Только вот я совершенно не был уверен в том, что у меня что-то получится!
- Первую стражу сдал… принимай караул, Валька… - тихо сказал Ростик и закрыл глаза. Потерял сознание?
Испуганно выдохнув, я прижался ухом к его груди и даже первые несколько мгновений ничего не слышал… У меня у самого, кажется, сердце остановилось… А потом я всё-таки услышал Ростика – слабые удары сердца, но, кажется, ровные… только вроде бы слишком частые.
Неудивительно…
Я всё никак не мог сосредоточиться. Поймать то ощущение, что было раньше. Боялся, что если начну не так, то могу сделать хуже… А может, просто боялся, что ничего не получится?! В конце концов… много ли я знаю о магии и Ключах? Да, любому магу нужно свою силу «отпереть». Иначе в лучшем случае будет сочиться сквозь щелку, как мои сны… Но вот уже отворенная сила – она остается со мной в любом случае? Хотя нет… наставник же говорил, что Ключ следует беречь. Что магический поток оскудевает, и его требуется обновлять… Наверное, я просто не верил, что найду свой Ключ, вот и не слушал с должным вниманием… Ладно, что-то помню, значит, должен делать. Все это так… попытки отвлечься от собственных страхов…
Я напрягся… вернее, надулся, кажется, как голубь перед голубкой – зоба только не хватает… и резко раскрыл снова кулак, тихонько пробормотав формулу магического огня.
Получилось! Ура! Первый был слабеньким, а этот гораздо ярче. Облегченно вздохнул.
Да и со светом как-то веселее…
Что же я робею-то сейчас? И вдруг понял – от одиночества. Наверное, мне хотелось увидеть хотя бы взгляд, услышать хоть короткое слово Ростика, чтобы понять – получается! Ему лучше!
Но он был в забытьи, и сейчас лицо его казалось мягче, чем всегда, и моложе – как будто мы с ним ровесники! Или почти ровесники…
А ведь Ростик давно уже воюет, подумал я со стыдом. Уже был тяжело ранен… И вчера он, не задумываясь, полез на этот клятый самострел – чтобы нас всех уберечь в будущем от подобного безобразия… ведь если ч-ра начнут использовать такое оружие… А так – ну вдруг он и впрямь у них единственный был? И Ростик, значит, его… того… А у меня так детство и продолжалось! До вчерашнего дня…
Так делай же, что можешь, ты, тряпка!
Я зло закусил губу – щека отозвалась мерзкой болью, какой-то нутряной и в то же время обжигающей. «А ему во сто крат хуже…»
И стал пропевать заклинания – я их помню! Хвала богам… Губы мои почти не шевелились – рана отзывалась болью на каждое движение, но кое-как я пел, вернее, мычал. Так всё-таки легче было сосредоточиться. Обе руки я прижал к телу брата – правую руку – на рану, а левую рядом; обезболивание, опять заклинание сращения, регенерации… надо ли остановку кровотечения? Не знаю даже… пусть будет, ведь я не вижу, что там у него внутри…
Ладоням моим было горячо. Наверное, так и надо – если Ростик является моим Ключом? Но потом я понял, что всё гораздо печальнее – у брата поднялась температура. Только понял я это под конец, когда по три раза пропел все известные мне заклинания, а потом еще долго сидел, прижав ладони к голове брата, потому что вспомнил, что здесь тоже была рана, хоть и неглубокая.
А потом как-то разом всё ушло, когда я еще раз «пропел» заклинание общего исцеления… Голос почти охрип, перед глазами роились блестящие мушки, которых на самом деле, конечно же, не было. Жутко хотелось пить. И есть, наверное, тоже…
А есть-то почти и нечего… Кстати, надо проверить, что там у горца, с которым дрался Ростик!
Почему-то неловко и немного противно было шарить по его поясу и одежде. Но я понимал, что надо. В результате обзавелся несколькими ячменными лепешками, узелком с горной солью и еще одним – с какими-то измельченными и очень вкусно пахнущими травами. Еще нашлись полоски вяленой козлятины, пара пирогов с кислой капустой и… о, нет! – две сушеные рыбины! Ну и, конечно, добыча за спиной… охотник, значит, был…
Возиться с тушками не имело смысла. Хотя жаль… Сырое мясо есть я был не готов, варить – не в чем, а жарить… маловато у нас дров для такого пиршества. Может, взять с собой? Вдруг костер удастся развести… Но тушки, увы, начинали попахивать, так что… ладно, черт с ними. Стухнут ведь, пока ехать будем…
Пироги я решил оставить брату. Взял одну лепешку и полоску вяленого мяса… и понял, что боюсь сунуть в рот мясо и жевать. Из-за раны.
