлялся – он только смотрел на меня так, что я всё время чувствовал себя виноватым.

Наконец дело было сделано.

Я вскочил на коня, изо всех сил стараясь сделать это легко и непринужденно.

Мне надо было показать, что силы еще остались, и я смогу быть «боевой единицей». А смогу ли я?! Шаром огня, наверное, смогу запустить – а вот хватит ли меня на что-то большее? Наверное, брат прав… но разве мог я не полечить его сейчас?!

И так плохо, и так плохо… Как же тяжело.

Но теперь я всё-таки в седле – в седле и буду отдыхать. Если, конечно, научусь.

Я выдохнул, постарался выровнять дыхание, сделав вид, что перебираю поводья, и повернулся к брату:

- Ты видишь? Я сильный!

И постарался улыбнуться победно. Так, как будто бы уже всё позади.

- Всё будет хорошо, Ростик!

И мы поехали. Домой.

Комментарий к Глава 11. Клянусь репутацией

Глава 11.

========== Глава 12. Гроза ==========

Энрост Хорна

Серп размеренно шелестит в руке, срезая одну за другой седые пряди ковыля. Их уже довольно много, но недостаточно, чтобы… чтобы – что? Энрост тяжело оборачивается назад, глядит на мягкий ворох серебристой травы и еле слышно шепчет: «Мало. Нужно еще!»

И серп продолжает свое дело, и падают, падают под сверкающим лезвием тонкие пушистые колоски. Их нужно много, очень много, но Энрост не помнит, зачем. И только когда перед ним вдруг открывается обрыв, и бездонная пропасть дышит смертью в лицо, он вспоминает. Ковыль – смертный саван тому, кто погиб в бою. Вот для чего ему нужна эта трава – ему нужно кого-то похоронить.

Он вновь оглядывается и видит, как машет ему Энвальт, его младший брат. Добрый, умный и решительный мальчик, желавший спасать всех, кому это нужно. И его в том числе. Вот кому требуется ковыль, его Вальке…

Энрост машет ему в ответ и шепчет, твердо зная, что брат услышит его, как бы далеко он ни был:

- Я сейчас, Валька… Тебе будет мягко лежать, обещаю.