Отодрал кусочек и стал сосать. А потом отламывать от лепешки совсем немного, как будто птаху хотел накормить, и тоже сосал…
Понял, что голоден. Нужно подольше не проглатывать еду – так сытости больше будет… Тем более жевать-то больно…
Я осторожно прикоснулся к руке брата – горячая! Как бы мне не хотелось это замечать, но суть не менялась: у него был жар…
Я ведь не мог его даже укрыть! И самое плохое, что не соображал, могу ли я зажечь костер? Или на этот призывный свет (да и запах дыма тоже!) полезут другие ч-ра, как стервятники?! Хотя… у меня же и так тут свет… и Ростик говорил его погасить… да…
Отложив еду, я с трудом встал и неловко, но с ожесточением стал сдирать куртку с трупа охотника. Не бог весть что, но лучше хотя бы такая защита от утренней прохлады и сырости! Укрыл Ростика, с того боку, где была рана… Потом взял, подгреб веток – наверное, толку от этого никакого, но так хоть стало чуть легче. Мне самому.
Пожалуйста, поправляйся, Ростик!
Сейчас я чувствовал какое-то огромное опустошение, как будто меня выпотрошили, аккуратно вынув все внутренности. Остались безразличие, слабость и дергающая боль в ране на щеке. Но, кажется, я должен быть благодарен этой ране – спать мне не хотелось. Двигаться, правда, тоже.
Демоны! Надо загасить магический огонь… ведь думал же про него недавно, и брат велел… и чуть не забыл совсем! Уф… Это усталость, наверное…
Я взял в руки меч Ростика и стал смотреть на вход в пещеру. Почему его меч – не знаю даже. Мне хотелось хоть так быть ближе к брату. Смешно, наверное. Кажется, в раннем детстве я спал с игрушечным мечом? Матушка говорила…
Мыслей почти не было. Только одна: «Я должен его спасти…»
Мы ведь не можем сидеть в этой пещере долго! Чем дальше – тем больше вероятности, что нас найдут… Так чего же я жду?! Пока Ростик в забытьи, мне бы как раз и попытаться усадить его на лошадь… но ведь я не смогу… просто не смогу сейчас… К тому же ему тоже нужно поспать. Не в седле же спать-то… раненому…
А вот заседлать лошадей заранее надо… наверное…
Я встал, не выпуская из руки меча Ростика. Поковылял к лошадям. И как я собираюсь их седлать – одной рукой?
И будет ли от меня толк, даже если я встречу сейчас прибывших с мечом в руке?! В следующий раз это может быть не один ч-ра, а несколько…
Я положил меч рядом с собой и потянулся к Утесу… И меня ощутимо так повело в сторону – закружилась голова, потемнело перед глазами.
Да что же это такое?
Умом я понимал – во всяком случае, надеялся! – что это, наверное, от магии, что я с непривычки магичил как-то не так – или просто слишком много. Что усталость моя пройдет… рано или поздно. Но ведь нельзя, чтобы поздно! У меня, кроме меча, только магия и есть… можно ведь попытаться «выстрелить» магическим огнем в сторону противника… но сейчас я не смогу.
Я опустился на землю – вернее, на камень, возле лошадиных ног, и уронил голову на руки.
И моя усталость, отчаяние, страх – что всё было напрасно, и я не смогу спасти Ростика – прорвались слезами. Это были даже не слезы, а какие-то спазмы, от которых болело горло и еще сильнее горела раненая щека. Было очень стыдно – но ведь я один, и никто не видит меня сейчас, а Ростик спит… Хотя я уже, кажется, плакал при нем…
Несколько минут я сидел так. Кажется, стало немного легче.
А потом встал и начал действовать. Медленно и неуклюже. Но некому было надо мной смеяться, и поторопить – тоже некому…
Сначала я дал нашим коням поесть. Сперва хотел разделить оставшийся овес на две части – теперь и еще на один раз, но его было так немного, что я решил скормить сразу всё. Пусть наши лошади будут сыты перед дорогой. Ну а потом… нам бы вниз попасть, а там какая-никакая трава есть, и вообще… там уже дом, почитай, близко…
